Светлана Исайкина - Гарри Поттер и… просто Гарри

— Папаша Малфой действительно в этом всём замешан, — сказал Пат, печально глядя в пустую пачку, — только вот сынок его ничего не знает, не просвещён, не участвует. Его хватает только на то, чтобы с многозначительным видом говорить «а вот мой отец…». Представляете, — зловеще ухмыльнулся мой друг, — вся школа узнаёт, кем мне приходится Снейп, и я хожу с таким же видом и говорю «а вот мой отец…». На этих словах от меня все начинают шарахаться…

— И отплёвываться, — мрачно продолжил я, — и открещиваться. И даже изредка поливать святой водой. Чего ты разнылся?

— Просто я устал, — выдохнул Пат, ковыряя носом ботинка какую-то замёрзшую кочку.

— Ничего. Завтра суббота, выспишься, — подбодрила его Гермиона.

— Нет, не высплюсь! — возразил ей на это Пат, и, глядя на него, я действительно понял, что всё происходящее крепко прижало моего друга. За последние месяцы, несмотря на питательную хогвартскую диету, он слегка сбавил в весе, плюс полночи без сна. Глаза моего друга блестели, как будто его лихорадило.

— Вы представляете себе, каково спать в подземельях?! Да ещё под озером?! Я — клаустрофоб! Я каждый вечер ложусь спать с мыслью, что надо мной — тонны воды!

— Я и забыл, — хмыкнул я, — ты не представляешь, Гермиона, как трудно затащить его в метро…

— А ещё, — продолжил излияния Пат, — Крэбб и Гойл храпят так, что заглушающие заклинания не помогают! Малфой бормочет во сне, а Нотт — лунатит! Сядет во сне на кровати и сидит, как мумия. Я один раз ночью проснулся, увидел — меня чуть удар не хватил. Я живу в зоопарке!

Я не выдержал и захихикал.

— Я рад, что тебя это развеселило, — хмуро проговорил мой друг, — так что там у вас с мантикорой?

Мы рассказали. Пат выслушал, подумал и вздохнул.

— Карту жалко, — протянул он.

— Ещё бы, — ответил я.

— Но я думаю, — сказала Гермиона, — что можно с определённой уверенностью сказать, что встреча с мантикорой предназначалась не для Гарри.

Пат вопросительно посмотрел на неё.

— Посмотрите, какова вероятность того, что Гарри поздно вечером окажется в подземельях? Да в том крыле вообще почти никого никогда не бывает.

— Может, кто-то хочет скомпрометировать директора? — пожал плечами Пат, — опасное существо в школе и всё такое. И, кстати, наказание по идее вы должны были отрабатывать у Снейпа, а не у Филча.

— А может, цель была в том, чтобы на мантикору наткнулся кто-то другой? — предположил я, — в этом крыле находится личная комната Снейпа.

— Да, — согласился Пат, и тут же фыркнул, — постой. Не хочешь же ты сказать, что кто-то хочет пустить его в расход?

Гермиона аж вздрогнула от такого выражения.

— А что? — пожал я плечами, — хочешь сказать, у него нет врагов? Пожиратель Смерти, перешёл на другую сторону. Не думаю, что преданным сторонникам Волдеморта должно было это понравиться. Ведь остались у него преданные сторонники?

— Да. В Азкабане, — отрезал Пат, — кому мешает Снейп? Сидит в Хогвартсе, мучит… то есть, учит детишек. Кому понадобилось убирать его? Да ещё таким экстравагантным способом? Легче снайпера нанять. Или старый добрый проверенный способ — яд.

— Яд Снейп обнаружит, — уверенно сказала Гермиона.

— С мантикорой он тоже наверняка бы справился, — пожал плечами Пат, — довольно странный метод убийства.

— Да может тот, кто сидит в Запретном Лесу, совсем с катушек съехал? — заявил я.

— Если всё сопоставить, — начала Гермиона, — получается, что Малфой-старший хочет убить Снейпа.

— Я же говорю, бред какой-то, — согласился Пат.

— Ваше дело, — обиделся я за свою теорию, — предоставьте мне тогда другую версию.

— А что случилось за завтраком с Паркинсон? — вдруг вспомнила Гермиона.

— А, — засмеялся Пат, — последствия зелья. Малфой ненароком назвал её коровой. Любя, наверное.

Так мы оказались в тупике. Идея, что Драко Малфой что-то знал обо всей этой заварушке и проболтался бы Пату под действием зелья, оказалось не самой удачной. Ну, если не считать тот факт, что мы теперь точно знали, что пресловутый заговор и грядущее убийство в Хогвартсе так или иначе связано с мистером Люциусом Малфоем. Отсюда можно предположить, что и с остальными бывшими членами летучего отряда СС.

Действительно можно было бы сказать, что всё происходящее — преддверие возвращения одного общеизвестного блудного тёмного колдуна. Вот только моя уверенность в том, что это совсем не то, никак не уходила. Пат приобрёл привычку периодически спрашивать меня, не переменил ли я мнение на этот счёт, но мой ответ оставался таким же. Он, конечно же, спрашивал, почему я так уверен в этом, и я как всегда не мог дать ему вразумительного ответа. Хотя после того, как я перелопатил тонну литературы по поводу сильнейших тёмных проклятий и прочей ерунды, я кое-что осознал.

Мы связаны. Я и Волдеморт. Смертельное проклятие, не приведшее к нужному результату, не могло не отставить никаких последствий. Есть какое-то связующее звено между мной и Волдемортом, поэтому я уверен — если он возвратится, я это почувствую.

И, тем не менее, время шло. Ничего странного в Хогвартсе не происходило, убить меня никто не пытался, Снейп тоже ходил живой-здоровый (хотя если говорить о нём, я думаю, если бы до него добрались, школа бы ходила на рогах от счастья. За Гриффиндор я отвечаю).

Через неделю после выхода статьи про мои любовные похождения в этом же журнале напечатали опровержение (об этом сказала Гермиона, а ей сказала Парватти, а Парватти — Лаванда, или что-то в этом духе). Мол, Луиза Ван Дер Хайм ни с кем не встречается, она вовсе не сквиб, а Гарри Поттер — просто хороший друг семьи (я родителей Лу видел два раза в жизни, и то — мельком). Лу нам написала, что её отец, узнав о той статье, жутко разозлился и заявил, что не позволит полоскать имя семьи в разных журнальчиках, и устроил разнос в издательстве. Благо, что человек богатый и со связями, и устраивать разносы в издательствах имеет полное право. Гермиона же посчитала, что это опровержение ещё больше сгустило краски и породило больше сплетен, а не помогло пролить свет на истину.

Уроков было много, домашних заданий — и того больше; на тренировках Джинни нас гоняла так, что было почти нереально найти силы, чтобы добраться до спальни; я нашёл ход на кухню к эльфам, которые были рады закормить до смерти любого заглянувшего; Гермиона пыталась подсунуть мне почитать Историю Магии; Пат ушёл от депрессивных мыслей в науку, блистал на Зельях и всё подбивал Снейпа попробовать готовить противоядия методом гидролиза. И всё это, не считая наших экспериментов в анимагии. На чём мы как раз и погорели.

Почти месяц у нас ушло на расчёты анимагической формы. Всё было настолько сложно и запутанно, что мы пересчитывали по пять раз, результаты не сходились, и… короче, это было очень долго, трудно и мудрёно.