Бурятский эпос - Гэсэр

Подъезжают они к владеньям Лобсоголдоя,
И видят по всей границе
Колючая чаща стоит стеной,
Ни зверь не проникнет, ни птица.
Нет через чащу никакого пути,
Даже змее не проползти.
Но видят в чаще они проход,
Через который и бык пройдет.
Широкий проход нашелся тут,
Через который пройдет и верблюд.
Тем более хватило простора
Пройти на конях баторам.
Гэсэр особенным знаньем узнал,
Что Заса-Мэргэн проход здесь пробил,
Когда выручать его скакал,
Но с дороги обратно поворотил.
Дальше баторы пошли
В пределы чужой земли.
Лежит на пути у них ров-канава,
А в ней до краев остывшая лава.
Ничего уж тут не бурлит,
Ничего уж тут не дымит,
Синие огни над лавой не витают,
Огненные брызги до небес не взлетают.
Догадался Гэсэр,
Что Заса-Мэргэн здесь был,
Что огненную лаву он остудил.
Дальше пошли баторы
В чуждой земли просторы.
Перед ними широкое море
Расплеснулось вдруг на просторе,
Но не блестит это море волнами гладкими,
А кишит это море червями гадкими,
Червями желтыми и вонючими,
Червями толстыми и ползучими.
Смотрит Абай Гэсэр поверху,
Возможности пройти не находит.
Смотрит Абай Гэсэр понизу,
Возможности пройти не находит.
Тогда Абай Гэсэр
Двенадцать волшебств своих вынул,
Двадцать три волшебства по ладони раскинул,
По пальцам они пляшут и бегают,
Делают все, что Гэсэр от них требует.
После этого Абай Гэсэр
Волшебно-сандаловой палочкой
Море гладит, над морем водит,
Море чистым, прозрачным стало,
Брод Гэсэр через море находит.
Переправился он на другую сторону
Со своими друзьями-баторами,
Со своими воеводами верными,
С оруженосцами своими примерными.

Дальше смело они пошли,
Показался дворец вдали.
Дворец без окон,
Черный, как уголь,
Железом окован
Каждый угол.
Смотрит Гэсэр на здание,
Железом окованное со всех сторон,
Слышит горестные рыдания,
Это плачет Урмай-Гоохон.

Кровь у Гэсэра взъярилась,
Напряглось могучее тело,
Сердце его забилось,
В глазах у него потемнело.
Великие его думы
В голове закипели,
Белые его зубы
Яростно заскрипели.
Очень он рассердился,
Сильно надул он щеки,
Брови его зашевелились,
Торчат, как щетки.
Мысли он сделал волчьими,
Сердце он сделал каменным,
Задушить Лобсоголдоя он хочет
Собственными руками.

Разделил он все свое воинство
На три равных отряда,
Рассказал он каждому воину,
Что делать надо.
Первый отряд
Из одиннадцати баторов,
Из ста одиннадцати воевод,
Из тысячи ста одиннадцати оруженосцев-гвардейцев.
Послал он с боевым наказом вперед
Для ответственных, решительных действий.
Должны они напасть на крылатых баторов,
Со сторожами дьявола биться,
Должны они в схватке жестокой и скорой
Победить этих черных рыцарей.

Посылает Гэсэр второй отряд
Не с баторами на жестокий бой,
А поймать одну за другой подряд,
Трех сестер колдующих — Енхобой.
Третий отряд воинства славного
Послать Гэсэру наступила пора.
Разбить войска черного дьявола,
Кишащие, как мошкара.

После этого,
Повод за левую сторону
Гэсэр потянул,
По правому боку коня стегнул.
И поскакал на Бэльгэне туда, где вдали,
Из каменистой черной земли
Поднималось черное здание,
Окованное железом со всех сторон,
Откуда доносились горестные рыдания
Солнцеликой Урмай-Гоохон.

В это время
Своим особенным знанием,
Особенным умом,
Кудлатой своей головой
Догадался и понял в железном здании
Черный дьявол Лобсоголдой,
Что Абай Гэсэр по его душу
Со своими баторами сюда идет,
Что его он зарубит или задушит,
Уж как-нибудь да убьет,
Что выручит он жену-красавицу,
Солнцеликую Урмай-Гоохон,
Что за все отомстит и расправится,
Подошедший с воинством он.

