Татьяна Ахметова - Я невинность потерял в борделе

Ах, няня, няня! я запрусь,
Что маменька сказала мне.
Ах, Боже мой, как я боюсь,
Неужто это не во сне?

Что ты, голубка, что с тобой?

Неужто муж сюда придет?
Что будет делать он со мной?

Э, вздор, поспит и прочь уйдет.

Ах, няня, нет, сказала мама,
Что завтра я уж буду Дама,
Он что-то сделает со мной.

Ну что ж такое, Бог с тобой!

Я слышала, что будет больно,
Что будет мне терпеть невмочь,
Что буду мучиться невольно,
Что это роковая ночь.

Вот насказали, это глупо,
Его ты любишь, он тебя,
На ласки будете не скупы,
И он все сделает шутя!

Да что же все, скажи мне, няня,
Ведь ты же замужем была.
Неужто мой захочет Ваня,
Чтоб я со страху умерла.

Он поцелует раз пяточек,
Тебя к груди своей прижмет.
И в эту дырку с ноготочек
Свою он палочку воткнет.

Откуда ж палочка такая?
Он раньше показать бы мог.

У всех мужчин уж есть такая.
И также носят между ног.

А велика она бывает,
А входит она глубоко?

Да разные — и прах их знает.
Иные входят нелегко.

А ты какую получила,
Как замуж вышла? — мне скажи,
Хоть так примерно покажи!

Мой муж-покойник бес был сущий,
Хоть ростом был немножко мал,
Но член имел такой большущий,
Что только к утру проломал.
Как бы вчера мне сон приснился,
Так помню все, хоть и давно,
Как он всем телом навалился
И всунул целое бревно.

Ах, няня, няня, что за страсти!
Неужто велики они?
Избавь меня от злой напасти,
В мою ты дырочку взгляни.

Ах! Нет, голубка, успокойся,
Мой муж на все село такой
Один лишь был, а ты не бойся,
Лишь дырочку расправь рукой.

Она достаточно велика.
Легко два пальца тут пройдут.

Борьба тут будет! ух Лизета!
А дырки просто нету тут!

Ну что ж, впустить, голубка, что ли?
Ведь он страдает бедный там,
Ведь нет завидней вашей доли,
И как отрадно будет вам.

Ах, няня, страшно… разик надо,
Скажи мне правду, потерпеть?

Клянусь, лишь раз, а там отрада,
Чтоб мне на месте умереть.

Ах, няня, не уйди далеко,
Потом ведь, няня, ничего?
Зачем люблю я так глубоко?
Ах, няня, уж впусти его!

«Наш Чацкий, господа, с ума сошёл,
Сожрал кальсоны и насрал на стол.
Я часто вижу, как он поутру
Дрочит елдак в балконную дыру.
А утром девы юные идут,
Себя как институточки блюдут,
Глядят на небо — видят сущий ад:
То Чацкий им показывает зад.
А если вечер тёплый настаёт,
Наш Чацкий в двери скважину ебёт,
В неё кончает — портится замок…
Из-за того он дверь открыть не смог,
Когда приехала любовница его.
Ключ вмиг прилип — скандал был ого-го.
Любовница бежала со стыдом,
Когда он с горя пропердел весь дом…
Лакей его надел противогаз,
А сам он спрятался в старинный унитаз
И слёзы там с досады проливал,
Что еблю с пляской глупо прозевал».

Так Фамусов в салоне говорил
В тот день, когда монашку просверлил…
Потом с тоской на общество глядит
И, почесав муде, ему твердит,
Что он вообще — то в жопу всех ебёт,
А после к Софье под окно идёт.

В окошке Софьи задница торчит
И очередью в папочку строчит.
И папочка у мадмуазель Мандуль
Под душем отмывается от пуль.
А Софья, поторчав ещё в окне,
Увидела, что жопа вся в говне,
Зовёт лакея жопу облизать,
В награду клитор дав пощекотать.
Лакей проворно к жопе подбежал
И, облизавши, вмиг защекотал.
Но Софья то почувствовала тут,
Что через жопу уж её ебут…
Пока лакей ей клитор щекотал,
Подкрался пёс и молча ей вставлял,
И Софья крикнула, кончая, «Ах»
И очутилась под окном в кустах,
А пёс, не кончив, не хотел страдать
И стал лакея в задницу ебать.

Вдруг раздался из кустов страшный рёв…
Софья — к дому впопыхах без штанов,
Выбегает Скалозуб — задрочил,
Вмиг Молчалин на елду заскочил.
Хоть полковник Скалозуб
Жопы пробует на зуб,
Всё же раз пройдясь галопом
Он струхнул,
И Молчалин мокрожопый
Вмиг уснул.
А полковник Софью вслед материт,
Обещает, что минет смастерит.
Что б мудрее разрешить сей вопрос,
Софья сунула манду ему в нос.
Но веселый офицер Скалозуб
Вмиг поставил ей свой хер между губ.
Захотела возмутиться она,
Но уж больно-то головка вкусна.
И пока наш Чацкий грустно пердит,
А папаша Софьи в ванной сидит,
Софья жадно Скалозубу сосет,
И со стоном он кончает ей в рот.
А потом отвесив низкий поклон,
Обнимает он её за задон
И, губами впившись в клитор большой,
Отдаётся ей всею душой.

Тишина… И только Софья дрожит,
Беспрерывно кончая,
Рядом сонный Молчалин глядит,
Как весёлый полковник пердит,
От восторга икая.

Вот бред нелепо вдохновенный
Нелепо-милых прошлых дней,
Когда беспечный и влюбленный
Я пировал в кругу друзей.
Ты хочешь вспомнить, как, бывало,
«Руслана» глупые слова
Мое перо пересоздало
И охмелялась голова.
Прими ж поэму шутовскую,
Где все вранье, галиматья.
И вспомни молодость былую
Со всею прелестью ея.
Те дни, когда еще новинкой
«Руслан» наш несравненный был
И звуки, созданные Глинкой,
Невольно всякий затвердил.
Пускай состарили нас лета,
Судьбе спасибо и за то,
Что в нас жива способность эта
Не забывать, что прожито,
И, времени на посмеянье,
Мы в глубине души своей
Храним, как клад, воспоминанье
И пепел чувств минувших дней.