Somber - Горизонты

— Собираешься поиметь его? — улыбнулась я.

— А то. Видела бы ты его. Весь из себя закон и порядок, — промурлыкала Бу, поглаживаю свою грудь копытом. — Думаю приоткрыть ему слегка глаза. Развеять, так сказать, его заблуждения и иллюзии, поиграться с ценностями. После меня, уверена, он станет лучшим пони, — тут она нахмурилась, потирая подбородок. — Есть, правда, малюсенькая возможность, что его расследование выльется в уничтожение Джанкшн Сити Селестией Один, но кому какое дело до деталей!

ЛитлПип зыркнула сначала на неё, затем на меня, и снова на неё.

— Ты… я… как… аргх! Стоит избавиться от тебя, как от паршивого рейдера!

Бу вытащила белый платок из — хм, а откуда она её вытащила? — и повязала его на глаза, затем сунула в рот зажжённую сигарету.

— Так и быть. Приступай, когда захочешь. Вполне возможно, он докопается и без моих подталкиваний и скользких намеков. В противном же случае… едва ли свобода НКР так уж важна, — она чуть приподняла повязку и ухмыльнулась.

— Ты ходячая катастрофа! — прошипела ЛитлПип, отпуская её.

— Да, но я интересная катастрофа и служу, раз уж на то пошло, силам добра, — весело откликнулась Бу.

— Раз уж вы закончили, перейдем к делу: он у тебя? — спросила я.

Бу засунула копыто под фиолетовый плащ и достала какое-то устройство.

— Один генератор щита П.Р.И.З.М.А, любезно предоставленный НКР.

— Что?! Как… как ты умудрилась его достать? — изумленно воскликнула ЛитлПип.

— Благодаря такому количеству сексуальных услуг, что уже и не вспомнишь. До сих пор всё болит, — разминая челюсть, ответила Бу, после чего наклонилась к ЛитлПип. — Хотя знаешь, для тебя я могу парочку вспомнить. Припоминаю одну миленькую девственную секретаршу, которая…

ЛитлПип тут же прикрыла свои уши.

— Я ничего не слышу! — Я аж засмеялась, из-за чего кобыла злобно на меня зыркнула. — Ты ничем не лучше её!

— Когда вернёмся, то отдадим генератор обратно, — заверила я её.

— Вернёмся? Откуда это мы вернёмся? — поинтересовалась ЛитлПип, сморщившись от непонимания.

— Увидишь, — кратко ответила я, и, подойдя к Бу, обняла её. — Ты главное береги себя. Не хочу по возвращению узнать, что тебя убили. Или превратили в камень. Ну знаешь, всё что необратимо плохо.

Глаза Бу влажно заблестели, когда она обняла меня в ответ.

— Ты ж меня знаешь, мама. Везения мне не занимать, — шагнув назад, она ухмыльнулась ЛитлПип. — Мне пора! Последняя возможность избавиться от меня, как от паршивого рейдера! — пропела кобыла, пританцовывая на кончиках копыт.

Последовавшая магическая вспышка вышвырнула Бу со сферы, и с громкими, постепенно затихающими воплями кобыла исчезла в лесу.

— Стоило того! — донёсся издалека её голос.

— Она превращается в очередного Дискорда, — мрачно проговорила ЛитлПип. — Когда-нибудь она зайдет слишком далеко, — повернувшись затем ко мне, единорожка с беспокойством спросила: — А что насчет тебя? Ты ведь тоже пустышка.

— Не знаю, — отозвалась я, изворачиваясь и вертя головой, чтобы разглядеть себя. — Ты-то как думаешь? Есть у меня Дискорд на крупе или нет?

Я ухмыльнулась, заметив, как она, стремительно краснея, пялится на мой зад. Две сотни лет я удерживала её от падения в безумие. Мы кричали друг на друга. Рыдали. Целовались и занимались любовью, хотя по-настоящему любви между нами никогда не было — всё это ради того, чтобы не позволить беспощадному ходу времени разрушить наши рассудки.

Потому что ноша бессмертия слишком тяжела, если ты несешь её один.

Однажды кто-то из нас уйдет. Скорее всего, она… А потом…

Потом я узнаю, был ли прав Легат.

Сейчас, однако, мне не хотелось размышлять об этом, поэтому я засунула эти мысли глубоко на задворки разума и решила довольствоваться тем, что провела по её щеке хвостом, наблюдая, как она буквально тает одновременно от смущения и похоти. Как раз за эту и многие другие маленькие причуды, ничуть не изменившиеся за долгие года, я её просто обожала. Когда на тебя внезапно сваливается возможность прожить не одно столетие, драгоценными становятся именно такие, незыблемые вещи.

— Сомневаюсь, что мы с ней одинаковы. Ею какое-то время управлял Дискорд, со мной же такого не было. Да, она становится следующим драконэквусом, но едва ли она в этом одинока. Многие из отродий также меняются. Лет пять назад я даже повстречала зебру-гиппогрифа, — улыбнулась я.

— И это тебя не волнует? — спросила она, явно обеспокоенная за нас обеих.

— Она была счастлива, как гиппогриф. Думаю, её душа раньше принадлежала самке грифона. Каждый из изменившихся отродий рад конечному результату. Даже те из них, что становятся похожими на Бу. Само собой разумеется, что некоторые могут стать проблемой, но не стоит переживать об этом раньше времени, — снова улыбнулась я, не упомянув, однако, того, что многие отродья старели, в отличие от меня. Лишь Селестия могла дать ответ на это… вот только Селестии-то и не было.

Ох, до чего же говёным был тот день.

— Так… зачем тебе понадобилась я и один из последних работающих талисманов щита П.Р.И.З.М.А.?

С улыбкой до ушей я развернулась к ней.

— О нет…

— Вот же ж херь, — проворчала Крампетс, цокая копытами в церкви Капеллы. Строение больше не служило местом для проповедей, а посреди него теперь стоял огромный блок белого мрамора. На нём была выгравирована покоящаяся Охранница, которую изобразили как «лежащей на спине и сжимающей букет лилий пони», а не «любящей потрахаться с дробовиком киберкобылой». Лунный свет пробивался сквозь мозаичные окна с рисунками Селестии, Луны, Министерских Кобыл и спутников самой Охранницы. — Ненавижу приходить сюда по ночам.

— Тише ты, — отозвалась Даск с верхнего яруса. — За эту неделю сюда уже три раза пытались проникнуть. Некто явно что-то замышляет, — пробубнила пегаска.

— До сих пор не верится, что Бонг хочет сровнять это место с землёй, — заворчала Крампетс. — Уже в край ебанулась.

— Да, однако она такая же чокнутая, как и моя сестра, — кратко ответила Даск. — Я смотрю, ты и вправду не понимаешь смысла всех этих «дозоров», не так ли? — Земнопони издала разочарованный вздох.

Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать.

— Хочешь потрахаться? — поинтересовалась Крампетс.

— Это… уж точно… не имеет отношения к дозору, — пробубнила Даск.

— Но я не могу ничего с собой поделать, — пожаловалась Крампетс. — Секс помогает мне не отвлечься от того, насколько здесь жутко. К тому же, разве тебе никогда не хотелось заняться этим на кладбище?