Юджин О'Нил - Продавец льда грядёт

Хоуп (пытается воспрепятствовать тому, что собирается сказать Хикки, стуча по столу своим стаканом — грубо и озлобленно) . Христа ради, оставь нас в покое! Кому какое дело? Мы хотим спокойно напиться!

Все, за исключением Пэррита и Ларри, стучат стаканами и ворчат хором, «Кому какое дело? Мы хотим спокойно напиться!» Моран, полицейский, бесшумно передвигается от занавески к столу, за которым сидит его товарищ, Либ. Рокки замечает, что он ушёл, поднимается из-за стола и идёт назад, чтобы стоять и наблюдать у входа. Моран обменивается взглядом с Либом, делая ему знак встать. Тот встаёт. Никто их не замечает. Звон стукающихся стаканов затихает так же внезапно, как и начался. Такое впечатление, что Хикки его не слышал.

Хикки (просто) . И я убил её.

Момент мёртвой тишины. Даже сыщики заражаются ею и стоят в оцепенении.

Пэррит (внезапно сдаётся и безвольно расслабляется на своём стуле — негромко; в его голосе чувствуется странное усталое облегчение) . Я могу с таким же успехом признаться, Ларри. Нет никакого смысла дальше врать. Ты и так всё знаешь. Мне было наплевать на деньги. Я сделал это потому, что я её ненавидел.

Хикки (ничего не замечая) . И тогда я понял, что я всегда знал, что это был единственный возможный способ дать ей покой и освободить её от несчастной судьбы любить меня. Я думал, что мне это тоже принесёт покой — сознание, что она обрела покой. Я почувствовал ужасное облегчение. Я помню, как я стоял возле её постели и, внезапно, начал смеяться. Я ничего не мог с собой поделать, и я знал, что Эвелин меня простила бы. Я помню, что я ей сказал то, что я как будто бы всегда хотел ей сказать: «Ну, теперь ты видишь, что случилось с твоей пустой мечтой, проклятая ты сука!»

Останавливается в ужасе, словно внезапно пробудился от кошмарного сна, словно не может поверить, что он только что такое сказал. Он запинается.

Нет! Я никогда!

Пэррит (глумливо — к Ларри) . Именно! Она и эта старая пустая мечта о Движении! А, Ларри?

Хикки (исступлённо всё отрицая) . Нет! Это ложь! Я никогда этого не говорил!.. Господи, я не мог такое сказать! Если я это сказал, значит, я сошёл с ума! Ведь я любил Эвелин больше всего на свете!

Он взывает к присутствующим.

Народ! Вы все мои старые друзья! Вы долгие годы знаете старика Хикки! Вы знаете, я бы никогда. (Его взгляд останавливается на Хоупе.) Харри, ты знаешь меня дольше, чем кто-либо. Ты понимаешь, что я, наверное, сошёл с ума, а, Хозяин?

Хоуп (сначала с прежней оборонительной чёрствостью — не глядя на него) . Кому какое дело? (Затем внезапно он смотрит на Хикки, и выражение его лица необычайно изменяется. Оно озаряется светом, как будто бы он ухватился за какую-то пробуждающуюся в нём надежду. Он говорит искательно, с готовностью.) Сошёл с ума? Ты имеешь в виду — ты на самом деле сошёл с ума?

Услышав то, как он это сказал, все сидящие за столами возле него вздрагивают и смотрят на него, как если бы они уловили его мысль. Затем они также нетерпеливо смотрят на Хикки.

Хикки. Да! Иначе я не мог бы смеяться! Я бы не мог ей такое сказать!

Моран подходит к нему сзади с одной стороны, в то время как другой полицейский, Либ, приближается к нему с другой.

Моран (хлопает Хикки по плечу) . Хватит, Хикман. Ты знаешь, кто мы. Ты арестован.

Он кивает Либу, который надевает наручники Хикки на запястья. Хикки пристально смотрит на них, недоумевая. Моран берёт его под руку.

Пойдём, и ты сможешь продолжить свои излияния там, где мы сможем их зафиксировать на бумаге.

Хикки. Нет, подождите! Вы у меня в долгу! Я сам вам позвонил и сильно вам облегчил задачу, правда ведь? Ещё только несколько минут! (К Хоупу — умоляюще.) Харри, ты ведь знаешь, что я не мог сказать такое Эвелин, правда ведь? — если только…

Хоуп (с готовностью) . И с того момента ты стал ненормальным? Всё, что ты здесь наговорил и натворил…

Хикки (на секунду забывает свою собственную одержимость, и его лицо принимает привычное выражение добродушной насмешки; посмеиваясь.) Хозяин! Снова за свои старые штучки? Я вижу, к чему ты клонишь, но я не могу позволить тебе отвертеться.

Затем, когда на лице Харри снова появляется мстительная чёрствость и он отворачивается, он поспешно добавляет, умоляя, в отчаянии.

Да, Харри, конечно я был не в своём уме с того самого момента! Всё время, что я здесь пробыл! Ты ведь понял, что я рехнулся, правда ведь?

Моран (с циничным отвращением) . Хватит ломаться! Мне надоел этот цирк. Припаси его для суда. (Обращаясь ко всем, резко.) Послушайте, не поддавайтесь вы на его враньё. Он сейчас начинает хитрить и думает, что ему удастся уйти от ответственности прикинувшись сумасшедшим. Но так просто ему будет не отвертеться.

Сидящие за столиками сейчас хватаются, как утопающие, за эту надежду. Они смотрят на него со злобой.

Хоуп (начинает по-былому закипать) . Господи, тупой ты сыщик, у тебя хватает наглости говорить нам что-то против Хикки! Мы его знаем годы, и все мы заметили, что он рехнулся, как только он здесь появился! Господи, если бы ты слышал всю эту чушь, которую он нёс насчёт мира, который он нам принёс — как проповедник, сбежавший из сумасшедшего дома! Если бы ты видел всё, что он заставил нас сделать! Мы согласились на это только потому, что… (Он колеблется — затем вызывающе.) Потому что мы надеялись, что он придёт в себя, если мы будем ему подыгрывать.

Он оглядывается по сторонам на остальных.

Не так ли?

Они разражаются хором горячего согласия. «Да, Харри!», «Вот именно, Харри», «Именно поэтому», «Мы видели, что он сумасшедший!», «Мы просто подстраивались к нему!».

Моран. Ничего себе, компания! Выгораживаете грязного, бесчувственного убийцу!

Хоуп (уязвлён до того, что снова обретает свою агрессивность) . Ах вот как! А ты знаешь старую историю о том, как Святой Патрик изгнал змей из Ирландии, и они приплыли в Нью-Йорк и поступили на службу в полицию? Ха! (Он оскорбительно гогочет.) Глядя на тебя, нетрудно в это поверить, правда, народ?

Все громко выражают согласие, вызывающе глядя на Морана. Моран смотрит на них с таким видом, как будто вместо того, чтобы заниматься арестованным, он предпочёл бы всех их вышвырнуть на улицу. Хоуп драчливо продолжает.

Господи, Хикки, ты отстаивай свои права! Не позволяей этому наглому сыщику тебя оскорблять. Дай мне знать, если он начнёт тебя пытать! У меня всё ещё остались друзья в Таммани Холле! Он снова наденет свою униформу, будет совершать обход, и единственные взятки, какие он будет получать, будут жестяные банки из мусора!