Сергей Шуба - Грезы Хорб-ин-Тнес

Служка отпер ему дверь в стене, что примыкала к тесному закоулку, и высунул наружу недовольное лицо:

– Чего тебе, нищее отродье? Помои…

Альтестейн крепко ухватил его за нос и вытащил наружу. Ударил эфесом в бок, для острастки, не вынимая меча из ножен.

– Брат Тохта здесь?

– З-з-здесь, добрый господин, простите м-меня неразумно…

– Давай веди к нему, быстро! И так, чтобы мы меньше попадались на глаза.

Икаонец, худощавый, смуглый, неотличимый от жителей Хорб-ин-Тнес, намотал на палец ленту от своей головной повязки.

– Мы все едины в твоей руке, – сказал он. – Раз Кее’зал послушал тебя, значит, так надо. Мы хотим лишь знать, что со Львами и с нашей наградой.

Брат Тохта сидел в своих покоях и вкушал лепёшки с мёдом. Ароматный чай курился дымкой из заварника.

– Служба кончилась, и явился демон, – хохотнул он, увидев «варвара». – Друг мой гирдман, довольно неосмотрительно приходить в наши стены вот так, без весточки.

– Я был осторожен, – сказал Альтестейн, поправляя хламиду, которую сорвал с прислужника. Она была коротковата для него и стесняла движения, но, по крайней мере, закрывала лицо. Меч он спрятал в складках одежды. Оставались, конечно, солдатские сапоги, но в переходах темно и можно было надеяться, что редкие служители, встретившиеся по дороге, не обратили на них внимания.

– С чем же ты пришёл ко мне?

– Мне надо воспользоваться вашим ходом, ведущим в Новый город, и навестить Ортея. Или дождаться его у тебя.

– Это дорого будет стоить.

«Варвар» снял с себя цепь и бросил на стол перед служителем Могона:

– Хватит?

– Пока… да. Потом, может, придётся поговорить ещё.

– Тогда делай своё дело.

– Разреши мне предложить тебе эти скромные яства. Мы, братия, не склонны к чревоугодию, как ты знаешь, а я схожу к кому надо и пошлю весточку.

– Хорошо.

Ортей пришёл следующим вечером и принёс горящую свечу. Он выглядел как всегда: щегольски плащ с горностаевым подбоем, элегантный камзол с серебряными застёжками, пальцы в перстнях. От него пахло духами.

– Вырядился, как к девке, – грубовато сказал Альтестейн. Он успел немного понервничать: брат Тохта увёл его в тесную тёмную келью и не появлялся весь день.

– Друг мой, горячность вредит нашему делу. Я уже слышал о приключившемся с тобой несчастье. Чем я могу тебе помочь?

– Мне надо покинуть город, – прямо ответил «варвар». – И вообще убраться из империи. Я готов провернуть с тобой любое дело в обмен на это.

– Что ж, – седовласый бандит сделал вид, что задумался, – я ценю, что ты обратился ко мне. Я знаю твой талант. Хотя это и огромный риск, я готов укрыть тебя. Давай покинем нашего гостеприимного Тохту и поговорим в другом месте.

Другим местом была усадьба в Новом городе, в которой Ортей жил последние пятнадцать лет, верша свои тайные дела. Обнесённая высокой стеной из тёсаного камня, имея с внутренней стороны дополнительную изгородь в виде колючего кустарника, она представляла собой трёхэтажный дом анриакского типа, в левом крыле которого был подземный ход, ведущий в катакомбы, а в правом находилась пыточная.

«Варвара» же поместили в центральной части, в винном погребе, где бочки с красным из Люмия, Саллия и Магерлана, белым из Франнии и Ниппилара тянулись длинными рядами на несколько десятков нейзе. Альтестейн не стал поддаваться искушению, и всё время полировал свой клинок, контролируя дыхание.

Когда он увидел Жаму, идущую по проходу с фонарём, то понял, что время ожидания кончилось.

– Не думай, что я забыл, как ты ушёл от меня, – сказал ему Ортей, всматриваясь на своём массивном столе в помятый кусок пергамента с картой какой-то неведомой земли. – У меня есть уши во дворце, и я знаю, что ты никому ничего не сказал. Именно поэтому ты рискнул обратиться ко мне, и именно поэтому ты ещё жив. Но к делу. Мне сделали интересное предложение люди с той стороны моря. Ты, кажется, был в ТиСаэ? Понимаешь, о чём они говорят?

– Только диалект Хэйцюня. Это их государственный язык.

Ортей подумал, прищурившись:

– Ладно. Это потом. Мы должны добыть для них синюю печать. Я нашёл, где прячется их сбежавший сановник, некоторое время мы следили за ним. Дело верное. Когда мы завладеем печатью, ты поучаствуешь в её передаче и, может, что подскажешь. После этого мы будем в расчёте, и я отправлю тебя с моими людьми в Кабос-Ксих, оттуда ты по Сомону доплывёшь до Фрийтоса, и решишь, куда тебе податься – в Груландскую марку, Гейцмундили на юг – Туэркин, Мохаристан…

– Кто пойдёт со мной и когда мы должны сделать это?

Ортей небрежно махнул рукой:

– Я подобрал людей, не волнуйся. Жаму тебе всё расскажет. Тисаэц живёт скрытно, не привлекая внимания, в квартале Отроспаны возле озера. Редко куда выходит. С ним постоянно два слуги, по виду не воины, сколько их в доме – не знает никто. Дом с забором и причалом, есть лодка. Держат двух бойцовых собак, это точно. Единственное, мы не смогли найти хозяина, и не знаем, когда сановник приехал и сколь долго пробудет. Поэтому вы пойдёте завтра вечером. Не шумите сильно, стража нам меньше всего нужна.

– Понятно, – сказал Альтестейн. – Мне нужно получить снаряжение.

– Жаму отведёт тебя. Давай, моя красавица, проводи нашего старого друга.

Чернокожая девушка жёстко усмехнулась, качнув бёдрами. «Варвар» вспомнил, насколько она быстра и жестока, и на краткий миг ему захотелось свернуть ей шею тут же, пока она повернулась к нему спиной.

– Пойдём, соломка, – гортанно сказала Жаму, – я дам тебе всё.

– Всё, кроме самого главного.

– Что для тебя самое главное, гирдман? – уже в дверях спросил Альтестейна Ортей.

– Жизнь.

– С вашей наградой, – усмехнулся Альтестейн и мрачно посмотрел на пиурринов, словно спрашивая: «Слышали ли вы эти слова?»

Они сидели на корточках, положив короткие секиры перед собой.

Валк, Сиис и Грэм, народ Арагнашской пущи, последние из древних племён, что обитали у Альбатаса.

Кирайт-Сафэ погружался в вечернюю дрёму, когда по улицам неспешно проехала кавалькада всадников. Их было пятеро, вполне достаточно, чтобы, не привлекая внимания быстро проникнуть куда-либо и так же быстро уехать. Они миновали Северный рынок и спустились к озеру, пологий берег которого облеплен хижинами с камышовыми стенами, обмазанными илом. Тут к всадникам вышел невысокий человек в одной набедренной повязке с покатыми плечами и маслянистой кожей. Его раскосые глаза, не мигая, проследили, как наголо бритый воин достал из седельной сумки увесистый мешочек, взвесил на ладони и кинул в грязь, под копыта своего коня. Безмолвно кивнув, он прошлёпал к воде и, зайдя по пояс, нырнул.