Алексей Добряков - Уличные песни

Давайте, девки, соберемся в кучку,
Его осудим мы судом своим
И зададим ему такую взбучку,
Чтобы голов он наших не мутил.

На всей деревне нет красивше парня
Из всех женатых наших мужиков!
Люблю я Машку — ох, она каналья! —
Люблю ее и больше никого.

Все говорят, что я ветрено гуляю,
Все говорят, что я многих люблю.
Многих я любила, всех их позабыла,
Только одного я забыть не могу.

Все говорят: кавалеров меняю,
Все говорят: одного не найду.
Любила я курского, потом — петербургского,
А уж за московского замуж пойду.

Все говорят, что я модная модистка,
Все говорят, что без выкройки шью
Ох, не потому ль я все лантухи латаю,
Только распашонки пошить не могу.

Все говорят, что цыбарки починяю,
Все говорят, что я дорого беру.
Ушко — три копеечки, донышко — пятак,
Новая цыбарочка — четвертак.

В первые минуты
Бог создал институты,
И Адам студентом первым был.
Он ничего не делал,
Ухаживал за Евой,
И Бог его стипендии лишил.

У Адама драма,
Вызвали Азама
На расправу в Божий деканат,
И на землю прям
Сбросили Адама.
Так пошли студенты, говорят.

От Евы и Адама
Пошел народ упрямый,
Лихой, неунывающий народ.
От сессии до сессии
Живут студенты весело,
А сессия всего два раза в год.

Что за предрассудки —
Есть три раза в сутки
И ложиться в чистую кровать?!
У нас свои рассудки,
Едим один раз в сутки,
А на остальное наплевать.

Когда ж наступит лето,
Пойдем бродить по свету
В драных кедах, рваных сапогах.
Встретим мы озера
И леса, и горы,
А рассветы встретим на ногах.

День мы прогуляли,
Ночь мы провлюблялись,
А наутро снова ни бум-бум.
Так выпьем за гулявших,
За ни черта не знавших,
За сессии сдававших наобум!

Полюбил я Сару
И на ней женился.
До чего красивая была!
Все вокруг соседки
Опасались Сары —
Половую жизнь она вела.

Раз пошли на дело
Я и Рабинович.
Рабинович выпить захотел.
Отчего ж не выпить
Бедному еврею,
Если у него нет срочных дел?!

Если хочешь выпить,
Значит, надо выпить,
И зашли мы с ним в один буфет.
Там сидела Сара,
У нее под юбом
Дробом был заряжен арбалет.

Чтоб не завалиться,
Мы решили смыться,
Но за это Саре отомстить.
В темном переулке,
Возле синагоги,
Мы решили Сару подстрелить.

Мы позвали Мойшу —
Мойша — уголовник
Мойша свою пушку зарядил,
В темном переулке,
Возле синагоги,
Мойша речь такую закатил:

«Здравствуй, моя Сара,
Здравствуй, дорогая,
Здравствуй, моя Сара, и прощай:
Ты зашухерила
Арона с Соломоном
И теперь маслину получай!»

Стрельнул Рабинович,
Стрельнул — промахнулся
И попал немножечко в меня.
Я лежу в больнице,
Сволочь Рабинович
С Сарой пьет уже четыре дня.

Красавица моя
Красива, как свинья,
Но все же мне она милее всех.
Танцует, как чурбан,
Поет, как барабан,
Но обеспечен ей всегда успех.
Моя красавица
Всем очень нравится
Походкой нежною, как у слона.
Когда она идет,
Сопит, как бегемот,
И вечно в бочку с пивом влюблена.

Не попадайся ей,
Беги от ней скорей,
Ведь ласкова она, как тот верблюд.
Обнимет лишь слегка,
Все кости, как труха
Рассыпятся, но я ее люблю.
У ней походочка,
Как в море лодочка,
Такая ровная, как от вина.
А захохочет вдруг —
Запляшет все вокруг,
Особенно, когда она пьяна.

А сердится когда,
То кажется — вода
Давно уже на противне шипит.
Глаза у ней горят,
Как те два фонаря,
Огонь в которых вечно не горит:
Один поломанный,
Заткнут соломою,
Другой фанерою забит давно.
Красавица моя
Красива, как свинья,
Но всех она милее все равно!

Ты болная, я болной,
Приходи ко мне домой,
Будем вместе аспирин глотать.
Если это не поможет,
Доктор нас с тобой положит
На постельку рядышком поспать.

Ты думаешь: тебя люблю,
Жену брошу — тебя возьму,
Вай, ты ошибаешься.
Вот почему я хлопочу,
Адин поцелуй я хочу,
Дорогая, не обижу я.

У нас в Баку есть метро,
А ишак у нас давно.
Вай, как мне хорошо!
Куда хочешь — привезет,
Куда хочешь — отвезет,
Дорогая, вот тебе метро!

Жена едет на такси,
Муж на «скорой помощи».
Вай, как мне хорошо!
Жена гостя принимает,
Муж головой дверь ломает,
Дай, доктор, порошок!

Утром рано я встаю
И себя не узнаю,
От похмелья голова болит.
Вот почему я хлопочу,
Адин поцелуй я хочу,
Дорогая, приходи лечить!

Настроил гитару на еб твою мать,
Пошел по бульвару блядей собирать.

Иду по бульвару, гитара звенит,
А Сонька-падлюка за мною бежит.

Пошел я с падлюкой и лег на кровать.
Наутро проснулся — ох, еб твою мать!

И яйца опухли, и хуй покраснел,
И доктор на ухо мне что-то пиздел.

О бедный, несчастный, пропащий холуй,
Придется отрезать твой собственный хуй.

Лежу я в больнице, гляжу в потолок.
А доктор на блюдце мой хуй уволок.

Иду по бульвару — там бляди сидят
И хуй мой с редиской и хлебом едят.

Встретил я Тамарочку,
Купил гондонов парочку,
А хуй вскочил, как вжаренный бычок.
Я взял ее за жопу,
Словно антилопу,
И на еблю в погреб поволок.

Солнышко садилося,
Тамарочка ложилася.
Закрывались карие глаза.
Лопались гондончики,
Трещали панталончики,
И по жопке молофья текла.

Очнулася во мраке.
Четыре хуя в сраке.
И ржавая копеечка под ней.
За этих три копейки
Вся жопа в молофейке,
И фетровая шляпка вся в говне.

Пошла я раз купаться —
Ко мне пристал мужик.
Я стала раздеваться,
А он и говорит:

«Какие у вас ляжки!
Какие буфера!
Нельзя ли вас полапать
Рубля за полтора?»

Дает мне рубль порватый
И добавляет два.
А у меня характер:
Взяла да и дала.

Кто очень сильно просит,
Ну как тому не дать?!
Раздвинула я ноги —
Он стал меня ебать.