Somber - Горизонты

— Я не сделала ничего такого, — смущённо пробормотала я.

Он покачал головой.

— Больше, чем ты осознаёшь, — сказал он с доброй улыбкой.

Дитзи пнула повозку, оживляя нас, и указала вперёд своим, покрытым шрамами, не-мёртвым копытом. Мы вгляделись в земли вокруг Капеллы и…

Там было много народу.

Я хочу сказать, что в амфитеатре прямо-таки яблоку было негде упасть и мне ещё никогда не доводилось видеть, чтобы в Пустоши собралось вместе столько народу. Но сейчас вокруг маленького поселения были разбросаны десятки костров. Народ вокруг них кружил, как радтарканы из разворошенного гнезда. Я и подумать не могла, что в Пустоши так много пони, не говоря уж о Хуффе. Когда Дитзи приземлилась на крыше почты, я открыла от изумления рот, при виде их всех. Многие из них, судя по всему, были мусорщиками, но помимо них я видела и семейные группы. Я всегда представляла себе Пустоши как некое место, где обитают только лишь рейдеры, бандиты и мусорщики, да иногда встречаются нормальные личности, которые просто стараются выжить. Перемены к худшему были очевидны всем. И война, наконец-то, собрала их всех вместе.

— Бля. Не ожидала, что здесь так быстро соберётся столько народу, — пробормотала Скотч Тейп. — Мне нужно посмотреть, что там да как, и убедиться, что у нас налажены поставки еды, воды и оборудованы отхожие места. С прекращением дождей вопрос воды быстро станет проблемным, а мы ведь не хотим, чтобы она стала непригодной для питья из-за того, что кто-то ссыт в неё выше по течению, — произнесла она, карабкаясь вниз по ведущей в здание лестнице. Мы поспешно последовали следом за ней.

— Как дела? — спросила я, когда заметила Чарити, Крышечку и Хранителя, расположившихся среди настолько огромного количества коробок, что передвигаться по почте стало весьма затруднительно.

— Могли быть и лучше, — пробормотала Чарити, сердито смотря на планшет.

— Нам нужно ввести десятипроцентную надбавку на пули для Когтей. У них есть крышечки, чтобы покрыть эти расходы, и мне кажется, что в сумках некоторых из этих перьеголовых есть «излишки», — сказала она маленькой фиолетовой единорожке, которая, отдав честь, быстро убежала, ловко пробираясь сквозь нагромождения коробок.

Чарити переместила вперёд другой планшет.

— Проследи за тем, чтобы эти засранцы из Общества не наебали нас больше, чем на пять крышечек за фунт провианта. У них еды выше крыши и, если всё увенчается успехом, нам не нужно будет кормить народ даже двух дней, — сказала она красному жеребчику земпони, последовавшему вслед за единорожкой.

— Ты берёшь с народа крышечки за снаряжение и еду? — ошеломлённо спросила Вельвет Ремеди. — В такое время?

— Уухуум, — протянула Чарити, не отрывая взгляд от своих планшетов, и я, улыбнувшись, отступила назад.

— Так значит, ты наживаешься на этом кризисе, — разгневанно и обвиняюще произнесла Вельвет Ремеди. Чарити ей не ответила, но я заметила, как на виске кобылки запульсировала жилка. — Да как ты можешь? Все эти пони напуганы и беспомощны, а ты требуешь с них крышечки за то, что им необходимо.

Чарити шлёпнула планшетом о стол.

— Слушай ты! Там расположились полторы тысячи беженцев. Я не просила их приходить сюда, но они здесь. И поэтому мы о них заботимся. А ты знаешь, что происходит, когда ты говоришь слово «бесплатно», обращаясь к кому-нибудь напуганному и беспомощному? Они становятся тупыми. Они становятся жадными. Они нагружают на себя столько, сколько могут унести, не заботясь о том, что большая часть из этого испортится ещё до того, как они смогут это съесть. А затем, их убивают столь же тупые и жадные пони, которые уже догадались, что им самим не хватит оставшегося, поэтому лучше убить их и взять то, что смогут. А поскольку все пони, которым приходится заниматься торговлей, знают об этом, то те, кто действительно не ищут выгоды, сначала удостоверятся, что собираются нажиться на тех, кто бесплатно раздает всякое дерьмо.

— А, и вдобавок, большинство мусорщиков не работают забесплатно, а нам нужны все пули, пушки, броня и наркотики, которые мы можем достать, так что мне приходится тратиться на то, чтобы купить это. Иначе мой склад опустеет, мои крышечки пропадут, и все мы окажемся в глубокой жопе. Если зажиточные группы вроде Когтей и героев вроде вас будут платить больше, значит, я смогу субсидировать тех, кто не может. Что я и делаю, — сказала Чарити, указав на Вельвет копытом. — Сто крышек за трату тридцати секунд моего времени. — Она ткнула копытом в сторону большой, наполовину заполненной банки с крышками у прилавка, надпись на которой гласила «Сбор за объяснения для Блекджек Всяких Идиотов».

— Что?! — начала Вельвет, запинаясь и махнув своими передними копытами в сторону банки. — Это возмутительно! Ты не можешь…

— Заплати кобылке, Вельвет, — посоветовала я.

— Почему? — спросила она, смотря на маленькую жёлтую земную пони.

— Потому что если ты не заплатишь, то, я уверена, ты больше ничего в Хуфе не купишь, — ответила я. Я понятия не имела, могла ли Чарити это устроить, и я не хотела, чтобы Вельвет узнала об этом трудным путём.

Вельвет прищурилась, но через несколько мгновений открыла свои седельные сумки.

— Ты ужасная, отвратительная пони, — почти прорычала она.

— В таком случае, у тебя не должно быть никаких претензий ко мне из-за того, что я завышаю цены на десять процентов, — возразила Чарити. — Раз уж я столь ужасна, что держу всех сытыми, защищёнными и вооруженными, спасая их жизни. — Она указала на дверь. — А теперь, если вы не собираетесь ничего покупать, то дверь вон там. Мне нужно ещё слишком много сделать и у меня нет времени на то, чтобы разбираться с пони, которые не имеют ни малейшего представления об основах ведения торговли.

— Ну и ладно! Мы ни за что и никогда не будем делать у тебя покупки, это во-первых… — начала было Вельвет, когда внезапно появилась Хомейдж.

— Если мы собираемся сражаться, то мне действительно понадобится что-нибудь приличное. У вас можно подобрать для себя энергомагическое оружие? — спросила Хомейдж.

— Мне тож нужны патроны для Спитфаер, — произнёс Каламити.

Дитзи протянула покрытую сажей закупочную ведомость, в которой были заполнены абсолютно все строки.

Я прорысила к лишившейся дара речи Вельвет.

— Пойдём. И да начнётся здесь неизбежное зло капитализма. — Я проводила её наружу.

— Эта… она… как так… не могу в это… Тьфу! — заикаясь, произнесла Вельвет Ремеди, свирепо посмотрев на меня, а затем опять на заставленное товарами по самый потолок здание почты. Я сочувственно ей кивнула, когда указала копытом на сотни пони, расположившихся лагерем вокруг Капеллы. — Эта кобылка заслуживает порицания. Я собираюсь сходить к ним и, возможно, мне удастся вылечить несколько травм, немного их воодушевить, спев пару песен… бесплатных! — прокричала она в здание почты.