Александра Созонова - Аррей, вырастающий из имен

– О, Дью! – сокрушенно шептала Найя, увлекая его к выходу из пещеры. – Ну, зачем ты так? Разве отец виноват, что его сын злой и мерзкий? Тем более что он давно уже умер! Разве может мертвый отец отвечать за подлые дела своего сына?…

– Если б он умер! – с раздражением откликнулся сын Огдая. – Я б его и пальцем не тронул тогда! А он, видишь ли, погрузился в вечный покой! И мы ему мешаем, видишь ли, мельтешим под ногами, словно букашки со своими мелкими напастями…

Решив немного передохнуть, Дью посветил под ногами факелом и выбрал относительно сухое и ровное место.

– Посидим, – велел он, опускаясь на землю и ставя факел вертикально. – Переведем дух. Проклятый яд еще остался во мне… Но недолго. Долго рассиживаться нельзя.

Найя послушно присела рядом. Она оперлась затылком о стену и закрыла глаза. Впрочем, они недолго были закрытыми. Едва лишь сын Огдая тоже прикрыл веки и устроил поудобнее больную спину, как почувствовал на шее прикосновение теплых пальцев.

– О, Дью!.. – Найя перебирала Звездное ожерелье, и глаза ее искрились не хуже камней. – Неужели Вьюхо насовсем подарил тебе это чудо? И ему не жалко?…

– Подарил! Да еще сказал, что теперь в нем будет моя жизнь. Ведь эти камни должны были держать мою голову на теле жука!

– На теле жука?!..

– Ты что, разве ничего не слышала, когда сидела под столом?

– Я слышала очень много, Дью. Он так интересно рассказывал о камнях. Но, наверное, не всё поняла, потому что думала только о том, как бы не пошевелиться. Я даже сердце свое уговаривала стучать потише, чтобы не услышал Вьюхо…

Дью усмехнулся.

– О, глупая! – Впрочем, тут же вспомнил, что зря упрекает девушку: он не рассказывал ей о Шеуде, и догадаться, что затеял сотворить с ним колдун, Найя не могла. – Ну, ладно. Что ты так уставилась на эти камни? Бери их себе, раз они тебе нравятся!

– Правда, Дью?! – Найя вспыхнула от радости. – И тебе не жалко отдавать такое чудо?

– Разве воину подобает носить украшения? Это только Вьюхо может обвешивать себя блестящими побрякушками, да глупые женщины. Да еще нурриши.

Мальчик попытался снять ожерелье через голову, но оно не пролезало.

– Ладно, потом. Когда выберемся отсюда.

– Наверное, я очень глупая, Дью… Но мне трудно отвести от них глаза. Они светятся. Они живые… И они растут, он сказал. Через несколько лет они будут совсем большие. Я буду надевать их на шею своему сыну перед битвой, чтобы изумруд хранил его от зла, а рубин поддерживал мужество…

Внезапно Дью насторожился и отстранился.

– Тсс!

Найя стихла. Слева, из одного из боковых ответвлений доносился слабый ритмичный гул. Не говоря ни слова, сын Огдая поднялся на ноги и двинулся в ту сторону. Девушка поспешила следом.

Пройдя шагов семьдесят, они увидели провал в каменной толще, светившийся багровыми отблесками горевших внизу факелов. Оттуда доносился глухой напев. Сделав Найе знак молчать и не трогаться с места, Дью подобрался к краю провала, опустился на колени и заглянул вниз. Глазам его предстало большое помещение. Такие же прозрачные кристаллы на своде и стенах, что и в мастерской Вьюхо, умножали свет факелов, дробили на тысячи веселых искр.

На полу, не подстеливдажешкур, сидели на корточках трое полуголых рабов. Пальцы их монотонно шлифовали кристаллы, а губы выводили столь же монотонную песню. Головы мерно покачивались, как у пашущих в ярме волов.

Крей пел и работал вместе со всеми. Голова была низко опущена, из глаз струились слезы – от яркого сияния хрусталей, от острых искр голубого камня, который он, шлифуя, медленно перекатывал в пальцах.

– Что там, Дью? – Найя изнывала от волнения.

Мальчик подвинулся и дал ей заглянуть в проем, предварительно смерив строгим взглядом и прижав к губам палец.

– Там Крей! – Невзирая на предостережения Дью, девушка громко окликнула:– Крей! Крей!..

Дью заткнул ей ладонью рот, но было поздно. Крей оторвал голову от своего камушка. Сквозь пелену слез и чад факелов он пытался рассмотреть, откуда донесся зов. Заметив пролом в углу потолка, медленно поднялся с корточек, подошел и задрал голову.

– Это ты, Дью? Я плохо вижу.

– Это я, я! – откликнулся сын Огдая. – Скажи мне, только поскорее, где твой отец? Где Шеуд?

– Крей! – снова подала голос девушка, вырвавшись от Дью. – А разве меня ты не видишь?… Это я, Найя!

– Найя? – Крей протер воспаленные веки. – Зачем ты здесь? – В голосе не было ни радости, ни удивления. – Зачем ты привел ее, Дью?

– Как бы не так! «Привел!» Она сама залезла сюда следом за Вьюхо, – сердито отозвался сын Огдая. – Теперь, если мы не найдем Шеуда, мы пропали. Без него я не смогу отыскать ту свою расщелину. Я бы попросил об этом тебя, Крей, но, сам понимаешь, ты уже два раза здорово подводил меня. Третьего я не хочу!

– Шеуд вам не поможет. Вьюхо завалил расщелину. Огромным камнем. Есть только один выход отсюда. Но его сторожит Брагу. Он не выпустит, Вьюхо приказал ему. Вьюхо приказал нам тоже – поймать тебя, как только увидим.

– Ты ловил меня уже целых два раза! – рассмеялся Дью. – Попробуй еще разок!

Он спустил в провал левую ногу и, дразня, покачал ею. Крей выбросил вверх руки, но нога мгновенно убралась. Дью снова расхохотался.

– О Крей!.. – воскликнула Найя с горечью.

– Ты не забыл, Крей, что Найя была когда-то твоей невестой? Ее ты тоже хочешь схватить и услужливо притащить к колдуну?

– Про Найю он не говорил. Он не знает, что Найя здесь. Пусть она уходит.

– Крей! – ворвалась в их разговор девушка. Голос ее дрожал. – Не говори обо мне так! Это же я, Крей! Вспомни меня!..

– Я помню, – ответил Крей – словно один песчаный холм отозвался другому.

Дью не успел пошевелиться, как Найя проскользнула худым и гибким телом в проем и спрыгнула. Она обхватила Крея за плечи и затрясла.

– Вспомни, вспомни меня, Крей! Очнись!.. Вспомни сейчас же, иначе я рассержусь!..

– Я помню, помню, помню, – тоскливо повторял Крей, пытаясь высвободиться из ее рук.

– Вспомни по-настоящему! Иначе я побью тебя, Крей!!! – Она не отпускала, вцепившись вплечи побелевшими пальцами и отчаянно заклиная: – Ты должен, должен увидеть меня! Вспомнить! Проснуться!..

– Да перестань же ты! – не выдержал Дью. Он предусмотрительно оставался наверху, готовый в любой момент вскочить и унестись прочь. – Я ведь говорил: тебя не обрадует встреча с ним! Ты мне не верила. Любуйся теперь! Пойми же, глупая девчонка: это не Крей! Это всего лишь его тело, его голос. Крея больше нет. Крей не стал бы ловить меня по приказу Вьюхо! Зачем ты трясешь его и целуешь? Он не проснется!