Бронислава Кербелите - Литовские народные сказки

Так брат никому ничего не сказал и пошел домой, ибо ему не терпелось выпустить это существо. Он оделся в плохую одежду и пошел под мост искать. Но разве так быстро найдешь то, что не сам положил? Он не знает даже, в которой стороне. Но раз начал работу, надо ее кончить. А еще в это время воды прибыло. Он шарил с обеда до вечера и сам чуть не утонул, но в конце концов нашел. От радости не заметил, как очутился на берегу. Теперь он вынул затычки, вытряс и сказал:

— Теперь беги, я выпустил.

Но тот не бежал, а прыгнул ему самому на шею и сказал:

— Неси в свой дом, а его я боюсь. Я очень проголодался, скоро подох бы, потому поспеши.

Пан прибежал домой, страдая от боли: [ это существо ] ободрало ему почти всю голову. Когда он вбежал в избу, оно быстро спрыгнуло с шеи и залезло за печку — и найди его, если хочешь.

Утром брат вошел в хлев, смотрит — самые лучшие лошадь и корова мертвые, под заборами курицы мертвые. Человек так прожил полгода и совсем обеднел. В конце концов он и сам умер.

К 1.1.1.22. / AT 735A. Деревня Пашалтуонис, волость Шимкайчяй, уезд Расейняй. Зап. ученик второго класса П. Гринюс (1931). LFCh 175.

ЭС, в котором человек бросает в воду / закрывает в ступице свое несчастье, в 13 вариантах является главным элементом сюжета (тип К 1.1.1.22.), В 2 вариантах несчастье купается в воде, в которой впервые искупали младенца / в которой вся семья искупалась перед Рождеством.

Когда-то, еще при крепостном праве, жили два брата-крестьянина. Один из них был богатый, а второй жил очень бедно, ни в чем не добивался успеха. Много лет он так мыкал горе и никак не мог разжиться. Ему надоело жить в нужде. Он перевез все, что имел, в другую деревню, нашел пустой дом.

При крепостном праве хозяева часто покидали свои дома и убегали тайно, чтобы пан не узнал, куда они ушли. Так этот хозяин уехал служить другому пану и там уже живет. Но он осмотрелся, что у него нет топора: забыл в избе на скамье. Он отправился за этим топором. Пришел к своей избе, смотрит, что в ней светло. Входит в избу, смотрит — за печкой сидит старая баба и обувается. Хозяин спрашивает:

— Куда ты теперь пойдешь и кто ты такая, что ночью обуваешься?

Говорит:

— Я твое несчастье. Раз ты теперь переселился в другой дом, так я опять к тебе пойду.

Человек рассердился на эту бабу, схватил топор и ударил прямо по голове. И он бил топором до тех пор, пока не разбил [ бабу ] на кусочки. Потом сунул эти кусочки в мешок и отнес, засунул под пень у дороги. Он пришел к жене:

— Ну, — говорит, — вернемся назад в свой дом.

А жена спрашивает:

— Почему так?

Говорит:

— Когда я вернулся, нашел бабу, которая обувалась. Я спросил: «Кто ты такая и куда пойдешь, что обуваешься?» Сказала: «Я твое несчастье — пойду к тебе, куда ты переселился». Так я ее топором разрубил, сунул в мешок и засунул под пень. Теперь ее уже нет, так мы можем вернуться.

И в ту же ночь они вернулись, и никто не знал, что он убегал. Он начал жить, и все у него так спорилось, что скоро он разжился. Брат и спрашивает его:

— Как ты так скоро разжился?

— Я, — говорит, — поймал свое несчастье, разрубил топором и засунул вот под тот пень у дороги.

Брат позавидовал его хорошей жизни. Он пошел к тому пню, думая, может, он сможет опять ее вернуть к своему брату. Он вытащил мешок, развязал — баба скок из мешка! Теперь он ведет эту бабу к своему брату. Привел к его дому, говорит этой бабе:

— Иди сюда, в тот дом.

— Нет, — говорит баба, — здесь очень страшный хозяин. Я здесь жила столько лет, но однажды он меня поймал, всю изрубил топором, засунул под этот пень. Так спасибо тебе. Если бы ты [ меня ] не вытащил, я бы ржавела во веки веков. Пойду в тот дом, — и показала на его дом.

Он уже совсем испугался: хотел сделать плохо брату, а сам себе сделал. Он отправился домой, и та баба пошла вместе с ним. И больше она ему не показывалась. С тех пор дела [ у него ] шли с каждым днем все хуже, и он так обнищал, что уже ничего не имел. А его брат стал очень богатым.

К 1.1.1.22. / АТ 735В* + 735А. Калинаускас, деревня Ожкабаляй, волость Бартининкай, уезд Вилкавишкис. Зап. Винцас Басанавичюс (1902). BsLPĮ 4 124.

Рассказ о том, как человек хочет убежать от своего несчастья, но видит, что оно собирается следовать за ним, зафиксирован в качестве самостоятельного сюжета мифологического сказания (24 варианта). Он используется в начале нескольких вариантов сказки, в которой человек избавляется от несчастья (провоцирует несчастье влезть в кость / табакерку / гроб — тип К 1.1.1.21.) или ловит и обезвреживает его.

У короля не было детей. Он пошел на охоту, ему захотелось пить. Он нагнулся, а черт хвать за бороду:

— Не отпущу! Если отдашь того, кого дома не оставил, тогда отпущу.

Что делать? Пообещал. Приходит домой, находит — дочь родилась! Когда ей исполнится двадцать лет, черт ее возьмет. Дочь уже выросла. Король уехал и все увез с собой, чтобы его глаза не видели этого края. А дочку оставил. Она просыпается — совсем одна, пусто! Находит в хлеву только одного козлика. И она плачет.

— Тихо, я тебя увезу. Скорей собирайся! Бочку — в санки, а сама залезай в бочку.

Везет, везет, везет — бежит полк чертей:

— Козел, козел, что везешь?

— Пивка везу.

— Козел, козел, мы тебя зарежем!

— Не режьте, я вам песенку спою.

— Хорошо, хорошо.

— О! Хорошо, хорошо! — [ черти ] побежали веселые.

Козлик едет дальше, встречает другой полк чертей.

— Козел, козел, что везешь?

— Пивка везу.

— Козел, козел, мы тебя зарежем!

— Не режьте, я вам песенку спою.

— Хорошо, хорошо.

Черти убежали веселые. Козлик встретил и третий полк, опять так же пел. Черти убежали. Козлик подъезжает к морю, поет:

Три раза поет. Слуги услышали:

— Кто там за морем кричит?

Перекинули шелковую ленту через море, смотрят — козлик приезжает и бочку привозит. Ах, тогда козлика очень полюбили, вином напоили.

А черти прибежали во дворец — ничего нет. Они поняли:

— Может быть, козлик ее увез?

Они стали догонять. Прибежали к морю и так же поют:

Король выходит, черти опять просят переправить их через море. Перекинули шелковую ленту, как потянули ее — и всех утопили в море! И теперь больше нет чертей.

К 1.1.1.22. / АТ 314В*. М. Пундене, 55 лет, деревня Калвишке, приход Тверячюс, уезд Швянченис. Зап. Юозас Айдулис, 1934. LTR 724/132/. Перевод на немецкий язык KLV 35.