Александра Созонова - Аррей, вырастающий из имен

Старик склонялся всё ниже, бормотание становилось всё неразборчивей. От его душного дыхания у Дью запершило в носу, и он громко чихнул.

Вьюхо выпрямился.

– А ну-ка, привстань, – велел он. – Я надену его на тебя.

Дью потянулся вперед, но, вовремя сообразив, застонал:

– Нет… Не могу.

– Крепкий, крепкий мой яд, – прищелкнув самодовольно языком, старик приподнял затылок мальчика и обвил шею ожерельем, закрепив под волосами медной нитью. – Это хорошо. Это и для тебя хорошо, мой мальчик: значит, ты не почувствуешь боли. Почти не почувствуешь боли. Будет немного страшно, немного неприятно, но не более того. Носи же эти дивные камушки, не снимая. В них теперь твоя жизнь.

Вьюхо двинулся к двери. Прежде чем открыть ее, обернулся.

– Я отлучусь ненадолго: пришла пора поискать твоего приятеля. Твои будущие ножки – шесть проворных мохнатеньких ножек. Твою будущую спинку с прочным доспехом. Пожалуй, отдыхать я буду потом, когда всё сделаю. Не скучай без меня, мой мальчик.

Лишь только старик вышел, Дью соскочил со стола. Руки и ноги слушались, хотя и не так споро и ловко, как прежде. Пожалуй, бежать или драться он еще не мог, но вот идти быстрым шагом – вполне. Нащупав висящий на поясе нож, мальчик возликовал: его оружие с ним! Колдун не сообразил его отобрать!

Сын Огдая осторожно приоткрыл дверь, чтобы увидеть, в какую сторону удаляется спина Вьюхо. Затем вытащил за руку Найю из ее ненадежного убежища и подтолкнул к выходу. Бедная девушка ковыляла на полусогнутых: мышцы онемели от долгого сидения скорчившись.

– Скорее! Сейчас он явится обратно вместе с жуком!

Дью тянул за собой невесту Крея, громким шепотом кляня за неуклюжесть и неповоротливость, пока они не свернули в один из неосвещенных тупиков. Здесь он позволил ей и себе остановиться и перевести дух.

– Я так боялся, что ты чихнешь или зашебуршишься! Проклятый старик – моя голова чуть не лопнула от его разговоров.

– О Дью! – выдохнула Найя, и словно теплый ветерок пронесся по его волосам. – Мне было так страшно! Под столом совсем негде было спрятаться, я безумно боялась, что торчит моя нога или локоть… Если б ему вздумалось обойти вокруг, я бы пропала! Но какое счастье, что ты можешь ходить! Теперь только бы нам разыскать Крея…

– Крей нам пока не нужен, – возразил Дью. – Ты что, забыла, что он слушается каждого слова Вьюхо? Шеуд – вот кого надо разыскать. Он проведет нас к расщелине наверху, той самой, в которую я пролезал два раза. Без него я запутаюсь в этих ходах.

– Как?! – Найя заморгала часто-часто. – Ты хочешь уйти отсюда без Крея? И это сейчас, когда мы знаем, где прячет Вьюхо их искры? Он сказал, что они в кольце из гранатов, а кольцо где-то на нем. Мы должны найти это кольцо и спасти Крея и всех остальных!

– О, Рург! – вздохнул мальчик. – Хотел бы я посмотреть, как ты станешь обшаривать Вьюхо! Думаешь, он будет при этом ласково улыбаться и поворачиваться во все стороны, чтобы тебе было удобнее? Лучше не спорь, а иди за мной молча, как полагается женщине.

Он вышел из прикрытия и, озираясь, двинулся вперед. Помешкав, Найя скользнула следом. Она шла бесшумно, но глубоко и прерывисто дышала, чтобы справиться с обидой. Девушка больше не спорила, но ее вздохи, шелестевшие укором за спиной, действовали Дью на нервы.

