Светлана Исайкина - Гарри Поттер и… просто Гарри

— …контрабанды, — автоматически докончил фразу Пат, уставившись на меня так, будто впервые увидел.

— Какое, на хрен виски, — просипел я, когда жжение слегка отпустило горло. На глаза навернулись слёзы, — больше похоже на разведённый спирт.

Пат смотрел на меня, буквально открыв рот.

— А ты знаешь, каков на вкус разведённый спирт? — наконец спросил он.

— Предполагаю, что именно такой.

— Что-то случилось?

— Хочу напиться, — горько вздохнул я и потянулся за бутылкой.

Мой друг сел за стол рядом и успел перехватить её первым.

— Кто-то умер? — ещё раз задал он наводящий вопрос.

— Нет, — угрюмо мотнул я головой, — но умрёт.

Я посмотрел на друга и мрачно выдал:

— Похоже, я единственный, кто способен убить Волдеморта.

Да, я хотел получить ответы на вопросы, и я их получил. Прямо вот после обеда, в праздничной упаковке с золотистыми ленточками. На блюдечке с серебряной каёмочкой. Вопрос — стало ли мне легче?

После обеда мы втроём собирались пойти в библиотеку. Но по дороге нас перехватила МакГоноголл и грозно сообщила:

— Поттер, вас вызывает директор.

Мы молча переглянулись.

— А я ничего не сделал, — вырвалось у меня.

Профессор сурово на меня глянула, и я пожал плечами, вспомнив, что за директором сохранилось давнее обещание «поговорить».

— Ладно… Раз надо, так надо…

— Главное, ничего не подписывай кровью, — вернул мне мою старую шутку Пат, за что и получил тычок под рёбра от Гермионы.

Так я впервые оказался в кабинете директора Хогвартса. Забавное местечко. Как, впрочем, и сам хозяин. Которого, с самого начала разговора отвлёк Снейп, и поэтому минут десять я разглядывал кабинет в своё удовольствие в полном одиночестве. Портреты бывших директоров в большинстве своём притворялись спящими, а ободранная красная птица болезненного вида разглядывала меня скучными глазами. Я не сразу признал феникса, поэтому так и удивился, когда он загорелся и превратился в горстку пепла.

— Извини, Гарри, что заставил тебя ждать, — произнёс Дамблдор, заходя в кабинет, — я так давно собирался поговорить с тобой…

— А у вас птица сгорела, — совершенно без эмоций оповестил его я, глазея на то, что осталось от домашней живности Дамблдора.

— О! — улыбнулся он, — давно пора. Он уже долгое время плохо выглядит. Фоукс — птица феникс, Гарри.

— Я догадался, — ответил я, всё ещё глядя, как из кучки пепла выкарабкивается птенчик.

Одним словом, разговор у нас вышел странный. В первую очередь директор ни с того ни с сего озадачил меня вопросом, не хочу ли я что-нибудь у него спросить. Здесь открывался такой богатый простор для воображения. Начиная с вопроса «что вообще здесь происходит?» и заканчивая «а как профессор Снейп относится к тому, что у него появился сын?». Ну а задал я естественно то, что первое пришло мне в голову.

— А почему Лу нельзя колдовать?

Дамблдор пригладил седую бороду и посмотрел на меня поверх своих очков-полумесяцев. Почему полумесяцы? Может, он мусульманин? Тьфу ты, какой бред в голову лезет…

— Ты знаешь, у тебя уникальная подруга, Гарри, — сказал он.

— Это уж точно, — согласился я.

— Но ты не совсем точно выразился. Ей не нельзя колдовать.

— Нет? — удивился я, — она сама так сказала. Она что же, просто не хочет заниматься магией?

Директор улыбнулся.

— Этот вопрос лучше задать ей самой. Хотя, конечно с магией у неё некоторые… сложности, скажем так. С магией, к которой мы привыкли.

— Мы? — не понял я.

— Мы — волшебники, — объяснил он, — как тебе хорошо известно, бабушка Луизы — вейла. А магия вейл отличается от нашей. Их магия слишком стихийна, и поэтому твоей подруге действительно тяжело справиться со своими возможностями, так как она унаследовала всю силу настоящей вейлы. К тому же она представляет собой редкий случай магического магнита. Как ты мог заметить, Луиза притягивает к себе…

— Неприятности, — вырвалось у меня, вспоминая все случаи, когда мы нарывались благодаря нашей сумасбродной подруге.

— И это тоже, — хохотнул директор, — а ещё она притягивает к себе магию. Любые её проявления. Не находишь же ты случайным то обстоятельство, что около неё вдруг оказались два потенциально сильных волшебника?

— Так что же получается? — удивлённо воззрился на меня Пат, — Лу как громоотвод? Электричество не излучает, но сама притягивает?

Я неопределённо пожал плечами, чувствуя, как меня уже повело. Много ли мне надо? Я же не алкаш со стажем.

— Да вроде излучает… То есть, она может колдовать, но только могут быть последствия.

— Какие? — поднял бровь Пат.

— Вот на каникулах у неё всё и разузнаем, — немного раздражённо ответил я.

— Ну а дальше-то о чём говорили?

— А дальше, — начал я, — дальше… ну, он меня опять про шрам спросил, не беспокоит ли… то… сё… там, сны может какие-нибудь снятся. А потом спросил меня, что я думаю обо всём происходящем.

— Спросил? — офигел Пат, — тебя?

— Да я тоже удивился…

— Вам действительно интересно знать, что я об этом думаю? — недоверчиво переспросил я у директора.

— Да, — легко согласился Дамблдор, — свежий взгляд на вещи никогда ещё не повредил.

С верхнего портрета недоверчиво хмыкнул волшебник с умным лицом и остроконечной бородкой, одетый в цвета Слизерина.

— Да-да, Финеас, — мигом откликнулся на это хмыканье директор, — молодые подчас способны заметить то, что нам, старикам, уже не под силу разглядеть.

Значит, это и есть Финеас Найджеллус Блэк. Какой-то там пра-пра Сириуса.

— Я считаю, — осторожно начал я, — что это саботаж.

При этих словах несколько портретов перестали претворяться спящими, а директор приподнял седые брови.

— Да, саботаж, — повторил я, наконец оформляя свои неясные мысли в слова, — кому-то выгодно поддерживать иллюзию, что Волдеморт возвращает свою былую силу.

— И зачем, по твоему мнению, это делается? — спросил директор с предельным вниманием и без всякого намёка на иронию.

Я задумался на пару минут, а потом пожал плечами.

— Власть, — ответил я, — держа людей в постоянном страхе, можно легко управлять ими.

— Может, есть и претенденты на роль этого «кого-то»? — ехидно поинтересовался Финеас.

— Финеас, — укоризненно произнёс директор, но посмотрел на меня вопросительно.

— Ну, что вы, я же не детектив, — потупился я. Голословно обвинять Малфоев было бы как минимум неразумно, тогда бы надо было рассказать и про Добби, и про зелье, и про заговор, а этого я делать не собирался.

— Но я стал бы искать среди бывших сторонников Волдеморта, — тем не менее, не удержался я.

— И ты так ему сказал? — вытаращился на меня Пат, — ну ты крут, приятель. Уже Дамблдору советы даёшь…