Жан Ануй - Булочник, булочница и подмастерье

Адольф рассеянно целует дочь, которая выходит вместе с Адэль и, поворачиваясь к Тото, становится важным…

Тото, ты написал сочинение по истории?

Тото (погружённый в чтение) . Нет.

Адольф (кричит) . Чёрт подери, значит, ты неисправим, мальчик мой? Как же ты собираешься отправляться в жизнь без солидного багажа? Уже десятый час, а ты, вместо того, чтобы делать домашнее задание, всё ещё читаешь книжки про индейцев. Дай мне сюда и бери учебник немедленно!

Тото.Мама должна была меня проверить.

Адольф.Мама приняла снотворные. Она уже спит.

Тото (застенчиво) . А у тебя нет времени?

Адольф (уклоняясь) . Ты же знаешь, что я завален работой! (От стыда дотрагиваясь до головы мальчика.) Позанимайся ещё полчасика, малыш, этого будет достаточно. Французская революция, знаешь, это несложно. Шестое июня: Собрание Генеральных Штабов. 14 июля: Взятие Бастилии. 4 августа: Ночь на 4-е августа. 21 января: казнь короля. 10 Термидора: казнь Робеспьера. И дело в шляпе, переходим к Наполеону! Это тебе не море выпить! Давай, мужайся! Я тоже пойду, поработаю. Спокойной ночи.

Адольф собирается выйти, Тото его окликает .

Тото.Папа.

Адольф (с порога) . Да.

Тото.Думаешь, мы однажды будем счастливы?

Адольф (смущаясь) . Какая странная мысль! Конечно.

Тото.Думаешь, вы не будете больше ругаться?

Адольф.Мы сделаем всё возможное.

Тото.Может, нужно, чтобы случилось большое несчастье. У Перперов больше не ссорятся после смерти младшей сестрёнки.

Адольф (смущаясь, немного растроганный) . Ох, как тебя! Ты ведь любишь Кристину… не хочешь же ты её смерти, чтобы всё уладилось?

Тото.Нет, конечно!

Адольф (после паузы, с неловкостью) . Давай, мужайся. Старайся. Мы попытаемся устроить всё иначе. Я тоже пойду работать. Спокойной ночи. Я тебе только лампу оставлю…

Тото.Спокойной ночи, папа. Спи хорошо.

Адольф (смущаясь) . Да. Но я не сразу спать пойду, я…

Не заканчивая фразы, он выходит .

Тото берёт с обеденного стола учебник истории. Обхватив голову руками, мальчик садится спиной к зрителям .

Свет гаснет.

Через некоторое время, под звуки карманьолы появляются, спроецированные на задник сцены иллюстрации учебника (гравюры эпохи французской революции), который читает Тото. В это время из громкоговорителей доносится странный Голос книги…

Голос книги.Процессия, состоящая из базарных баб и женщин Парижа, к которым примкнули беспокойные элементы населения, среди которых находились провокационные агенты герцога Орлеанского и французской гвардии, оставила Париж и двинулась по дороге в Версаль. Начавшись как мирная демонстрация, событие быстро переросло в бунт. Ввиду бездействия маркиза Лафайета, командующего национальной гвардией, король, с фригийской шапочкой (символом свободы) на голове, решился для успокоения народа сам выйти на балкон с королевой и наследником, а затем отправиться обратно в Париж. Неряшливая горланящая толпа окружила королевский экипаж, движущуюся в сторону столицы. Обезумев от радости, женщины, кричали: «Мы ведём булочника, булочницу и подмастерье!»

Тото перелистывает страницу. На заднике появляется новое изображение. Опять раздаётся Голос…

Голос книги.После неудачного побега из Варенны, когда с помощью сторонников король пытался присоединиться к герцогу дё Буйе, королевская семья была отправлена в Париж в окружении всеобщей враждебности, которая выражалась в холодном молчании толпы, толкущейся по обеим сторонам дороги. Людовику XVI-му больше не суждено было вновь обрести доверие и любовь своего народа.

Новое изображение. Тото перелистывает страницу: Тампль .

Заключённый в крепости Тампль вместе с королевой, дофином и юной мадам Руаяль, король перед лицом враждебности доказал удивительное душевное величие. Его мужество и благородство, проявленные в беде, кажется, возродили в сердце королевы чувство любви к своему мужу, которого, с кокетством молодой ненасытной женщины, она имела обыкновение не замечать и даже презирать в более славные дни. Можно сказать, что, в заново обретённой обстановке семейного благополучия, последние дни невезучего Людовика XVI-го прошли относительно счастливо…

Картинка королевской семьи, заключённой в Тампле, остаётся на стене. Входят Адольф, одетый Людовиком XVI и Элоди в платье Марии — Антуанетты. Они держат за руку Кристину, тоже наряженную в костюм того времени. Грубым и безжалостным муниципальным гвардейцем оказывается ни кто иной, как Фессар-Лёбонз .

Скупой свет потихонечку освещает сцену, придавая ей оттенок призрачности .

Муниципальный гвардеец. Сюда, гражданин Капет!

Король.Как вас звать, друг мой?

Муниципальный гвардеец.Фессар-Лёбонз, муниципальный гвардеец! Предупреждаю вас, что я настоящая скотина! Со мной ухо востро нужно держать.

Король.Всё хорошо. Оставьте нас. И займитесь провиантом, дети голодные.

Муниципальный гвардеец.Я постараюсь быть гуманным, но с вашей стороны, гражданин Капет, надо тоже проявить вежливость. Тут вам не Версаль!

Муниципальный гвардеец выходит .

Король (устраиваясь) . Тут мило! Мы всё-таки в кругу семьи. Наши дворцы были так просторны, что нам не удавалось встречаться.

Королева (подходя к нему, ласково) . Я хотела сказать вам, Луи. Кажется, я была несколько кокетлива и к вам несправедлива. Я постоянно хотела, чтобы меня обслуживали, и вечно в чём-нибудь вас да упрекала… всё говорила-де, могу лучше найти. А вот, видите, с тех пор, как мы в беде, я нахожу вас по-настоящему славным малым. И я хотела сказать вам, Луи, что я вас очень люблю. Вуаля!

Король( после паузы, растроганный) . Я тоже, моя Мария-Антуанетта, я горячо вас люблю. Должен признать, с моей стороны, что я слишком громко кричал, но в глубине души, я всегда любил вас необыкновенно сильно. И, несмотря на наше бедственное положение, и их намерение отрубить нам головы, думаю, мы будем счастливы вместе с нашими дорогими детьми в тепле этих скромных и покойных апартаментов… Если б к тому же у меня нашлось времени немного развлечься моим любимым занятием — слесарным делом, то это было бы истинное блаженство!

Он ласково берёт её руку. Королева незаметно смахивает слезу, свет медленно гаснет до полной темноты. В то время как Тото, всё ещё обхватив голову руками, читает прилежной тенью .

Пока свет гаснет, молодые голоса с горечью поют…