Даль Орлов - Место явки - стальная комната

В тот момент, когда инспектор Хольм осторожно вошел в пустой и полутемный зрительный зал театра, он услышал слова Карла Монсона:

— Если и сегодня никто не придет, значит, никто не придет.

— Не поднимай панику, — ответил Стен Экман. — Будем ждать. Давайте-ка пройдем роли. Еще разок. Элен, Пьер, Курагин, остальные смотрят…

Двое рабочих устанавливали по бокам портала макеты современных зенитных пушек. Один из них примерил зеленую каску с красной звездой, обернулся к напарнику: как, мол, хорош? Напарник жестом выразил одобрение.

Стен снял каску с рабочего и вдруг обрадовался:

— О! Весь спектакль она будет лежать здесь! И Стен положил каску на середину рампы.

Осветитель в боковой ложе настраивал прожектор: делал луч то шире, то уже и направлял его в пустой зал — луч скользил по рядам кресел.

Стен Экман руководил репетицией из первого ряда партера. В том же ряду сидели и наблюдали за происходящим супруги Креппель и костюмерша Астрид, глаза которой светились восторгом, а губы шептали текст вслед за актерами. На сцене, устроившись на стульях, — Эрна, Карл Монссон и новичок Эрвин Грюне.

Эрна говорила Карлу, заглядывая в тетрадку:

— Пьер!.. Ты не знаешь, в каком положении наш Анатоль.

Карл отвечал словами Пьера:

— Где вы — там зло!.. Зло и разврат!..

— Это еще что? — читала Эрна без выражения. — Ведь я приехала в Москву, имея целью…

— Не хочу знать ваши цели! — отвечал Карл Монссон. — Ваших принцев, баронов и камергеров…

Эрна ответила не сразу, и тогда Астрид вполголоса подсказала:

— Что вы хотите этим доказать?..

— Астрид! — укоризненно остановил ее Стен.

— Что вы хотите этим доказать? — продолжала Эрна. — Что я люблю общество людей интересных? Не таких, как вы?

Карл прочитал:

— Нам лучше расстаться…

— Извольте, — сказала Эрна. — Ежели вы дадите мне состояние!.. Расстаться, вот чем испугали!

— Я тебя убью! — произнес Карл. — Вон.

Эрна встала, взяла стул:

— Здесь я убегаю, — сказала она и вместе со стулом переместилась к кулисе.

Вслед за этим Карл обратился к Эрвину Грюне:

— Анатоль, вы обещали графине Ростовой жениться на ней?

Эрвин ответил по тетрадке:

— Мой милый, я не считаю себя обязанным отвечать на допросы…

— Вы негодяй и мерзавец… — сказал Карл веско. — Не знаю, что меня удерживает от удовольствия размозжить вам голову! Обещали вы ей жениться?

— Я, я, я не думал… — неожиданно войдя в образ, залепетал Эрвин. — Впрочем, я никогда не обещал, потому что…

— Хорошо! — выкрикнул из партера Стен Экман. — Вы вполне профессиональны, Грюне»! Перерыв1 Карл, разогнавшись в читке, все-таки закончил репетицию своей репликой:

— О, подлая, бессердечная порода!

Стен посмотрел на часы:

— А ведь так никто и не пришел!

— А вот Эрвин молодец, пришел. Вы умница, Эрвин, — одобрила Эрна новоявленного Анатоля Курагина, лаская его взглядом.

— У меня есть причины, — осторожно пояснил Эрвин Грюне.

Луч прожектора скользнул по фигуре Акселя Хольма.

— Кто там в зале? — выкрикнул Стен Экман. — А, это вы, инспектор. Интересуетесь? Ничего нового! По-прежнему действующих лиц в пьесе больше, чем исполнителей. Хоть Астрид на Наташу назначай! Как, Астрид, согласилась бы? Текст ты знаешь…

Астрид, заволновавшись, даже привстала.