– А ну-ка, затихни! – велел он, останавливаясь. – Не сопи и не всхлипывай! Нужно прислушаться. Оттуда, где они работают, будут доноситься стуки.

Оба затаили дыхание, но вокруг было тихо. Только потрескивали факелы, да шуршали осыпающиеся сверху мелкие камни.

– Сейчас ночь, – прошептала Найя. – Все они спят, а не работают.

– Они не спят по ночам – шлифуют камни. Имеет смысл разыскать хотя бы Крея. Он должен знать, где сейчас Шеуд.

– Да-да, разыщем Крея! – радостно согласилась девушка.

Ход, по которому они шли, становился уже и ниже. Светильники попадались всё реже. Дью снял со стены два факела, один предусмотрительно погасив.

– Мы прошли много боковых ответвлений. Придется заглянуть в каждое. Шеуд или Крей могут оказаться в любом. Впереди мы вряд ли найдем их: дальше становится очень низко и очень сыро.

Во всех мальчишечьих играх Дью, как правило, брал на себя роль вожака. Потому и здесь, в душной полутьме подземелья, где так легко заблудиться или попасть под обвал, голос его звучал с решительными и властными интонациями. Найе ничего не оставалось, как покорно подчиняться.

Едва они свернули в ближайший боковой ход, как волной нахлынула вонь гниющего мяса.

– Прошу тебя, Дью, давай вернемся! – закашлявшись и зажимая нос, взмолилась девушка. – Здесь не может быть Крея. Да и Шеуд – вряд ли…

Но Дью, не слушая ее, шел вперед. Помимо вони он различал еще шорохи, поскрипывания и костяной скрежет. Вскоре факел осветил железную решетку с толстыми прутьями. За ней шевелилось что-то большое и бесформенное.

– Дью! – пискнула Найя за его спиной. Пальцы ее, ставшие от страха ледяными и твердыми, как сосульки, впились в плечо.

– О, Рург!.. – прошептал мальчик, но в голосе было больше восхищения, чем ужаса.

За решеткой, дробя блики факела, переливалась и искрилась каменная нора. Праздничное великолепие камней странно и дико контрастировало с ворочающимся чудовищем и смрадом гниющего мяса. Должно быть, то была та самая медведка, о которой, захлебываясь от гордости, вещал Вьюхо.

Когда прошел спазм первого потрясения, Дью шагнул вплотную к решетке и, поводя факелом, осветил медведку спереди и с боков.

– Ты только посмотри! – выдохнул он зачарованно. – Ты посмотри, какая у нее броня! А челюсти!..

– Я не хочу смотреть, Дью! – жалко донеслось из тьмы за его спиной. – Я не могу смотреть на такое. Заклинаю тебя, уйдем отсюда!..

– Подожди-подожди!

Вьюхо не соврал: его любимое детище было похлеще жука. Сыну Огдая не раз доводилось находить в земле медведок. Мало кто из мальчишек осмеливался брать их в руки – обычно с брезгливыми криками забрасывали камнями. Круглые глаза без зрачков, напоминавшие рыбью икру, выдающиеся вперед челюсти, массивные ноги, похожие одновременно на лопаты и на щетки, длинное членистое брюшко – всё вызывало бессознательный страх и отвращение. Каково же было видеть эти прелести увеличенными в сотни раз!

Но в то же время размеры и мощь подземного чудовища не могли не вызывать уважительного восхищения.

Найя прижалась к спине Дью, и от крупной дрожи, сотрясавшей ее, мальчик невольно покачивался.

– Прекрати, Найя! – прикрикнул он. – Разве ты не видишь, какая прочная здесь решетка? Она не вырвется.

У основания решетки стоял деревянный ящик. Именно от него исходило зловоние. Наклонив факел, Дью осветил тушки крыс и сурков. Видимо, медведка предпочитала гниющее мясо свежему.