Якутский олонхо - Нюргун Боотур Стремительный

Три исполина-богатыря,
Три Стража Смерти,
Услышав его,
Всей утробой гулкой своей
Широко, свободно вздохнув,
Испустили радостный вопль;
И по колдовской стороне
Западных буйных небес,
По взвихренной стороне
Клубящихся южных небес,
По горловине
Грозных пространств —
Все трое,
Вслед за гонцом,
С грохотом понеслись…

Не задерживаясь ни на миг,
Не мешкая на пути.
Быстро пересекли они
Необъятную, необозримую даль
И очутились в той стороне,
Где простирается широко
Колдовское поле Хонгкурутта,
Где вечно бушуя, стонет прибой
Моря Энгсэли-Кулахай.

Три Стража Смерти,
На облаке став,
С вихревого свода небес
Крюками своих багров
С треском сорвали
Три балки стальных;
Тут же их растянули в струну,
Скрутили проворно
Аркан колдовской,
Вихрем вертящийся, огневой,
Небесный Халбас-Хара —
И над вздымающимся, кипя,
Морем Энгсэли-Кулахай
Крепко натянули его,
К двум небесным горам
Концы пригвоздив.

Чародейный Халбас-Хара,
Кровью рдея,
Вихрем крутясь,
Синим пламенем вспыхивая в высоте,
Угрожающе заблестел,
Красным загораясь огнем,
Грозно светиться стал,
Вытянулся, страшно шипя,
На расстоянье трех дней пути
Яростно мечась в высоту.
То напрягался,
Туго дрожа,
То растягивался,
Тяжко хлеща.

Не промедлив часа, потом
Не внемлющих уговорам добра,
Не приемлющих мира между собой,
Не помнящих ни о чем,
Кроме неуемной вражды,
Не смыслящих ничего,
Кроме лютой драки своей,
Ввергших в бедствие
Средний мир,
Потрясающих Нижний мир,
Колеблющих Верхний мир,
Двух исполинов-богатырей
Арканами огненными запетлив,
Три Стража Смерти.
Грозно крича,
Растаскивать, разнимать принялись;
Заметались бешено
Все впятером,
Замелькали,
Затопали, суетясь…

Три Стража Смерти
Три дня подряд,
В три глотки зычно вопя,
Напрягая всю свою мощь,
Еле розняли, выбиваясь из сил,
Двух дерущихся богатырей,
С трудом растащили их.

Тут защитник средней земли
Непомерно дюжий Нюргун Боотур,
Трижды во все горло взревев
На трех великанов с края земли,
Напрягши всю свою мощь,
Верхнюю силу их перегнул,
Нижнюю силу перетянул
И на девять перегонов дневных
Протащил троих за собой,
На противника своего устремясь;
Три Стража Смерти тогда,
В три голоса загремев,
Молвили слово ему.

Аарт-татай! Алаатыгар!
Оказывается, и в роду айыы
Рождаются богатыри!
Однако, детина,
Хоть ты и силен,
Постой
И выслушай нас!

Из-за того, что ты
Всей непомерной силою мышц
И не рвущихся сухожилий своих
Три великих мира
Начал трясти,
По приказу верхних владык
Прибыли мы сюда.
К оротко говоря,
Три Стража Смерти —
Вот кто мы!

Толку нет от долгих речей,
Только если вы не хотите сейчас
По-мирному разойтись,
Попробуем вас
Посадить верхом
На крутящийся над бездной, как вихрь,
Небесный Халбас-Хара.

Кто высидит на вервии огневом,
Кто вытерпит испытание огнем,
Тот и станет торжествовать.
А кто не выдержит,
Кто упадет,
Тот и гибель свою найдет.
Халбас-Хара вихревой,
Полоснув огнем на лету,
Пополам его рассечет…

Никакая кровная
Ваша родня,
Никакая крепкая связь
Не сумеет вас защитить!
Мы ветру дохнуть
На вас не дадим,
Духам неба
Путь преградим!
Ну вы, чудовища-драчуны,
Поскорей объявите нам
Последнюю волю свою! —
Так раскатисто грянули голоса
Трех Стражей края земли.

Удивились дерущиеся богатыри,
Ударили по бедрам себя;
Дух прерывисто переводя,
Испуганно озирались они…

Не признающийся в воровстве,
Хоть за руку его ухвати,
Отпирающийся от явной вины
Ста очевидцам наперекор,
Прожорливый хищник,
Увертливый вор,
В девяноста и девяти
Уловках не уличен,
В восьмидесяти восьми
Обманах не обличен,
Проворный в плутнях Уот Усуму
Пятиться, изгибаться стал;
Потрескавшиеся губы кривя,
Скаля зубастую пасть,
Дитятей обиженным без вины
Прикидываться пошел;
Рожу черную
Жалобно исказив,
Семисаженный синий язык
Высунув, облизнулся он;
Начал оправдываться, хитрить,
Тихим голосом
Вкрадчиво говорить.

Вот — напраслина на меня!
Вот беда на голову мне!
Вольно гулявший
По средней земле,
От дому отбившийся своего
Непутевый бродяга,
Злой озорник,
Отъявленный грабитель и вор,
Силой отнять
Решив у меня
Светильник зеницы моей,
Десну моих крепких зубов,
Супругу мою
Туйаарыму Куо,
Начал меня было одолевать,
Насмерть нещадно бить,
Да к счастью, могучие, вы пришли,
Защитили душу мою…

С ложа супружеского моего,
Возлежавшую рядом со мной,
Обещанную судьбой
Достойную супругу мою
Дерзко украв у меня,
Брату он ее подарил;
А тот осквернил,
Обрюхатил ее!
После обиды такой,
Преследуя всюду меня,
В доме моем на меня он напал,
Бить и мучить начал меня…

Ямы из-под столба не нашлось —
Негде было спрятаться мне;
Берестяной бадьи не нашлось,
Ступы худой не нашлось —
Негде было укрыться мне…

Поневоле драться пришлось,
Отстаивать жизнь свою,
Защищать дыхание свое!

Коль отступится он от моей жены,
То зачем еще драться мне?
Ничего хуже драки нет,
Никогда я в драку не лез! —
Промолвив это, абаасы
В сторону взгляд отвел,
Голову покорно склонил,
Будто не было преступления на нем,
Будто без вины пострадал…

Богатырь уранхай-саха,
Слыша такую ложь,
На мгновение онемел…

Закипела в нем
Свирепая кровь,
Загудела в висках
Горячая кровь,
Словно туча, он потемнел.
Слетали с лица его
Серного огня языки,
Искры, как из кремня,
Сыпались из-под ресниц…

Вниз его правый глаз
Судорогой повело,
Левый глаз его
Оттянуло под бровь…
Как упругого дерева ствол,
Выпрямилась хребтина его,
Как скрученного дерева ствол,
Всем туловищем напружился он.
Грозным сделался облик его;
Как разящее лезвие
Рогатины боевой,
Смертоносно взгляд его заблестел.
Как огромная земляная гора,
Стал он вспучиваться,
Расти на глазах…
Не страшащийся ничего,
Не кривящий душой никогда,
Стражам Смерти Нюргун Боотур
Сказал такие слова.

Кэр-даа-бу! Кэр-даа-бу!
Каково бесстыдство ег о!
Какова его черная ложь?!
Как над вами смеется он!

Чем оставить навек в плену
У выродка абаасы
Чистую дочь айыы,
Пусть лучше погибну я,
Посаженный вами верхом
На огненный, вихревой,
Небесный Халбас-Хара!
Пусть один из нас пропадет,
Пусть другой живет,
Как решит судьба!