Laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Но суть Ремус все-таки уловил. Джеймс, Сириус и Питер были виноваты не только в том, что не зарегистрировали свою анимагическую форму — нет, речь шла о целом ряде преступных деяний: они не подали предварительное заявление властям, они превращались сами, без наставника, да еще и помогали друг другу — не только в чем-то одном, но в целой совокупности преступлений.

Ремуса одолела безысходность. Интересно, читал ли эту книгу Снейп... вероятно, да; небось даже вставил цитату в свою анонимную кляузу.

Едкие комментарии так и просились наружу; выложить хотелось все, что он думал о самой книге, ее авторе, его манере изложения и об этих дурацких законах — но тут Ремус осознал, что за книжным шкафом кто-то стоит, и прикусил язык: как-то нелепо, когда тебя ловят на разговорах с самим собой, пусть даже слушатель тебя и не видит... А потом он затаил дыхание и навострил уши — почти нечаянно, просто автоматически среагировал на доносившийся из-за стеллажа голос:

— ...не знаем, где он прячется между занятиями, этот поганый любитель грязнокровок.

Погодите-ка — Ремус его узнал... Эйвери? Что он делает в библиотеке? Из всей их компании там обычно ошивался только Мальсибер, и да то лишь потому, что между шкафами было удобно устраивать засады на девчонок. Слишком важные птицы, эти слизеринцы; домашнее задание за них всегда делали разные мелкие сошки. Ремус подозревал, что обычно эта работенка доставалась Снейпу — по крайней мере, тот вечно сидел и что-то строчил...

А теперь вот перестал. И если и попадался навстречу, то выглядел ожившим мертвецом — причем поднявший его чародей явно схалтурил.

— Да и на занятиях его что-то не видно, — кажется, это сказал Уилкис.

— Его надо выманить из укрытия, — негромко предложил кто-то — похоже, что Мальсибер.

— Что ж, это-то как раз несложно — верно, джентльмены? — а вот это был явно Розье — его ровный, уверенный голос.

— Да? — удивился Эйвери.

— Да. И напряги наконец свою дурную башку, — добавил Розье, — осел ты на двух копытах...

— Да даже если и напряжет, — фыркнул Уилкис, — извилина у него всего одна, и та прямая...

— Эванс, — вкрадчиво произнес Мальсибер. Ремус чуть не выронил свою книгу.

— Спасибо, Мальсибер. Эванс, Эйвери.

— А она-то тут при чем? — спросил тот.

— Мерлинова задница, Эйвери... Это называется "ловля на живца". Берешь Эванс, добавляешь ее в нужное место — и готово, получаешь в этом месте Снейпа.

— А-а, — протянул он. — Вот теперь я понял.

— Ага, когда тебе все разжевали и в рот положили — разве что картинку не нарисовали.

— А не проще ли проследить за этой тупой грязнокровкой? — спросил Эйвери. — После каникул она от него просто не отлипает.

— Неплохая мысль, Эйв, — одобрил Розье, изумившись примерно так же, как если бы его собака вдруг села на задние лапки и начала цитировать классический эпос. — Но так мы можем потратить весь день и все равно его не найти. Прижать ее куда как надежнее.

— И гораздо забавнее, — чуть слышно заметил Мальсибер.

— Верно, Мальс, — лениво согласился Розье. — Гораздо забавнее.

Ремус решил, что именно в такие моменты человеку и бывают нужны друзья. Такие, как у него: безбашенные сорвиголовы, которые с радостью ухватятся за любую возможность как следует накостылять слизеринцам. И именно в такие моменты по закону подлости ты и оказываешься один, и проблему приходится решать самому. Вот как сейчас, к примеру.

Да, Сириус считал его "умником" — в том смысле, что Ремус единственный из всей четверки не боялся книг, в которых было больше пяти страниц текста. Но вот всякие блестящие идеи — это было по части Джеймса и Сириуса. Как и силовые решения: это они могли просто уронить на ублюдков книжный шкаф, а потом поздравить друг друга с победой над телами поверженных врагов.

Слизеринцы отправились восвояси; Ремус прислушивался к шороху их шагов и думал, что так и не узнал ничего по-настоящему важного — ни что они собираются сделать с Лили, ни где все это должно произойти... Он не мог превратиться в крысу и незаметно сесть им на хвост; что же до Карты, то ее стащил Снейп. С другой стороны, если тот следит за Лили хотя бы вполовину так усердно, как Джеймс — за ним самим, то явно успеет заметить, что к ней приближаются эти подонки... которые никогда не тратили время впустую и не играли со своими жертвами в долгие "кошки-мышки".

Что бы там этот новый Снейп ни натворил — он умудрился перейти дорогу четверым негодяям, которые уже давно мечтали о карьере Пожирателей.

Ремус засунул книжку по анимагии обратно на полку и заторопился за ними следом.

Обед прошел из рук вон плохо — так же ужасно, как и остаток утра... впрочем, с того момента, как прошлое сгинуло в зеленом луче Авады, вся жизнь Лили и так превратилась в один сплошной кошмар. Правда, конкретно этот она до конца не досмотрела, потому что сбежала где-то с середины.

Ну ладно, не с середины... если честно, она не просидела там и шести минут. Зашла в Большой зал, на глазок оценила размеры галдящей толпы, представила, что все они сейчас начнут приставать с вопросами, на которые у нее не было ответов, и кинулась делать себе бутерброды. Взяла хлеба с маслом, добавила к нему несколько кусочков бекона, завернула в салфетку и твердо вознамерилась взять пример с Северуса и поскорее куда-нибудь смыться.

Но в одном все-таки просчиталась: когда потянулась к блюду с беконом, не обратила внимания на тех, кто сидел поблизости.

— Лили?

Она взглянула на Корделию — та хотя бы не позволяла себе ни нападок, ни издевок... в отличие от Мэри и Фелисити, которые оказались с ней рядом — одна чуть правее Лили, а другая левее. Вот уж повезло так повезло...

— Ты опять себя плохо чувствуешь? — спросила Корделия.

— Нет, — Лили попыталась выдавить улыбку, — просто слегка устала, только и всего.

— Сядь и поешь с нами, — предложила та. — Этого же слишком мало на обед — всего лишь какой-то бутерброд...

— Что, повела себя как последняя сучка, и теперь кусок в горло не лезет? — бесцеремонно вставила Фелисити. Корделия вспыхнула:

— Фелисити! Выбирай выражения!

— Вот еще! — парировала Лили. — В тебя-то все прекрасно лезет — вон сколько ветчины себе навалила. Хоть и первой повела себя как последняя сучка.

— Лили! Выбирай выражения!

— Это все Снейп, — сердито перебила сидевшая слева Мэри. — Лили, почему ты до сих пор общаешься с этим уродом? Мы думали, ты наконец-то послала его куда подальше.

— Большое спасибо за вашу заботу, — как можно спокойнее произнесла Лили, — я, конечно, очень ее ценю, вот только в том, что касается меня и Северуса, — катитесь-ка вы на три буквы.

В итоге она отправилась гулять по школьным окрестностям — брела по толстому ковру подмерзшего к вечеру снега и в гордом одиночестве размышляла о том, что за последнее время ухитрилась рассориться едва ли не со всеми своими друзьями. Конечно, ей стоило придержать язык — в конце концов, когда они с девчонками виделись в последний раз, она вообще была другим человеком, — вот только это было бы куда как проще сделать, если бы они не вели себя, как самодовольные упертые ослицы!..