Сергей Шуба - Грезы Хорб-ин-Тнес

Кее’зал проводил глазами гибкую худощавую фигуру Альтестейна, вспомнил его взгляд и задумчиво потёр подбородок большим пальцем левой руки.

Редкий белый снег хаотично метался за высоким, в два человеческих роста, окном. Альтестейн с недоумением оглядывался в большом светлом зале. Стоя возле окна, он видел, что оно открывается, и оттуда можно перебраться на узкий изящный балкон, припорошённый белыми хлопьями.

Мелодичный женский голос за спиной совсем не удивил его:

– Ты долго добирался. Замок ждал тебя, а ты совсем не рад. О чём ты думаешь?

«Варвар» повернулся и увидел стройную высокую незнакомку в голубом платье, неуловимо на кого-то похожую.

– Кто ты?

Она засмеялась, искренне веселясь его виду.

– Ты всё позабыл, райве. Всё-всё-всё. Я твоя дочь.

– Сколько тебе лет? – с удивлением спросил «варвар».

– Триста шестьдесят шесть! – звонко выкрикнула девушка, и голос с трудом пробился сквозь порыв ветра, который расколол высокий витраж и с воем ворвался в комнату. Беспомощно хлопнула огромная створка.

Альтестейн прикрыл лицо локтем от сыплющихся со всех сторон осколков, и почувствовал, как комната медленно вращается вокруг него.

– Возвращайся! – было последнее, что он услышал, прежде чем погрузился в серый вихрь.

Из куста тамариска в предутренней тишине пронзительно зацокала каменка. Альтестейн приподнялся на локте, окончательно проснувшись, и окинул взглядом лагерь. Было тихо. Несколько пиурринов сидели у затухающих костров, вороша на углях мясо добытой вчера газели. «Варвар» перевернулся на другой бок и уставился в сереющее небо невидящим взором.

Когда Альтестейн пришёл в себя, то увидел человека во всём чёрном перед собой. Он был очень толст и удобно расположился на изящной небольшой софе, ножки которой, казалось, сделаны из чистого золота.

Облик человека вызывал гадливое ощущение, как от пузыря, который наполнен гноем и скоро лопнет. Изящные длинные пальцы на коротких руках и большие зелёные глаза на округлом, лишённом растительности лице дополняли его облик.

«Варвар» не удержался и глубоко вдохнул от удивления: перед ним был Мефестуфис, придворный маг, лекарь и советник шахиншаха.

Чародей удовлетворённо покивал, видя состояние Альтестейна:

– Ты узнал меня, раб.

«Варвар» смолчал, тут не было нужды говорить. Он состоял в «тысяче избранных», а значит, не мог не видеть колдуна. Слухи же о Мефестуфисе полнили земли Заката от Магерлана на Западе до островов Наячанг, с которых брала дань Халлундия, от отрогов гор Боагзей до Эшебы на дальнем Юге. Он был известен под разными именами и обличьями, легенды складывали о его деяниях, и никто уже не мог бы разобраться, где в них зерна истины, кроме самого чернокнижника и, возможно, его повелителя – шахиншаха. Ещё в Джамархии, на караванной тропе, ведущей из Трампалипти в Джамарсан и Ахиччар и далее в самое сердце безлюдных джунглей, услышал Альтестейн о зеленоглазом повелителе змей.

Чародей лениво процедил, обозревая покои, в которых находился, и лежащую перед ним фигуру:

– Вы, ничтожные, повинны в смерти десяти сыновей «Могучих», и хотя я сам советовал Солнцеликому привлекать гирдманов для службы во внутренних покоях дворца, этот проступок не может остаться безнаказанным. По закону вас следует выдать семьям погибших. Ещё ты бежал, предав своего повелителя, и вновь стал вором. Ты убил советника из страны ТиСаэ и забрал его печать. Потом ты пытался ускользнуть от моих слуг, и поверг одного из них в поединке. За каждое из этих деяний тебя можно казнить – медленно и мучительно. Ин хише равх сварьш милурие.

Альтестейн невольно приподнялся на локте. Это не ускользнуло от взора Мефестуфиса.

– Ты понял, что я сказал? – обратился он к «варвару»

Альтестейн потупил глаза:

– Ваше сиятельство, вы только что сказали, если слух не обманул меня, что можете сохранить мне жизнь…

Маг улыбнулся своим мыслям и огладил голый подбородок. Его длинные украшенные перстнями пальцы, казалось, играют на невидимой лютне. Альтестейн кожей ощутил прохладу, воздух свободы запел ему на разные голоса.

– Ты знаешь язык людей пустыни. Когда Глома принимал тебя в сотню, ты сказал, что пришёл из Хорб-ин-Тнес, чем очень его удивил. Гирдманам нечего делать в песках. Купцы ваши, случается и так, добираются до жёлтых стен Эль-Лехейфа морем, если бывает на то воля Вседержителя, но им и в голову не приходит пересечь пустыню с товаром, да ты и не похож на купца.

Ещё ты хвастался, что обошёл полмира. Когда дух мой летал во сне над Диррахием, что-то бросилось на него с вышины, я пал, и во льдах увидел твою фигурку, бредущую к северу. Ты полночный человек, пришедший с Востока… вместе с закатом ты пересёк нашу границу, жёг костры на наших холмах, совращал женщин в Кирайт-Сафэ, пил самое лучшее красное вино Люйи, владеешь иззлской сталью по милости шахиншаха, убиваешь сыновей Маравенхарра во славу Маравенхарра, ходишь в видениях неведомыми тропами, что ж… ты довольно интересный раб.

В мозгу «варвара» тонко-тонко зазвенел колокольчик, перед глазами мелькнула черепичная крыша наннонской «ратуши» и сладкая слюна заполнила рот. «Душа моя, цвета розы, осыпается под дождём…».

Мефестуфис хлопнул в ладоши. Тотчас за спиной Альтестейна бесшумно возник огромный негр в белом одеянии и снял с него цепи.

– Ты понадобишься мне, гирдман. Ты, и твоё знание. Я не спрашиваю твоего согласия, ибо твой отказ повлечёт за собой твою смерть, и она не будет лёгкой. Вместо этого ты будешь служить мне, лично мне, и будешь пребывать под моей защитой до тех пор, пока усердно исполняешь мою волю.

– Что я должен делать? – спросил Альтестейн и сам поразился своему голосу.

Они встретились на выезде из ложбины. Конь Альтестейна преодолел пологий подъём, и он оказался перед стеной всадников, стоящих полукольцом. Едущий слева-сзади Кее’зал пробормотал проклятье, натягивая поводья. Со сдержанным гулом сотня наёмников скапливалась за их спинами. Львы стояли совершенно неподвижно, лишь изредка бряцали поводья с нацепленными медными бляшками. Над головами всадников расплескалась прозрачная голубизна неба. Лица их, в подражание обычаям кочевников, скрывали накидки или капюшоны.