Антология - Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун [антология]

— Иди-ка сюда, я причешу тебя.

Она взяла фиолетовый гребень с частыми зубьями и собралась расчесать мои волосы. Частым гребнем можно вычесать перхоть, и ощущения потом такие приятные. Кто же знал, что тетушка Кун раздвинет пряди и воскликнет от ужаса:

— Детка, откуда у тебя такая куча вшей?!

Матери не хватало времени присматривать за нами, и, наверное, мне редко мыли голову, поэтому волосы засалились, и в них завелись вши. Помню, что в детстве вши ползали и по телу; каждый вечер после того, как я снимала одежду, я искала вдоль швов эти маленькие создания, а когда ловила, то давила их об ноготь; раздавался негромкий треск, и это приносило своего рода удовлетворение. Если насекомое сытое, то, когда его давишь, треск довольно громкий. Я всякий раз радовалась, когда получалось поймать наевшуюся крупную вошь.

Можете себе представить, каким было мое детство. Я испытала все, что выпадало на долю бедняков и низших слоев населения. А потому впоследствии меня мало заботили материальные блага. Я берегла каждый листок бумаги, каждую каплю воды, каждый киловатт-час, я привыкла экономить. В будущем я психологически не могла избавиться от багажа своего опыта. Пусть даже на время, я очень увлеклась неоматериализмом [28] Неоматериализм — учение о вездесущей внеэмпирической протоматерии и особенностях ее элементов. , но внутри оставалась все такой же девушкой из народа.

Тетушка Кун не побрезговала мной. Она вскипятила воду, набрала ее в тазик и для начала вымыла мне волосы, вытерла их, после чего принесла из дальнего уголка комнаты дуст. Тогда мы все жили в одноэтажных домишках, и у каждого в хозяйстве имелся этот порошок, чтобы травить крыс. Тетушка Кун надела тонкие перчатки, намазала порошком разные части волос, а потом равномерно втерла в кожу, после чего замотала мне голову старым полотенцем и велела ложиться спать, пообещав, что к утру все вши передохнут.

На следующий день я проснулась спозаранку. Тетушка Кун тут же размотала полотенце и помогла мне вымыть волосы. Дохлые вши слоем плавали на поверхности воды. Тетушка Кун сменила воду, намылила мне голову туалетным мылом, взбив шапку пены, после чего смыла все водой. Мыло очень приятно пахло, и вскоре его аромат заглушил едкий запах дуста. Тетушка Кун вытерла мне волосы, после чего смочила в уксусе расческу и помогла мне вычесать гнид. Гниды были беленькие и маленькие, это личинки, еще не ставшие вшами. Я наслаждалась, закрыв глаза.

Затем она обстригла мне волосы. В мгновение ока растрепанная и замурзанная девчонка превратилась в чистюлю. Когда тетушка Кун брала меня на прогулку, то окружающие нахваливали мой внешний вид, чем тетушка очень гордилась. Те, кто не знал реального положения вещей, считали, что я ее дочь, а тетушка Кун не отрицала.

С тех пор у меня в волосах вши больше не заводились.

Однако если подумать, то дуст тогда не только повредил мне волосы, но и проник в поры, нанеся вред волосяным фолликулам, и, возможно, даже в кровь. Этим народным средством можно было запросто умертвить мышей — всем известно, что оно очень сильное. Если семилетняя девочка будет всю ночь лежать, обмазанная дустом, то, боюсь, она не выдержит убойного действия этого лекарственного средства. То, что у меня в юном возрасте начали седеть волосы, определенно связано с тем выведением вшей.

Но, с другой стороны, можно расценить это и так: тетушка Кун спасла мне жизнь, хотя мы, в общем-то, друг другу чужие. Мне очень и очень с ней повезло, и ради нее вполне можно пожертвовать волосами.

Здоровье у меня было слабым, поэтому по физкультуре и в танцах я была хуже других. Однажды осенью состоялось общегородское соревнование по гимнастике под музыку среди младших школьников.

Участники от каждой школы должны были выстроиться в аккуратный квадрат. Учителя физкультуры оценивали, кто пройдет в следующий тур. Разбившись на группы по шесть человек, школьники сделали несколько движений под музыку, чтобы преподаватели видели. Меня отбраковали. Когда я присоединилась к выбывшим, на глазах моих выступили слезы. В нашем классе прошли примерно две трети участников, но не я. Среди выбывших в основном были отстающие ученики из каждого класса: кто-то плохо учился, у других хромала дисциплина, у третьих подкачало социальное происхождение. Когда я оказалась в одной компании с этими ребятами, мне стало ужасно обидно. Я-то была старостой и отличницей.

В те дни, когда на школьном дворе из громкоговорителей раздавалась музыка для зарядки, мое маленькое сердце болезненно сжималось.

Почему меня тогда не выбрали?! Я ведь так старалась выполнить все движения! Непонятно. Однажды я пошла в гости к тетушке Кун, а у нее дома висело зеркало в полный рост. Я встала перед ним и начала изображать движения гимнастики под музыку. Когда нужно было раскинуть руки, я обнаружила, что одна рука висит плетью и не распрямляется. Внутри аккуратного квадрата я наверняка бросалась в глаза, нарушая гармонию. Неудивительно, что учителя меня отсеяли! Причина в том, что у меня не было сил, я просто не могла вытянуть свою маленькую ручку.

Я редко участвовала в выступлениях нашего танцевального коллектива и начиная с начальной школы вплоть до старшей никак не была связана с художественной агитбригадой.

С самого начала, когда учитель присматривал подающие надежды таланты, он выбрал и меня, решив, что внешне я довольно симпатичная. Но как только дошло до танцев, меня отбраковали. Я была слабенькой, и у меня не получались все эти вращения и прыжки.

В младшей школе девочки из нашего класса: Лю Яньянь, Ли Лина, Лю Минь и другие — все танцевали. Они заплетали красивые длинные косы и летом надевали платья. Делали несколько поворотов и останавливались. Подолы их платьев были прекрасны, словно перья павлина, распустившего хвост. Я им очень завидовала.

Разумеется, у меня тоже был свой конек. Я неплохо декламировала стихи. На школьных мероприятиях, когда каждый класс представлял свои номера, мы с моим одноклассником Гао Цзунпином декламировали на два голоса. Я произносила все звуки отчетливо и правильно, с серьезным выражением лица, преподаватели считали, что я хорошо справляюсь.

День за днем я начала ставить перед собой цели. Во многом я хуже других, но если я буду хорошо учиться и получать все лучшие и лучшие оценки, то нащупаю собственную сильную сторону. С детства я относилась к учебе сознательно, возможно, тем самым пытаясь бороться с низкой самооценкой. Когда ребенок под гнетом комплексов не сдается, а упорно ставит себе новые цели, — это, как мне сейчас кажется, зависит от врожденных способностей и интеллекта. Жизнь никогда не мостила передо мной гладкую дорожку. С другой стороны, если все пережитые обиды превратились в движущую силу, то это ведь и есть помощь свыше. Сейчас мне кажется, что тогда я переживала из-за сущих пустяков, но в детстве даже звон упавшей на пол иголки может заставить ребенка трепетать от страха. Дети очень остро все воспринимают, они уязвимы, взрослому такое трудно представить. Однако комплексы и разочарования в умеренном количестве не всегда сказываются на человеке отрицательно, а вот когда они переходят границы разумного, вылечить раненую душу бывает тяжело.