Laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

— Вы что, опять с Северусом подрались? — в ее взоре была злость и еще что-то непонятное.

— Нет, его кто-то пытался проклясть на занятии по ЗОТИ, — огрызнулся Сириус. Бля, еще слово в защиту Снейпа — и он сам кого-нибудь проклянет, и насрать, по кому там вздыхает Сохатый.

Помфри уже спешила на помощь — обеспокоенная и решительная, с волшебной палочкой наготове.

— До чего эта школа докатилась! — воскликнула медсестра, кинув на директора сердитый взор; хотела подхватить своего больного под руку, но Сириус предупреждающе глянул на нее и сам помог Лунатику сесть.

— Бродяга... — шепот Ремуса прозвучал как-то потерянно; он крепко зажмурился — значит, ничего не видел. Неужели почувствовал, насколько Сириус зол? Или просто испугался, что ослеп с концами?

— Сиди тихо и не мешай Помфри, — проворчал Сириус, мечтая найти этих слизеринских мудил и переломать им все кости.

Медсестра махала палочкой — плела над Ремусом сеть заклинаний, все бледнея и бледнея с каждой секундой. Дамблдор стоял рядом с кроватью, опустив взгляд на Лунатика, но тот выглядел как обычно — если не считать того, что так и не открыл глаза.

Если этого не считать...

— Хватит разводить вокруг него балаган, — напряженно заявила Помфри. — Вы все — вам лучше уйти.

В другом углу явно намечалась какая-то свара; Сириус знал, в чем дело, даже не глядя в том направлении: Сохатый пытался поговорить с Эванс, а та только шипела на него в ответ. Потом послышались шаги; все быстрее и быстрее, и наконец она побежала. Грохнули двери лазарета.

Ну точно — совсем с катушек съехала. Снейпова работа. К хренам все — пусть подавится овцой своей тормознутой.

— Прощу прощения, — сказал запыхавшийся Джеймс, — я сейчас вернусь, я должен...

И с этими словами он взял с места в карьер — помчался за Эванс, бросил на хер слепого Лунатика и рванул за своей глупой курицей, которой никогда не нравился — даже до того, как ее проклял поганый дружок-Пожиратель... Сохатый набирал скорость, явно пытаясь ее догнать; Сириус обернулся, чтобы проводить его сердитым взором, и обнаружил, что Хвост за каким-то хреном тоже за ними увязался.

Бабахнули захлопнувшиеся двери.

"Ну и хуй с вами", — подумал Сириус.

Правда, прозвучало это на редкость неубедительно.

"А, чтоб тебя", — подумал Северус; Блэк как раз уводил из класса зажмурившегося Люпина, а Поттер и крыса следовали за ними по пятам. Без сомнения, они направились к Помфри... вот только ей вряд ли удастся вылечить отдачу от темной магии. Она не разбиралась в Темных искусствах, а это требовалось независимо от того, лечить ты собрался или калечить.

Скорее всего, неудавшееся проклятие — дело рук Мальсибера. Северус не знал, кто именно был мишенью... но если бы он опоздал или выставил слишком слабый щит, то пострадал бы вместе с Люпином — так и улеглись бы рядышком на полу классной комнаты.

Темная магия под носом у преподавателя... да, это вполне в духе Мальсибера. По меркам слизеринцев он всегда себя вел довольно безрассудно и не чурался риска, если подозревал, что может избежать ответственности. А этот конкретный профессор, как помнилось Северусу, ничего из себя не представлял; как преподаватель — полная пустышка. Вроде бы к этому назначению приложил руку Люциус — одно из его первых решений как члена Попечительского совета... своеобразная шуточка, чтобы позабавить тех отцов-традиционалистов, кто сквозь пальцы смотрел на опасные увлечения отпрысков. Тех родителей, кто когда-то поддержал Темного Лорда, порядком злили дисциплинарные пометки в личных делах наследников...

Свою волшебную палочку Северус вытащил и держал в руке, а руку спрятал в складках мантии. Как лучше поступить: пойти искать Мальсибера или все же не стоит? Наверное, нет: гриффиндорство хорошо только тогда, когда оно выгодно, а сломя голову кидаться за обидчиком — слишком опрометчиво. Мальсибер будет этого ждать, и не один, а вместе с Эйвери и Розье... и Уилкисом, скорее всего... а может, даже и с Хэддоком — тот всегда старался к ним примазаться...

Так что Северус пошел в противоположную сторону — подальше и от Большого зала, и от слизеринских подземелий, и нырнул в потайной проход, который обнаружил уже в бытность свою профессором. Больничное крыло — вот куда ему надо. Возможно, супрессант уже подействовал, и Помфри решила, что Лили каким-то чудом поправилась...

Сначала послышались быстрые шаги — они доносились откуда-то спереди, из широкого коридора, а через мгновение там сердито и обреченно зазвенел голос Лили:

— Нет, Поттер! Сколько раз тебе повторять — оставь меня в покое!

— Эванс, остановись! — Поттер, похоже, тоже отчаялся. — Не беги так быстро — тут лестница, ты можешь расшибиться!

— Я перестану от тебя убегать, когда ты перестанешь меня догонять!

Перед тем, как выбраться в коридор, Северус притормозил — не хотел, чтобы Поттер и его прихвостни увидели, как он мчится им навстречу; поспешил к ближайшей движущейся лестнице и вздохнул с облегчением, когда заметил Лили на соседней, пусть и на пролет выше.

— Сев! — закричала она, перегнувшись через перила; ее лицо в паре метров у него над головой явственно просияло...

А потом... сердце не просто ушло в пятки — оно словно провалилось сквозь них, потому что Лили перелезла через балюстраду и за каким-то хуем сиганула...

Он рванулся вперед, чтобы успеть ее поймать, и увидел краем глаза, как Поттер наверху попытался сделать то же самое, но опоздал — она уже прыгнула; врезалась прямо в Северуса, угодила к нему в объятия — сдавленно охнула, и он, пошатнувшись, отступил назад, к противоположным перилам... Оступился, чуть не упал; они бы вдвоем скатились по ступенькам или даже полетели в пустоту — но Северус прижался к балюстраде, напряг колени и все-таки устоял.

— Ты что, совсем ебанулась? — выдохнул он — хотел оттолкнуть ее и как следует встряхнуть, но не смог разжать пальцы.

Она улыбалась. Такое бледное лицо — кожа как бумага, почти прозрачная, запавшие глаза казались слишком большими... А потом сердце вернулось на место, чтобы с новой силой заколотиться о ребра — от ее красоты захватывало дух...

— А ты, как всегда, необычайно романтичен, — сказала Лили, комкая мантию у него на груди, а потом Северус почувствовал ее пальцы, они легли на затылок, зарылись в волосы... его накрыло ощущение нереальности происходящего — он знал, что именно сейчас случится, но не мог даже шевельнуться...

На лестницу обрушилось что-то тяжелое — они оба повернулись на звук, хотя голова у Северуса совершенно не работала; он не сразу даже понял, что это Поттер — прыгнул вслед за Лили, приземлился на несколько ступенек выше и теперь, морщась, поднимался на ноги, мертвенно-бледный от ярости и, кажется, даже страха.