Somber - Горизонты

Голденблад сидел за рабочим столом. Жеребец был тяжело болен, растрёпанная грива, мутные глаза, выпирающие рёбра. Он приближался к грани полного психологического срыва. Я подумала, что если бы на мне не было всего этого металла, то выглядела бы точно так же.

— Нет… нет, нет, нет… Пинки была права. Всё это время она была права, — бормотал он себе под нос, глядя на свитки.

— Права на счёт чего, сэр? — спросила кобыла, глазами которой я сейчас смотрела.

— На счёт того, что я сделал, Гласс, — ответил он, откинувшись на спинку и устало потёр лицо. — На счёт всего, что я натворил. Я должен был умереть ещё десять лет назад. Тогда ничего этого никогда бы не произошло. — Жеребец вздрогнул. — Это не Луна. Не Твайлайт Спаркл. Не Селестия. Это я. Я, именно тот, кто осрамился.

Гласс подошла ближе.

— Я не понимаю, сэр.

— Я допустил ошибку. Я делал то, что хотело оно, — он указал на лежащие перед ним свитки. — Эти записи, найденные в зебринских руинах, которые мы раскопали несколько лет назад, описывают ритуал для призыва силы с небес. Это было тем, что мы рассматривали ещё до Мегазаклинаний. Мы назвали его «Проект Звездопад». — Голденблад криво усмехнулся. — Флаттершай всех нас удивила своей матрицей мегазаклинания. Она всегда меня удивляла. Хотя, она не захотела отдать его мне, только не после того, что я с ней сделал. Но всё равно отдала, передав моему оперативнику. Звездопад изменился, сосредоточился на исследованиях боевых мегазаклинаний, но я никогда не забывал об этом свитке. Сила самих звёзд.

— Но я не понимаю… — слабо пролепетала Гласс.

— Я облажался. Я позволил страху и сомнениям взять надо мной контроль. И вся штука в том, что я делал именно то, что он и хотел! Видишь? — выкрикнул он, левитировав вверх камертон из звёздного металла и швырнув его через всю комнату. Затем он взглянул на другие свитки.

— Вот это вот история о чём-то, что называли Пожирателем Душ… великая злая сила со звёзд. Я думал, что это была просто машина. Чужая технология. Безграничный потенциал! Какой дурак… — пробормотал он, взъерошив копытом гриву. — Я создал оружие… Проект Горизонты… нечто, что могло бы уничтожить всё плохое, не задев остального… но я зашёл слишком далеко! Зачем останавливаться на полпути, если ты можешь уничтожить весь мир? — Жеребец истерично рассмеялся. — И сделав это, я сделал именно то, что он хочет!

Гласс попятилась.

— Сэр…

— Я убил столь многих. Сделал так много ужасных вещей! И всё это время я играл на копыто моему величайшему страху! — воскликнул он, грохнув копытами по столу и согнулся в приступе сухого кашля. — Я должен прекратить это. У меня было построено другое оружие. Его мощи должно хватить, чтобы уничтожить Пожирателя… Я надеюсь… Я молюсь, чтобы так и было…

— О, я думаю, что молиться уже поздновато, Голди, — протянул Хорс выступая из тени. Следом за ним вышел десяток охранников. Половина из них были единороги со светящимися рогами. — Убедитесь, что прервёте любое заклинание телепортации, какое он может попытаться сотворить. Остальные, заприте его.

— Хорс! Нет, прошу! — взмолился Голденблад, пока остальные его окружали. — Пожалуйста, ты должен позволить мне поговорить с Луной!

— Ох, я думаю она уделит тебе минутку. Может даст тебе сказать пару слов перед казнью, но я думаю, ты уже всё сказал. — Жеребец расплылся в блаженной улыбке. — Похоже, мой пост временного управляющего теперь стал немного более постоянным. Благодарю. — Хорс ухмыльнулся, глядя как Голденблада сбили на землю, заткнули рот кляпом, надели на рог кольцо и заковали в кандалы. Я сомневалась, что для усмирения больного единорога, стоило его так избивать.

Жёлтый жеребец усмехнулся Гласс.

— Гласси, детка, спасибо, что дала мне знать, что он здесь. Мне нужно, чтобы ты как можно скорее написала мне полный отчёт. Затем ты сможешь отправиться обратно в свой офис. И нужно, чтобы Министерские Кобылы были в курсе того, что здесь произошло. Ведь мы совсем не хотим, чтобы кто-нибудь из них совал нос в это дело.

Подойдя к столу, Хорс сгрёб разбросанные свитки.

— Скажи, Амади, есть хоть крупицы правды во всех этих глупостях об этом «Пожирателе»?

Из тени вышел причудливо-татуированный зебра, которого я уже видела в пещерах Токомеир. Его губы изогнулись в благодушной улыбке.

— Их нет. Это лишь глупые суеверия.

Появление зебры глубоко потрясло связанного Голденблада. Его глаза полезли на лоб, налившись кровью и он закричал сквозь кляп. Иссечённый шрамами пони дико забился, безуспешно пытаясь вырваться от охранников. В конце концов, светящаяся дубинка дважды ударила его по голове, его жёлтые глаза закатились и жеребец, наконец, обмяк.

— Надо же, — пробормотал зебра. — Похоже, Голденблад окончательно повредился умом.

— Оно и к лучшему. А когда Луна узнает об этих самых Горизонтах, которые должны убить всех… да уж. Ему конец. Я никогда не видел её в таком бешенстве, — заметил Хорс, явно получая от этого удовольствие. — Конечно, я немного преувеличил и посодействовал этому, но я и вправду думаю, что она очень огорчилась.

Похоже он был в восторге от происходящего.

— Кстати, сэр, он обронил вот это. — Амади вынул из-за спины и протянул Хорсу звёзднометаллический камертон. — Думаю, вам стоит взять его. У него такой приятный звук.

Хорс ухватил камертон ртом и ударил его об стол. Раздалась визжащая нота и жеребец улыбнулся, подбросил камертон в воздух и поймал его, пристроив за ухом.

— Да уж, думаю, я найду ему применение. Мне нужно снова потеребить Троттенгеймера. Может он уже получил сообщение, что теперь во главе ДМД стоит новый жеребец. Посмотрим, как он теперь запоёт о своей драгоценной осторожности.

Тут ему на глаза попалась Гласс и Хорс нахмурился.

— Ты почему ещё здесь?! Вперёд. Писать. Живо-живо! Если нам повезёт, мы уже завтра увидим, как его поджарят в Кантерлоте.

Мир закрутился, и отрывок памяти оборвался.

Я вынырнула из воспоминания, кружащаяся пылинка отпрянула и зависла передо мной. Как только мой взгляд сфокусировался, я огляделась и обнаружила, что всё ещё стою. Похоже, моему телу не нужно было ложиться, пока сознание было в отключке. Что ж. По крайней мере я могла сплюнуть. Серьёзно, это было одной из немногих вещей, которые я ещё могла сделать. Там был хоть кто-нибудь, кто мог выделить пару минут и спокойно, обстоятельно объяснить, чем на самом деле были эти Горизонты? Определение вроде «штука, которая всех убьёт», становилось уже несколько устаревшим.

И всё же, я подумала о Голденбладе из этого воспоминания. Как зол и обижен он был, как сломлен. Он допустил ошибку. Конечно, он не рассказал, в чём именно была эта ошибка, но его раздражение сейчас казалось мне знакомым. Может так случилось, что Голденблад стал одной из этих пылинок… но нет. Надеяться на это было слишком наивно.