Светлана Исайкина - Гарри Поттер и… просто Гарри

— Пат, у тебя проблемы? — не выдерживаю я.

— Что? — выходит из забытья мой друг, делая невинные глаза, — с чего ты взял?

— Брось! Я тебя знаю. Что стряслось за неполные сутки с нашей последней встречи?

Пат скривил лицо и уставился в окно.

— А-а-а… — наконец выдал он, — не знаю. Ты как насчёт этой школы?

— А ты?

— Я первый спросил! — сощурился Пат.

— Не знаю, как ты, а я играю. Думаю, это будет довольно забавно.

Мой друг задумался.

— У меня нехорошее предчувствие, — внезапно выдал он.

Я офигел. Пат, говорящий о предчувствиях — это всё равно что Лу, решающая задачи по квантовой физике.

— Ты меня пугаешь, — сказал я, — кстати, только что вспомнил…

И я выложил ему историю о вчерашнем визите ко мне в комнату чьего-то домового эльфа. Когда я закончил, Пат затянулся сигаретой и после минутного раздумья сказал:

— Месяц назад бы сказал, что ты обкурился. Самая бредовая история из всех, что я слышал. Но в свете последних событий…

— Ты ещё не видел этого Добби. Вылитый Голлум. Ты думаешь, что байки про заговор и всё такое прочее — правда?

— Я теперь уже не знаю, где правда, а где нет. Притом, что мы ещё ровным счётом ничего не знаем про этих волшебников. Но если ты намекаешь на мои предчувствия, то они несколько… иного характера.

Я скептически хмыкнул.

— И какого же?

— Не хочу говорить с пафосом, но… — Пат с силой ввернул окурок в пепельницу, — у меня такое ощущение, будто у меня начинается новая жизнь… или что-то в этом роде.

Я фыркнул.

— Ну и? Так оно и есть.

Пат посмотрел на меня в упор.

— Ты не понял, Поттер. Меня старая вполне устраивала.

— А меня нет. Зато сегодня я ушёл из дома и очень счастлив по этому поводу.

— Правда?

— Правда, счастлив.

— Нет, правда, ушёл?

— Конечно. Я туда в здравом уме не вернусь. И не в здравом тоже. И даже если мне будут угрожать все тёмные колдуны мира.

Пат хмыкнул.

— Интересно, что сейчас делают твои родственнички?

— Танцуют румбу от счастья и дезинфицируют мою комнату.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Вот таким вот образом я обычно вывожу Пата из состояния депрессии.

Минут через пять в дом также осторожно, как и я, зашли крёстный и Люпин. Вид у них был такой, будто они с минуты на минуту ожидали нападения. Увидев нас живых и здоровых, они расслабились.

— А почему у вас дверь открыта? — поинтересовался Люпин.

И, правда, почему? Пат так и не ответил.

— Тётка пошла к соседке, — пожал плечами заметно взбодрившийся мой друг, — наверное, забыла закрыть.

Сириус огляделся:

— А где твои вещи, Гарри? — спросил он.

Я похлопал по своему худенькому рюкзаку.

— А я налегке.

Крёстный мгновение помолчал, а потом задумчиво протянул:

— Да, жаль, что мне не удалось заглянуть к твоим дяде с тётей. На чай. Поболтать.

Я рассмеялся. Правда, жаль. Я бы на это посмотрел.

— Не стоит портить людям праздник, — тем не менее, ответил я, — не каждый день добропорядочное семейство избавляется от малолетнего бандита.

Сириус издал смешок, похожий на отрывистый лай. Всё-таки знал мой папаша, кого себе в друзья звать. Нравится мне он, мой крёстный. Чувствую, мы с ним споёмся.

— А на чём мы доберёмся? — спросил Пат.

На ковре-самолёте — чуть не вырвалось у меня.

— На машине, — спокойно ответил Рем, — Сириус за рулём.

— Где сейчас мой мотоцикл?… — ностальгически протянул тот.

— Кстати, — вспомнил я, — Сириус, что там говорил Дамблдор насчёт тебя, твоих секретов и визитов ко мне?

Сириус слегка замялся, а потом улыбнулся.

— Ну, знаешь, должен же был я посмотреть, как ты живёшь, хоть Дамблдор и запретил… Мне было несложно навещать тебя, потому что я — анимаг.

— Ани — что? — спросил Пат.

— Анимаг, — повторил Люпин.

— Я умею превращаться в животное по собственному желанию, — объяснил Сириус.

— В любое? — изумился я.

— Нет, только в одно. Животное отражает характер человека. Я, например, превращаюсь в собаку.

— Покажи, — безапелляционно заявил Пат.

Сириус пожал плечами, встал и через секунду на его месте стоял чёрный, как ночь, волкодав размером с некрупного медведя. Я, честно, был в шоке.

Крёстный ещё и побегал по кухне для пущего эффекта. Кошка с безумным шипением запрыгнула на стол.

— Что это у вас за балаган? И дверь почему нараспашку?

На кухню зашла Лу, с бумажным пакетом в руках и с интересом разглядывая Сириуса в его новом обличье.

— Прикольная собачка.

— Это не собака. Это Сириус. Он анимаг, — сказал Люпин, и тут же собака снова превратилась в моего крёстного.

— А я вам пончики принесла, — ничуть не удивившись, сказала Лу.

Вдруг я вспомнил:

— Так это тебя мы кормили гамбургерами из Макдоналдса пару месяцев назад?

Сириус хохотнул.

— А это сложно? — спросил Пат, у которого сделался заинтересованный вид.

— Сложно, — ответил Сириус.

— И довольно опасно, — добавил Люпин, — превращение в животных может пойти совершенно не так, как ожидаешь — именно поэтому в Министерстве столь тщательно следят за анимагами.

— Нам с Джеймсом это не мешало, — рассмеялся крёстный.

— Мой отец тоже был анимагом? — удивился я.

— Да, — подтвердил Сириус, — он превращался в оленя.

Обалдеть. Всё чудесатее и чудесатее. Я — сын оленя.

— А ты тоже превращаешься, Рем? — спросил Пат у профессора.

Сириус слегка помрачнел, а Люпин кривовато ухмыльнулся.

— Превращаюсь. Только раз в месяц. Когда на небе полная луна. Я — оборотень.

На пару секунд повисло молчание. Потом у нас троих хором вырвалось:

— Круто!

Сириус и Ремус были явно удивлены.

— Теперь я понял Альбуса, когда он говорил о полном отсутствии стереотипов, — пробормотал Люпин.

— Надеюсь, вы в волка превращаетесь? — поинтересовался Пат.

— Ну да, — удивился, и даже немного смутился Рем, — а в кого же ещё?

Мой друг вздохнул с облегчением.

— Это вы голливудских фильмов не смотрели. Там оборотни превращаются в каких-то странных существ, ничего с волками общего не имеющих.

Крёстный и профессор недоумённо переглянулись. Ну да, куда им понять больную фантазию современных режиссёров!

— Куда это вы собрались на ночь глядя? — удивлённо спросил я, глядя на собиравшихся Сириуса и Люпина.

— В лес, — коротко ответил мой крёстный.

— Зачем? — тоже удивился Пат.

Рем, у которого последние дни был необычайно усталый вид, ответил:

— Гарри, сегодня полнолуние.

— Ну и… ааааа… понятно.

Мы пробыли у Сириуса больше двух недель, и мне ещё не приходило в голову спросить, что делает Люпин в полнолуние. Хотя, может это и нетактично…

— А Сириус зачем? — спросил мой друг.