Вот уж дыханье Гэсэра слышится,
Слышится явственно перестук копыт…
Сердце у Лобсоголдоя колышется,
Ребра гнутся, печень дрожит.
Думает Лобсоголдой:
«Не умирать же, сидя
В собственном доме, как будто я трус.
Лучше я навстречу противнику выйду,
В чистом поле с Гэсэром сражусь».

Железно-синего коня он седлает,
Топор широкий, черный берет,
Коня он всячески понукает,
Кнутом тяжелым жестоко бьет.
В одежде старой, дырявой,
Черный Лобсоголдой,
Седло под ним деревянное,
А потник — волосяной.
Узду он тянет и дергает,
Коню изорвал он рот,
Пена капает с морды,
Капает с брюха пот.
Торопится он навстречу
Смертельным своим врагам,
Жаждет схватки и сечи,
Бьет коня по бокам.

И вот два врага съезжаются,
Лицом к лицу приближаются.
В земле сухой и пустынной,
В земле глухой и постылой,
В земле, где пыльно и ветрено,
Они наконец-то встретились.

Вихрь на вихрь налетели,
Со стеной столкнулась стена,
Друг за дружку задели
Звонкие стремена.
Сшиблись противники лбами,
Плечом зацепили плечо,
Друг на друга большими ртами
Дышат они горячо.
Друг с другом они ругаются,
Друг на друга кричат,
Седлом за седло цепляются,
Коней своих горячат.
Кружатся они двое
В пустыне, где сушь и темь,
Гэсэр у Лобсоголдоя
Спрашивает между тем:
— Будем ли мы состязаться
Коней своих быстротой?
Будем ли мы сражаться
Мечей и стрел остротой?
Силой ли плеч померяемся,
Чьи руки-ноги сильней,
Спин упругость проверим,
Крепость жил и костей?

— Конными или пешими
Сражаться будем с тобой,—
Презрительно и с усмешкой
Ответил Лобсоголдой.

Друг у друга они
Мясо со спины пальцами выдирают.
Друг у друга они
Мясо с груди зубами выгрызают.
Красные ручьи по земле текут.
Красные горы вокруг растут.
Вороны с юга тут как тут,
Разбросанное мясо жадно клюют.
Сороки с севера прилетают,
Свежее мясо кусками глотают.

Наклевавшись за ночь птицы-вороны
Разлетаются на день в разные стороны.
В течение трех дней
Бойцы друг друга свалить стараются.
В течение восьми дней
Друг за друга руками хватаются.
Из-за равной силы
Они одинаково бьются,
Из-за равной удали
Они не сдаются.
«Зачем же коней нам мучить,
Зачем же мечи тупить?
Разве не будет лучше
Просто тебя удавить?
Этими вот руками
На части тебя разорву.
Будешь ты гнить кусками
В грязном вонючем рву».

Гэсэр отвечает спокойно
Дьяволу Лобсоголдою:
— Пожалуй, и правда, лучше
Схватиться вручную нам,
Давно уж я шей не скручивал
Этаким хвастунам.

Тут оба бойца поспешно,
Слов уж не тратя зря,
Седла покинули, спешились,
Опора для них — земля.
Гэсэр движением медленным
Стрелу из колчана взял,
В землю воткнул, Бэльгэна
К этой стреле привязал.
Две красивых полы халата
За кушак Гэсэр затыкает,
Два красивых рукава у халата
По локти Гэсэр закатывает,
С ноги на ногу он переступает,
За плечи противника схватывает.
Схватил он дьявола крепко,
Держит его он цепко.
Но и дьявол черный силен,
Словно бык упирается он.
Друг за друга борцы схватились,
Затоптались и закружились,
Перетаптываются они по кругу,
Лбами уперлись они друг в друга.
Когда же в небе утреннем, сером,
В девятый раз появилось солнце,
Почувствовал борющийся Гэсэр,
Что сильнее с каждым шагом становится.
Ослабевшего дьявола, черного силача
Вскидывает он себе на плеча,
В оборот берет,
В обхват берет,
Веревки он из дьявола вьет.
Под крепкими под мышками сильно жмет,
И наконец, вселенную сотрясая,
На твердую землю его бросает.