Василий Журавский - Большая судьба [Болгарские очерки и рассказы]

— Жили мы, помаки, как те карликовые сухие березки по трещинам голых скал. Не за что было корню уцепиться!..

Повернувшись вполоборота, он указал рукой на противоположную вершину:

— Видите, под самым гребнем белеют три хижины, будто ласточкины гнезда. Это Койнарци, мой родной поселок. Вот та хижина, что у черной скалы, наша была, хабиповская. Теперь там никто не живет!..

…Три низенькие стены из камня, пристроенные к скале; пологая глинобитная крыша; маленькое, как в курятнике, оконце, заклеенное промасленной бумагой вместо стекла. Типичная старая горная сакля. Под этой крышей родился и рос Хайри. Близ сакли на горной террасе полгектара расчищенной от валунов земли — надел Хабиповых. Лютые ветры и талые воды уносили и смывали и без того тощий слой почвы. Каждый год отец и сын таскали на себе и возили на горбу ишака, составлявшего все их движимое имущество, плетеные кошелки с землей из ущелья Арды.

Хабиповы, как и другие родопские крестьяне, сеяли табак. Земледелие было обязанностью женщин. Все мужское население поселка спускалось ранней весной в долину на поиски работы. Отец и сын дробили камни, мостили шоссейные дороги. Домой возвращались к зиме. На жалкие гроши, заработанные отходниками и вырученные от продажи табака, покупали кукурузную муку и, покуда ее хватало, ели качамак. [28] Качамак — мамалыга. Хлеба по месяцам не видели, спали на соломенных циновках, жгли лучину, одевались в домотканую шерсть и овечьи шкуры, вымирали от голодовок и эпидемий…

Так говорил наш спутник, стоя у подножия скалы, у пустого отчего дома и возвращаясь памятью к черным дням, какой была вся его прежняя жизнь.

…Сурова, неприветлива природа, скудна флора и фауна Восточных Родоп. Но недра гор хранят неисчислимые богатства.

О залегании в Родопах полезных ископаемых было известно народам, жившим еще до нашей эры. На протяжении многих веков тут добывали руды фракийцы, затем римляне, а за ними болгары.

В начале нынешнего столетия сюда проникли франко-бельгийские комиссионеры, германские капиталисты. Они хищнически грабили горные недра: при минимальных капиталовложениях старались как можно больше вычерпать полиметаллов. Геологической разведки не было, разрабатывали только самые богатые жилы. Одним словом, действовали как воры, ворвавшиеся в чужой дом, — поспешно хватали что попадется под руку, боясь возвращения хозяина.

И вот хозяин пришел. Болгарский народ вышвырнул за шиворот иноземных поработителей, рачительно, заботливо и разумно начал изучать и разрабатывать кладовые Родоп.

Осенью 1946 года в поселок Мадан прибыла первая геологическая экспедиция. Встречать ее вышли все триста жителей Мадана и его окрестностей. Помаки недоверчиво и с удивлением рассматривали, трогая пальцами, приборы и буровые станки. Когда главный геолог сказал, что экспедиции требуются рабочие, — женщины, придерживая паранджи, скрывавшие их лица, испуганно обернулись в сторону мечети, у которой в одиночестве, желтый от злобы застыл мулла.

Но Хайри Хабипов знал, с чьего голоса поет мулла. Юношей на строительстве дорог он вступил в Рабочий союз молодежи, потом служил в армии, повидал свет, изучил грамоту и открыл глаза на жизнь. Хабипов первым попросил главного геолога записать его фамилию.

Разведчики недр работали в палящий зной и свирепую стужу, брали керн за керном в грозовые ливни и снежные бураны. Вместе с болгарскими геологами и рабочими шли советские специалисты, приглашенные в помощь народным правительством. Были открыты новые большие залежи руды. Они в несколько десятков раз увеличили промышленные запасы бассейна.

Еще много тайн хранят горделивые Родопы. Много неразгаданных кладов лежит под их каменными глыбами. Ученые твердо заявляют, что древний Родопский массив представляет собой одну из богатейших областей на европейском материке. Народ назвал этот край сокровищ «болгарским Уралом».

Коммунистическая партия и народное правительство развернули грандиозные работы по созданию отечественной сырьевой базы. Страна вкладывает огромные капиталы в проведение исследовательских работ, организацию добычи полезных ископаемых, в экономическое и культурное преобразование Восточных Родоп.

…Там, где десять лет назад геологи пробивались узкой горной тропой, погрузив на спины ишаков приборы и инструмент, теперь во все концы широкими зеркалами рек растеклись шоссейные дороги. В гранитной груди Родоп прорублены десятки окон новых рудников. Над пиками и куполами гор, над пропастями и ущельями протянулись тросы канатных подвесных дорог и электрические провода высокого напряжения. В глухих дебрях, на месте затерянных, словно одинокие шлюпки в штормовом океане, селений выросли большие промышленные центры — Мадан, Рудозем, Страшимир, Бориева и другие. У истоков Арды, в городе Рудоземе, построена мощная флотационная фабрика, которая оснащена первоклассным современным оборудованием советского производства.

Шоссе, мчавшееся вдоль излучины реки, врезается в горную котловину, поросшую хвойным редколесьем. По серым горным уступам амфитеатром расположились отливающие меловою белизной двух- и трехэтажные корпуса. Город Мадан. Самый юный город Болгарии, отмеченный на карте лишь в 1953 году.

Горняки своими руками возвели стены его светлых и просторных жилых домов, Дворца культуры, гостиницы, ресторана, больницы и вполне закономерно гордятся своим городом, как родным детищем.

Директор рудоуправления Петр Тамбурджийский после знакомства тотчас же спрашивает:

— Видели город? Понравился? Красавец!

Немного поразмыслив, закруглил свою тираду с еще большим увлечением:

— Впрочем, под землей у нас гораздо больше можно увидеть, чем на поверхности. В Родопах без малого вся таблица Менделеева залегает! Советую спуститься, посмотреть. Но сначала я вас познакомлю с одним из родопских самородков. Айда на рудник «Шаренка»!

…Самородком оказался худощавый степенный человек среднего возраста, обутый в резиновые сапоги и одетый в брезентовую спецовку, в горняцкой каске, из-под которой пушились густые черные брови.

— Хайри Ризов Мустабашев, — представился он.

— По владениям собрался прогуляться? — спросил Тамбурджийский.

— Там всё на глазах. Что не ладится — можно на месте исправить. Словом, легче руководить, чем с земной поверхности!

— Вот и русского друга проведешь по своим магистралям. Но прежде потолкуйте да познакомьтесь поближе!

Хайри — помак, сосед Хайри Хабипова. Тезки ходили одними тропами, жили одними бедами. Вместе с Хабиповым Мустабашев начал новую жизнь рабочим в геологоразведочной экспедиции. Потом они спустились в забой… Нет, не на ветер бросил Тамбурджийский слово «самородок». За пятилетку Мустабашев прошел путь от чернорабочего до начальника рудника. Взять такой подъем под силу только коммунисту, человеку большой воли и таланта.