Татьяна Ахметова - Я невинность потерял в борделе

И в этот, столь печальный час,
В деревню вихрем к дяде мчась,
Ртом жадным к горлышку приник
Наследник всех его сберкниг:

Племянник. Звать его Евгений.
Он, не имея сбережений,
В какой-то должности служил
И милостями дяди жил.

Евгения почтенный папа
Каким-то важным чином был.
Он осторожно, в меру, хапал
И много тратить не любил.

Но все же, как-то раз увлекся:
Всплыло что было и что нет —
В одно мгновенье папа спёкся
И загудел на десять лет.

А будучи в годах преклонных,
Не вынеся волнений оных,
В одну неделю захирел,
Пошел посрать — и околел…

Мамаша долго не страдала
(Такой уж женщины народ!)
«Я не стара еще! — сказала. —
Я жить хочу, ебись всё в рот!»

И с тем дала от сына хода —
Уж он один живёт два года…

Евгений был практичен с детства.
Свое мизерное наследство
Не тратил он по пустякам:
Пятак ложился к пятакам.

Он был великий эконом,
То есть, умел судить о том,
Зачем все пьют и там, и тут,
Хоть цены всё у нас растут.

Любил он тулиться, и в этом
Не знал ни меры, ни числа.
Друзья к нему взывали. Где там!
А хуй имел, как у осла!

Бывало, на балу танцуя,
В смущеньи должен был бежать.
Его трико давленье хуя
Не в силах было удержать.

И ладно, если б всё сходило
Без шума, драки, без беды,
А то ведь получал, мудило,
За баб не раз уже пизды,

Да только всё без проку было:
Лишь оклемается едва,
И ну пихать свой мотовило
Всем — будь то девка иль вдова…

Мы все ебёмся понемногу
И где-нибудь, и как-нибудь,
Так что поебкой, слава богу,
У нас не запросто блеснуть.

Но поберечь не вредно семя,
Член к нам одним концом прирос!
Тем паче, что и в наше время
Так на него повышен спрос.

Но — ша! Я, кажется, заврался,
Прощения у вас прошу
И к дяде, что один остался,
Явиться с вами поспешу…

Ах, опоздали мы немного:
Старик уж в бозеньке почил.
Так мир ему! И, слава Богу,
Что завещанье настрочил.

И вот, наследник мчится лихо,
Как за блондинкою грузин.
Давайте же мы выйдем тихо:
Пускай останется один.

Ну, а пока у нас есть время,
Поговорим на злобу дня.
Так что я там пиздил про семя?
Забыл! Но это всё хуйня.

Не в этом зла и бед причина —
От баб страдаем мы, мужчины.
Что в бабах толку? Лишь пизда,
Да и пизда не без вреда.

И так не только на Руси,
В любой стране о том спроси:
Где баба, скажут, быть беде —
Шерше ля фам ищи в пизде.

От бабы ругань, пьянки, драка,
Но лишь её поставишь раком,
Концом её перекрестишь —
И все забудешь, всё простишь.

Да, только член прижмёшь к ноге,
И то уже «Ту аль монд э гэ».
А ежели еще минет,
А ежели еще.. Но — нет,
Черёд и этому придет…
А нас уже Евгений ждет.

Деревня, где скучал Евгений,
Была прекрасный уголок.
Он в тот же день, без промедлений,
В кусты крестьянку поволок.

И, преуспев там в деле спором,
Спокойно вылез из куста.
Обвел свое именье взором,
Поссал и молвил: «Красота!»

Один среди своих владений,
Чтоб время с пользой проводить,
Решил настойчиво Евгений
Такой порядок учредить:

Велел он бабам всем собраться,
Пересчитал их лично сам,
Чтоб было легче разобраться,
Переписал всех по часам.

Бывало, он еще в постели,
Спросонок чешет два яйца,
А под окном уж баба в теле
Ждет с нетерпеньем у крыльца.

В обед — еще и в ужин — тоже.
Да кто ж такое стерпит, Боже?
А наш Герой хоть и ослаб, —
Ебет и днем и ночью баб…

В соседстве с ним, и в ту же пору,
Другой помещик проживал.
Но тот такого бабам пору,
Как наш приятель, не давал.

Звался сосед Владимир Ленский:
Столичный был, не деревенский —
Красавец в полном цвете лет,
Но тоже свой имел «привет»:

Похуже баб, похуже водки —
Не дай нам Бог такой походки,
Какую сей лихой орёл
В блатной Москве себе обрел:

Он, избежав разврата Света,
Затянут был в разврат иной —
Его душа была согрета
Наркотика струей шальной.

Ширялся Вова понемногу,
Но парнем славным был, ей-богу!
И на природы тихий лон
Явился очень кстати он.

А наш Евгений в эту пору
От ебли частой изнемог,
Лежал один, задёрнув штору,
И уж смотреть на баб не мог.

Привычки с детства не имея
Без дел подолгу пребывать,
Нашел другую он затею:
Он начал крепко выпивать.

Что ж, выпить в меру — худа нету!
Но наш Герой был пьян до свету.
Из пистолета в туз лупил
И, как верблюд в пустыне, пил..

О вина, вина, вы давно ли
Служили идолом и мне?
Я пил подряд нектар, говно ли,
И думал: «Истина в вине!»

Её там не нашел покуда.
И сколько не пил — всё вотще.
И пусть не прячется, паскуда, —
Найду, коль есть она вообще…

Онегин с Ленским стали друга:
В часы свирепой зимней вьюги
Подолгу у огня сидят,
Ликёры пьют, за жизнь пиздят.

Но тут Онегин замечает,
Что Вовка Ленский отвечает
На все вопросы невпопад
И уж скорее сдуться рад.
И пьет уже едва, едва,
Послушаем-ка их слова:

— Постой, с кем время ты проводишь?
Или меня ты за нос водишь?
Скажи: ужель нашлась дыра? —
Тогда и мне искать пора!

— Ты угадал! Но только, только…
— Ну, тары-бары! Ну, народ!
Как звать чувиху эту? — Ольга!
— Что, не даёт? — Как не даёт?

— Ты, знать, не сильно, братец, просишь.
Постой, ведь ты меня не бросишь
На целый вечер одного?
Не ссы: добьемся своего!

Скажи: там есть еще одна:
Сестрица Ольги? Пусть бедна —
Сведи меня!
— Ты шутишь? Нету!
— Ты будешь тулить ту, я — эту.
Так что ж, мне можно собираться? .
И вот друзья уж рядом мчатся.

Но в этот день мои друзья
Не получили ни хуя,
За исключеньем угощенья.
И, рано попросив прощенья.

Летят домой дорогой краткой —
Мы их послушаем украдкой:
— Ну что, у Лариных хуйня?
— Напрасно поднял ты меня!

Ебать я никого не стану,
Тебе ж советую — Татьяну.
— Пошто так, милый друг мой Вова,
Баб понимаешь ты хуево.

Когда-то, в прежние года,
И я еб всех — была б пизда!
С годами гаснет жар в крови:
Теперь ебу лишь по любви…