Александр Лавров - Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Дорогой Эмилий Карлович, спасибо за присланные статьи об Андрее Белом. Читал с интересом и краснел, краснел за то, что Вы меня не по заслугам хвалите. Очень спасибо. Напоминаю Вам о моей давней просьбе, которую Вы не хотите уважать: указать мне или №№ «Приднепровского Края», где есть Ваши статьи, или на время прислать мне их, ибо я хочу учиться – ибо я хочу учиться. (Видите, даже в тон Заратустры впадаю).

Как хотелось бы мне побеседовать с Вами, Эмилий Карлович (ибо я писать разлучился и упорно никому почти не могу писать). Думаю побывать у Вас в Нижнем не ранее февраля. В Москве у нас теперь очень мило. «Грустно-задумчивая» радость ждет – притаилась. Как часто удается теперь мне подслушать вздохи счастья у разных лиц, «чающих» мира. Знаете ли, Эмилий Карлович, что если бы в Москве когда-нибудь было дело , то оно началось бы неожиданно, легко, без потуг, и просто. А ведь оно – слышу – крадется вместе с миром и счастьем. Если я так позволяю себе говорить, так это потому, что « жизнь », которая скрыта в жизни в иных из своих глубинных переживаний, опережает ожидания, настигая врасплох. И неожиданные шутки подкравшихся снов – шутки, переплеснувшие в действительность, – они-то и вызывают вздохи белого счастья .

Посылаю свои стихотворения.

Христос с Вами, дорогой Эмилий Карлович! Простите убогость письма. Нем и безглаголен.

Остаюсь любящий и искренне преданный

P. S. Мой привет и уважение Анне Михайловне и Николаю Карловичу [1112].

Очень жаль, что Ваши письма не дошли. Получили ли Вы мою египетскую открытку? [1114]Ваши карточки и письмо от 29-го дек<���абря> я вчера получил. У меня гостит Коля [1115]и гостил отец, который вчера только уехал. За последние два месяца я почти ничего не читаю и не пишу; не потому, что утомлен или не тянет; причина – гости (обе мамаши [1116], брат Карл Карлович, отец и Коля) и отъезд Анюты в Москву [1117]; это вышибло меня из колеи. Я не обещаю Вам в сегодняшнем письме более или менее серьезной беседы, т<���ак> к<���ак> мысли мои отвлечены присутствием музыки в моей хате, но спешу скорее ответить на деловые пункты. 1) Не подумайте, дорогой Борис Николаевич, что я сержусь на Вас или Семенова за выписку Ницше. Если я спрашивал Вас, то только потому, что мне хотелось знать результат этой операции по двум причинам (слушайте внимательно, Вы ведь ребенок в таких делах!). Во-первых: мне было бы досадно, если бы Семенов потерпел убыток от задержки или конфискации книги. Во-вторых, если он получил книги, то мне, раньше нежели подписывать бланк на новое получение тех же книг Ницше, надлежит справиться, можно ли одному и тому же лицу получить несколько экземпляров одного и того же издания. Текст прошения гласит: «в одном экземпляре» «для моего собственного употребления». Ведь для собственного употребления не может понадобиться два или три экземпляра?! Надо Вам сказать, что недавно, месяца четыре тому назад я подавал уже прошение в Московский Цензурный комитет о получении Ницше (через магазин Ланга [1118]). Так что если Семенов получил тоже, то я, подавая опять прошение, следовательно, за полгода, выписываю для собственного употребления третий экземпляр полного собрания Ницше. Кстати: всего вышло 15 томов, 14-й распродан и печатается новым изданием [1119]. В прошении достаточно упомянуть «полное собрание сочинений Ницше» в издании Наумана, тогда те томы, которые выйдут позже, могут быть доставлены магазинам на основании прежнего прошения. Скажите «Весам», что я обещаю им раздобыть так или иначе (хотя бы через Главное Управление по делам печати) Ницше, но сейчас не посылаю бланк магазина Лидерта, т<���ак> к<���ак> предварительно хочу (немедля, сейчас же) осведомиться у милейшего секретаря Комитета, ловко ли подавать новое прошение о том же, пренебрегая правилом римских юристов: non bis in idem [1120]. Секретарь со свойственною ему любезностью ответит мне немедленно, и в случае невозможности я подам прошение в главное управление или поступлю еще как-нибудь. NB . Если ничего не буду в состоянии сделать, то пусть кто-нибудь из скорпионщиков обратится к какому-нибудь хорошему знакомому действ<���ительному> статскому советнику с просьбой подать такое прошение. Что же касается сочинения А. Besant Le Dharma [1121], то прошение о нем я при сем направляю Вам. Ради Бога! не подумайте, что я хочу избавиться от выписывания Ницше. Наоборот. Я не хочу неловкости, которая может испортить все дело. Между нами : почему Брюсов не обратился к Юрию Петровичу Бартеневу (цензору), с которым он, кажется, был в очень хороших отношениях??. – 2) По поводу предполагаемого моего участия в «Весах» скажу следующее. Писать статьи общего (не чисто эстетического публицистического) характера я под своею фамилиею не могу, как цензор; статьи строго специальные (музыкально-эстетические) я не могу подписывать своею фамилией как дилетант и как брат двух профессионалов [1122]. Вот почему псевдоним – необходим (новая рифма: примечайте!). Откровенно говоря я – против предложенных Вами псевдонимов не из-за бедности, а скорее из-за роскоши вымысла и, притом, роскоши красочной. Если бы я писал только музыкальные статьи, то остановился бы на «mi-la» (Миля [1123])… Во всяком случае это не неотложный вопрос. Вместе со статьей придет в голову и псевдоним. Выставлять же мое авторское имя в числе сотрудников «Весов», когда я еще не написал ни одной строки, я думаю, излишне, как для журнала, так и для меня… О моем желании участвовать в переводе Ницше можете сообщить Скорпионам… Но опять-таки фамилии моей в числе переводчиков прошу пока не выставлять. 3) В нижегородских газетах я как их цензор не имею права помещать никаких заметок. Когда выйдет и будет прислан мне первый номер Весов , я напишу заметку в Приднепровском Крае. А теперь советую Вам смастерить небольшую предварительную зазывательную заметку и отправить ее в Придн<���епровский> Край. В Екатеринославе многие интересуются новым искусством и новыми путями. Придн<���епровский> Край я превращаю своими статьями в филиальное отделение «нового». – Я намерен ежемесячно помещать большой фельетон, посвященный обзору трех журналов – Нового Пути, Мира Искусств и Весов … Нижний же Новгород – тупица в деле неземском, нелиберальном, негуманном или неденежном. Здесь – Горький. Кстати, появился ученик Горького Никифор Пропащий [1124]. – 4) Очень рад, что мои поверхностные статьи об Андрее Белом доставили Вам все-таки несколько приятных минут. Когда будут напечатаны все мои статьи о Мережковском [1125], то я сообщу Вам №№ или же Вы их возьмете у моего отца, который, кажется, хочет их выписать. Что же касается статей о Школе и рецензий о Новом Пути, Северных Цветах и Грифе [1126], то их читать не стоит. Я уже писал Вам подробно, чтó эти статьи из себя представляют и почему они не должны интересовать Вас. К тому же половина моих статей (лучшая) о Новом Пути не пропущена екатеринославской цензурою, т<���ак> к<���ак> я касался религиозно-философских собраний, что запрещено для подцензурной провинциальной ежедневной прессы.