— Шучу, шучу, — успокоил ее Стен. — Тогда ни костюмера не будет, ни гримера, ни билетера, кто ты еще у нас?..

На глаза Астрид навернулись слезы.

— Я советую вам прекратить репетиции, — произнес Аксель Хольм. — Для этого у меня есть основания. Это опасно. Вы не согласны со мной? — неожиданно инспектор обратился к Эрвину Грюне.

— Я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, — ответил он словами Анатоля Курагина и лучезарно улыбнулся.

— Спасибо, но мы взрослые люди и отдаем отчет в своих действиях, — Стен был серьезен.

— Каждый из вас становится живой мишенью…

В это время в подъезд театра вошла Карин. Миновала пустой вестибюль и оказалась в зале.

— Карин? — удивился Аксель Хольм. — Ты почему здесь?

— По объявлению, — сказала Карин. — А вдруг из меня получится Наташа Ростова, а? Можно попробовать? — обратилась она к Стену Экману.

— Конечно, можно, — спокойно ответил Стен.

Тесное помещение мясной лавки. Мясо выдают по карточкам. Каждый следующий в очереди протягивает талончик и получает свой кусок, до половины запеленатый в бумагу. Делает пометку в талоне и вручает свертки Зандерс. На нем просторная куртка полувоенного образца, нарукавники. Чувствуется, что многие в публике относятся к нему с симпатией.

— Спасибо, Зандерс, дай Бог тебе здоровья, — говорит старушка. — Вот ведь и среди немцев есть неплохие люди.

— Лет пятнадцать здесь торгует. Как родные стали, — отвечает ей пожилая женщина.

Между собой шепчутся две женщины средних лет:

— К вам приходили из комитета помощи русским детям?

— Да, приходили: немного денег дала, игрушки…

— А я три пары носков связала… Шерсть достану — еще свяжу.

Зандерс слышит, о чем говорят в очереди.

— Шли бы напротив! Такая же лавка, — добродушно обращается он ко всем.

— Лавка такая, да мясо другое, — отвечают ему.

— Это верно. Там свиньи новой породы — гончие.

Люди улыбаются. И тут Зандерс видит, что в лавку вошел Эрвин Грюне.

— Извините. Мясо кончилось, — сообщает Зандерс. — После обеда подвезут…

Разочарованно загалдели покупатели.

Эрвин Грюне и Зандерс сидели в подсобке лавки, где один из мотоциклистов разделывал на колоде свиную тушу. Он делал это умело, но Зандерс, краем глаза наблюдавший за ним, судя по выражению лица, оставался недоволен.

— Не знаю, что делать, — сказал Эрвин Грюне. — Они продолжают. Взяли девочку на главную роль. Между прочим, девочка что надо! И, между прочим, дочь старшего инспектора уголовной полиции Акселя Хольма. Может быть, я, конечно, ошибаюсь, но этот Хольм, похоже, о чем-то начинает догадываться — плохо смотрит…

— А кто его вообще просит смотреть? — возмутился Зандерс. — Ему велели оставить это дело… А ты случано не наследил? — Зандерс подозрительно уставился на Грюне.

— Я уже свой у них. Роль дали.

— Ты помни о своей роли! Если премьера состоится, мы тебя… Понял? Придумай что-нибудь… Стрелять-то больше нельзя. Слишком много шума. Упрямые, значит… Может, дочкой займешься? Если у нее главная роль…

Эрвин Грюне задумался.

— Чего замолчал?

— Ее так просто не возьмешь, — неуверенно протянул Эрвин.

— Придумай что-нибудь, — сказал Зандерс и вдруг заорал на мотоциклиста:

— Как рубишь? Кости куда денем? Самого грызть заставлю! Дай сюда! — Зандерс отобрал топор.

— Может быть… Может, мне ей письмо написать? Так, мол, и так, вся моя жизнь у ваших ног, — размышлял вслух Грюне.