Алексей Добряков - Уличные песни

Как-то по проспекту
С Манькой я гулял.
Фонарик в подсвета
Дорожку освещал.
И чтоб было весело
С Манькой нам идти,
В кабачок Печерского
Решили мы зайти.

Захожу в пивнушку,
Сажуся я за стол.
И кидаю кепку
Прямо я на пол.
Спрашиваю Маньку:
Что ты будешь пить?
А она наяривает:
«Голова болит».

Я ж тебя не спрашиваю,
Что в тебя болит.
Я же тебя спрашиваю,
Что ты будешь пить:
Пельзенское пиво,
Самогон, вино,
Душистую фиалку
Али ничего?

Выпили мы пиво,
А потом — по сто.
И заговорили
Про это и про то.
А когда мне пельзень
В голову вступил,
Я о нежных чувствах
С ней заговорил.

Дура, Манька, дура,
Чего ж ты еще ждешь?
Лучше в мире парня,
Право, не найдешь!
Али я не весел,
Али не красив,
Аль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Ну и черт с тобою!
Люби сама себя.
Я найду другую:
Плевал я на тебя!
Кровь во мне остыла.
Я сейчас пойду
И на Дерибасовской
Дурочку найду!

Угол Дерибасовской, угол Ришельевской
В восемь часов вечера облетела весть:
У столетней бабушки, бабушки-старушки,
Шестеро налетчиков отобрали честь.

Гоц-тоц первертоц, бабушка здорова,
Гоц-тоц первертоц, кушает компот,
Гоц-тоц первертоц, и мечтает снова,
Гоц-тоц первертоц, пережить налет.

Бабушка вздыхает, бабушка страдает,
Потеряла бабушка и покой, и сон.
Двери все открыты, но не идут бандиты.
Пусть придут не шестеро — хотя бы вчетвером.

Не выходит бабушка из дому на улицу,
Принимает бабушка на ночь порошок.
Вынимает к вечеру жареную курицу,
Пусть придут не четверо, хотя б один пришел.

Не гуляют бедные и не пьют налетчики,
Не пугают бабушек, к ним врываясь в дом.
Не кутят с девицами, лечатся налетчики:
Принимают доктора сразу вшестером.

С той поры все бабушки, бабушки-старушки,
Двери нараспашку любят оставлять,
Но теперь молодчики — грозные налетчики —
Бабушек не смеют больше обижать.

Гоц-тоц первертоц, бабушка здорова,
Гоц-тоц первертоц, кушает компот,
Гоц-тоц первертоц, и мечтает снова,
Гоц-тоц первертоц, пережить налет.

На Муромской дороженьке,
Всегда чему-то рад,
Сидел кузнечик маленький —
Коленками назад.

Нашел себе подругу он.
Девчонка — просто клад,
Такая же зеленая —
Коленками назад.

Ходил по ресторанам он,
Пил водку, лимонад,
Все время проводил он с ней —
Коленками назад.

Сыграли они свадебку.
Все люди говорят,
Что гости расползалися
Коленками назад.

Хоть дело это прошлое,
Но люди говорят,
Что дети их рождаются
Коленками назад.

На Муромской дороженьке,
Всегда чему-то рад,
Сидел кузнечик маленький —
Коленками назад.

Зашла на склад игрушек —
Забавных побрякушек
Весеннею порой я как-то раз.
Из тысячи фигурок
Понравился мне турок.
Глаза его сверкали, как алмаз.

Я наглядеться не могу на бравый вид.
Как будто турок мне с улыбкой говорит:
«Разрешите, мадам, заменить мужа вам,
Если муж ваш уехал по делам.
Без мужа жить, без мужа жить — к чему, мадам?
А с мужем жить, а с мужем жить — один обман.
Так разрешите, мадам, заменить мужа вам,
Если муж ваш уехал по делам!»

При солнечной погоде
В туристском теплоходе
Круиз я совершала на Кавказ.
И надо же случиться —
Вдруг турок появился.
Глаза его сверкали, как алмаз.

Я наглядеться не могу на бравый вид.
Когда мне турок, улыбаясь, говорит:
«Разрешите, мадам, заменить мужа вам,
Если муж ваш уехал по делам.
Без мужа жить, без мужа жить — к чему, мадам?
А с мужем жить, а с мужем жить — один обман.
Так разрешите, мадам, заменить мужа вам,
Если муж ваш уехал по делам!»

Скрывать от вас не стану,
К турецкому султану
Попала я наложницей в гарем.
Нас было полтораста.
Меня ласкал нечасто,
А вскоре позабыл меня совсем.

С тех пор глядеть я не могу на бравый вид,
Когда мне турок, улыбаясь, говорит:
«Разрешите, мадам, заменить мужа вам,
Если муж ваш уехал по делам.
Без мужа жить, без мужа жить — к чему, мадам?
А с мужем жить, а с мужем жить — один обман.
Так разрешите, мадам, заменить мужа вам,
Если муж ваш уехал по делам!»

В одном небольшом городишке
Коломбина с детями жила.
До шестнадцати лет не гуляла,
А потом хулигана нашла.

Хулигана я нежно любила
И спала у него на груди.
Как не вижу — безумно тоскую,
Как увижу — боюсь подойти.

По ступенькам все ниже шагала.
До последней ступеньки дошла.
До шестнадцати лет не гуляла,
А потом хулигана нашла.

Мы все женились, но куплеты распевали.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
Я расскажу вам об одной одесской свадьбе.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
А свадьба весело идет,
Жених сидит, как идиот,
И невесте на ухо поет:

(Да-да-да)
Гоц-тоц, Зоя,
Зачем давала стоя
В чулочках, что тебе я подарил?
Иль я тебя не холил,
Иль я тебя не шворил,
Иль я тебя, паскудка, не любил?

Тебя ж не спрашивают, где все бриллианты!
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
Тебе дарил цветы, духи и фолианты.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
Но ты не ценишь мой презент,
Ведь для тебя интеллигент —
Все равно, что фраер-элемент.

Вот фонари зажглись по всей Преображенской.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
Пришел тут Васька Штырь — ходок по част женской.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
А я когда-то был один И был красавец, и блондин,
Еще имел бумажный магазин.

Ее папаша был большой знаток бонтона.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
В разгар веселья занял пост у патефона.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
И тут вошли все гости в раж,
И уж сняла свекровь корсаж…
Ну прямо настоящий вернисаж!

Но вот к концу уже подходит наша свадьба.
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
Теперь неплохо серебро пересчитать бы…
Тарарым-бары гопцем-це-це мама-у.
Пока жених еще потел,
Там кто-то крикнул между дел:
«И кто еще невесту не имел?!»

(Да-да-да)
Гоц-тоц, Зоя,
Зачем давала стоя
В чулочках, что тебе я подарил?
Иль я тебя не холил,
Иль я тебя не шворил,
Иль я тебя, паскудка, не любил?