Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

Меня облобызали, залили слезами и много всего прочего, чего сделали с тушкой мелкоуголовного элемента. Успокаивающее зелье лилось рекой, причём к фиалам не по разу приложились крёстная, тетушка, малышка Лили, выгнать которую мы всем кагалом не смогли и Белла. Хотя Вальпурга уже не раз выслушивала мою печальную и поучительную историю, её всё равно основательно пробирало. Дядя мужественно держал себя в руках, то и дело поглядывая на бутылку коньяка и порой порываясь плеснуть себе полстаканчика или стакан. Чего уж мелочиться. Весь «живой уголок» с комфортом устроился на шкурах у разожженного камина. Из семьи не было Дадли по причине соревнований по карате и получения второго дана. Кузен обещал появиться завтра, завтра же в поместье должна нагрянуть Нимфадора с супругом. Сегодня она мелькает на публике и имитирует бурную деятельность в Англии. Леди Блек не пристало полностью скидывать обязанности члена Визенгамота на своего представителя, на некоторых важных заседаниях требуется личное присутствие. Вот Дора и отрабатывала почётную, но муторную повинность.

Чтобы не вносить лишнюю сумятицу, моим вассалам и Гринграссам ничего пока не сказали, всё равно они должны появиться в поместье ближе к вечеру после окончания учебных пар в Шармбатоне. Кто бы знал, как я за всех них соскучился.

За разговорами, охами и ахами время неумолимо подкатило к обеду. Эта была мука. Тётя Петунья, послав по известному адресу этикет и прочие нормы, так и норовила подсунуть самый вкусный кусочек бывшему узнику, исхудавшему до состояния «шкелетика». Глядя на мои мучения, дядя Вернон иронично хмыкал в пышные усы, а крёстная делала вид, что ничего не происходит. Боясь обидеть беременную тётушку, я давился и ел. Зато после обеда мне удалось ненадолго ускользнуть от удушающей опеки и тет-а-тет переговорить с дядей.

— Это что? — начав с места в карьер, я указал взглядом на левую руку Вернона с едва-едва заметной тускло светящейся вязью магического обета на ней. Иногда обострившееся магическое зрение вскрывает неприятные сюрпризы. Скрытый непреложный обет. На дяде. Куда и во что он влез, а главное, кто наложил и скрепил клятву? Вопрос не терпит отлагательств.

— Что? — пошёл в несознанку Вернон.

— Дя-дя! — укоризненно рыкнул я. — Не стройте из себя дурака. Обет. Непреложный.

— Ты же знаешь, я не могу сказать.

— Это связано со мной? — Вернон отвёл взгляд. Ясно. Продолжим допрос. Наобум я спросил:

— Это русские? — дядя отвернулся к окну. — Твою мать! Мать! — вырвалось у меня. — Дядя, как?

— Я — посредник, — прохрипел Вернон, шипя от боли, видимо клятва допускала некоторые вольности или дядя сумел обойти формулировку, раз поделился подробностью с племянником. Силён и хитёр.

— Филч? — сопоставив известные факты, спросил я и получил кивок в ответ. — Что они запросили в ответ?

— Ничего, я предлагал наши заводы в Зеленограде и Новгороде, но они отказались.

Тут уже отвернулся я, скрывая предательские слёзы, прочертившие мокрые дорожки по щекам. Как я мог думать плохое о своих родных и близких? Всё же магическая тюрьма влияет на узников далеко не в лучшую сторону. Отсидел всего-то ничего, а стал думать, что меня все бросили. Дементоры, кочерыжку им в печень, вытаскивают на поверхность наихудшие черты характера. Радость они сжирают, остаётся боль, грязь и пустота.

В моём случае ничуть не бывало. Вернон, крёстная и Аргус Филч боролись до конца. Дядя готов был пожертвовать всеми нашими вложениями в России, чтобы вытащить племянника из застенок Азкабана. Почему волхвы от госбезопасности отказались от материального вознаграждения, я не стал спрашивать. Если «мальчики» Велимира вычислили автора анонимки, то они всего лишь отдавали долг. В СССР маги и волхвы ещё не забыли, что долг платежом красен, а задолжали они изрядно. При случае надо попытать Филча, как он сумел выйти на иностранных агентов. А пока:

— Спасибо, дядя, — протянув руку и глядя в глаза мужчины, серьёзно сказал я.

Вернон молча сгрёб меня в крепкие мужские объятия.

— Спасибо, спасибо, — как заведённый, придушенно хрипел я.

В дверь кабинета постучали. Мы с Верноном отпрянули друг от друга, в следующий миг тяжёлая дубовая дверь едва слышно скрипнула.

— Мистер Дурсль, леди Блек сказала, что вы приготовили мне какой-то сюрприз и ожидаете в кабинете!

Я забыл, как дышать, когда в помещение вошла стройная девушка с густой каштановой гривой, заплетённой в тугую косу. Увидев меня, она анимешно, во всю ширь, распахнула глаза, ойкнула и одним громадным прыжком оказалась на моей шее:

— Гермиона!

Но-но-но! Слюни тут не распускайте, а то знаю я вас, лоликонщиков. Нафантазировали, небось, всякого-якого, а вот фиг вам хреном по коромыслу! Хотя я тоже позволил фантазии увлечь меня в розовые дали, но тут в кабинет ввалилась остальная банда и моя бренная тушка, что называется, пошла по рукам. Еле-еле живым вырвался. Вроде все ещё мелкие, а чуть не придушили.

Вновь обретённого жениха, счастливая Гермиона весь вечер не отпускала ни на шаг, единственное в уборную за мной не ходила. Втихую радуясь за нас и потакая любимой ученице, леди Вальпурга спустила девушке с рук столь непристойное поведение. Официально крёстная делала скидку на магическую помолвку. Мол, образовавшиеся узы связали нас крепче стальных тросов и надо иногда давать выход чувствам и эмоциям. Нет, я конечно рад, да и против не был, но фонтанирующий гейзер под боком не хило так бил по под ноль выхолощенному Азкабаном эмпатическому восприятию. Это как просидеть час в тёмной пещере, а потом резко вывалиться на солнце. Изюминкой в данной ситуации служила пресловутая связь, образованная помолвкой. Если от всех прочих можно было защититься ментальными щитами, то от любимой простым щитом не закроешься, поэтому оставалось терпеть, привыкать и улыбаться, чтобы ненароком не расстроить счастливую невесту.

Я в какой-то… да не в какой-то, а целиком и полностью понимаю крёстную и чем та руководствовалась. После тюрьмы и шатания на грани с загробным миром и дабы не напоминать инфернала, мне требовалось напитаться живыми эмоциями, идущими от души. Весь набор мне и предоставили в один присест. Гермиона, Астория, Дафна, Генри, Бекки, вернувшийся с соревнования Дадли и прочие стали прекрасной терапией для одной напрочь отмороженной личности, совершившей групповое убийство невинных дементоров. Пусть земля им будет стекловатой.

Как говорили мудрецы древности: всё проходит. Умные были люди. Ближе к ночи страсти немного улеглись. Трепетно распрощавшись с перевозбуждённой девушкой на пороге спальни, я поплёлся к себе. Завтра предстоял трудный день. Истину «А кому сейчас легко?» никто не отменял. Вроде и пресытился радостью, а гляди-ка, десять секунд расставания и внутри опять тянущая пустота. Тяжело мне будет с утра — учёбу у ребят никто не отменял. Это один мелкоуголовный элемент на вынужденных каникулах чалится, а остальные грызут гранит магической науки. Но ничего, у меня тоже найдётся, чем заняться. Давно я не говорил по душам с Лордом Гринграссом.