Павел Шмелев - Истории Дальнего Леса

Звезда по имени Симок всегда хотела быть значительной. Чтобы все сразу замечали и боялись ее могущества. Она решила ослепить своим светом богов, а не просто быть одной из несметной когорты ночных звезд и туманных галактик. Так оно и получилось, она стала непохожей на остальные звезды. Симок превратилась в черную дыру, наводящую ужас на обитателей небосвода. Ее боялись и избегали. Вот только никто не любил. Так всегда бывает: нечто, доведенное до иступленного и безумного абсолюта, выбивается из ряда быстротекущих банальных и легко объяснимых событий и превращается в свою противоположность.

А Дальнезорка не ставила перед собой никаких задач. Она просто светила изо всех сил, веря, что кому-то там, далеко, за пеленой туманностей и мерцающих звезд, нужен огонь ее сердца. Она любила бога Герпена, который ее не замечал. Ей хотелось верить, что чья-то ночь стала чуть-чуть светлее. И однажды ее свет поможет Терпену в его ночных путешествиях найти дорогу к любви. Она никогда не рассчитывала свои силы и не накапливала энергию. И когда силы были на исходе, просто погасла навсегда. Но яркий свет ее доброты до сих пор все идет и идет к планетам и галактикам. И будет идти еще долгие годы, освещая дорогу путникам в туманных и неласковых мирах…

Наступила звенящая тишина, и лишь где-то далеко прокричала одинокая выпь.

— А как же бог Герпен? — наконец спросила норка Анфиса. — Он так ничего и не узнал. Значит, любовь и жизнь Дальнезорки были напрасны и бессмысленны.

— Глупая ты все-таки, норка Анфиса! — добродушно ответила принцесса, откинув волосы назад. — Неразделенная любовь порой сильнее и чище взаимной. И истинная любовь никогда не бывает бесполезной, от ее света становится светлее и теплее. Дальнезорки уже нет, а свет ее любви еще долго будет идти к нам. Смерти нет, просто одно земное или небесное состояние сменяется другим. И Герпен много раз находил дорогу домой благодаря доброму свету далекой и незнакомой ему звезды. Правда, о ее чувстве он ничего не знал. Такая у них судьба…

Так бывает в жизни — океан страсти может безжалостно затопить нашу прежнюю жизнь. Любовь, если она настоящая, всегда стихийное бедствие. Она сводит с ума, и влюбленные кажутся окружающим сумасшедшими. И жить по-прежнему, спокойной каждодневной суетой, они уже не могут. На них можно сердиться и обвинять их во всех смертных грехах. Это легко и даже весьма привычно. Гораздо труднее попытаться понять и принять неизбежность перемен.

Порой любовь приносит счастье. А бывает — просто дает силы жить, и любящий дарит всем свет своего чувства. А мы и не знаем, что чья-то любовь спасает нас в сумерках судьбы…

Однажды глубокой осенью, когда занудливый недотепа и забавный несмышленыш, чудо природы по кличке «мелкий дождичек» из огромной и печальной серой странницы-тучки весь день находился в настроении смыть свою нежданно налетевшую печаль по проходящему теплу и плакал за окном. В то же самое время восточный ветер из семейства Голдстрим с каким-то особым рвением гонял разноцветные листья по лесным чащобам и опушкам в отсветах и бликах угасающего дня.

А я пережидал непогоду в домике охотника на западной окраине Дальнего Леса. Дождичек, неспешно посылая говорливые капли вниз, только учился своему нужному мок-рому ремеслу, но прекращать сегодняшний затяжной урок явно не собирался. Ему нравился сам процесс, ведь это так романтично — неспешно отправлять прозрачные горошины в удивительный полет! Да и ветер особо не настаивал на приглашении пройтись по лесу. Поэтому очень не хотелось оставлять такую уютную и теплую лесную избушку, оказавшуюся долгожданным островком спокойствия и благословенного уюта посреди буйства природной стихии и вредной противности мокрого безобразия.

Мирно трещали сухие поленья в камине, даря приятное тепло. Оно для меня в те дни было таким непривычным, особенно после долгого осеннего путешествия сквозь пустынные земли восточной оконечности Вестбинского королевства в самый таинственный сезон затяжной печали и ежедневного плача тяжелых грозовых туч над полными какой-то непонятной грусти неприкаянными степями.

Но это осталось позади, в недалеком прошлом. А настоящее радовало приятной компанией исконных жителей волшебного Дальнего Леса и его окрестностей. Это были мои добрые и немного смешные приятели: старинный Хранитель Леса, крепкий старик без возраста и жалоб на жизнь, и его неизменный спутник, благодарный слушатель правдивых лесных историй и собеседник в долгие темные вечера и тихие бессонные ночи — Лесное Эхо.

Почти всем обитателям этих сказочных красивых мест казалось, что Хранитель Леса жил в нем всегда. В жизни бывает так: кто-то или что-то настолько естественно вписывается в наш мир, что кажется — именно всё так и было испокон веку. Представить лес без того, кто его знает и бережет, на самом деле сложно. Хранитель уже давно перестал пугать обитателей этих заповедных краев и продолжал обживать домик охотника и окрестные места. Лесное Эхо, намаявшись за целый день с птичьим гомоном да почти потерявшимися в чащобе бобрами, благосклонно добавляло годы жизни наивным гостям леса, спрашивавшим об этом окрестных кукушек, да негромко повторяло мне наиболее интересные места длинного и, как всегда, очень правдивого рассказа старого Хранителя Леса. А речь зашла в этот час заходящего солнца про недавнее удивительное происшествие.

Чудеса, подобно многим удивительные событиям, начались в обычный серый день уходящей осени.

Хранитель Леса по имени Абакум, старожил сказочных мест и собиратель лесных историй, тайн и легенд, заварил знатный малиновый чай. Он был ничем не хуже знаменитого чайного напитка норки Анфисы. И получился очень прилично без всякой магии и длинных заговоров. Старик деловито разлил чай по изящным китайским чашкам, подаренным ему вестбинским монархом, и начал свой рассказ.

День тот, по воспоминаниям Абакума, с утра ему не задался, или, как бы сказал хорек Василий, случился природный катаклизм средней степени вредности. Невесть откуда пришедшее к западному ветру семейства Голдстрим странное беспокойство да известная стервозность уходящей осени сделали свое дело: поднял ветер целую бурю, разгулялся не на шутку. Желтые и красноватые рваные листья разноцветным калейдоскопом осени кружились по лесу.

Смотрел на это все безобразие Абакум и качал головой: вот ведь какая природная несуразность, сущая напасть! И тут ветром принесло нечто необычное. Старик даже и не знал, что с этим делать. Перед Абакумом появилось странное существо — оно легко меняло форму: становилось то высоким, то маленьким и незаметным, оно то появлялось, то исчезало без всякого следа, звука или запаха.