Питер Джеймс - Миллиардер

Они снова посмотрели друг на друга.

– Дашь время, наскребу, – ответил Рок.

– Сколько тебе надо?

– Лет сорок, не меньше.

Райс усмехнулся:

– Как будешь выкручиваться?

– Знаешь, что надо делать? Продать кофе и надеяться, что рынок кофе обвалится. Тогда проблема решена.

– А если не обвалится?

– В этом случае надо, чтобы цена взлетела повыше.

– Пока трудно строить прогнозы.

– Джимбо, не могу же я сидеть сложа руки. Нужны четыреста тысяч восемьсот фунтов, но у меня таких денег и близко нет. Моя единственная надежда – оставаться в игре.

– Слышал монолог Филдса? [5]Рассказывал, как приехал в какой-то захолустный городок, сел играть с местными в покер и просадил все деньги. Его спрашивают, почему он продолжает играть, хотя ежу понятно, что эти ребята – шулера. А он пьяным голосом отвечает: «Все равно тут больше заняться нечем». Четыреста восемьдесят тысяч фунтов – деньги немалые, Алекс, но, если останешься в игре, можешь потерять еще больше.

– А что мне еще остается, Джимбо? Только рисковать.

Рок вернулся в свой отдел. Не успел сесть за стол, как из Торонто позвонил барон Меллик.

– Алекс, что это за фигня с кофе?

– В смысле?

– Меня тут до трусов раздели!

– С чего вам вдруг вообще пришло в голову вкладываться в кофе? – спросил Рок, чувствуя себя бесстыжим лицемером.

– Один знающий человек сказал, что цена подскочит.

– Впредь вам урок – не слушать кого попало.

Этот совет барон проигнорировал.

– Раз такой умный, почему, черт возьми, не остановил?

– Вы не спрашивали моего мнения. И вообще, моя специализация – металлы. Нужны рекомендации по кофе, обращайтесь в другой отдел.

– В вашей компании ты единственный, кто хоть в чем-то разбирается. Остальные полные тупицы, – отрезал барон.

Это был один из тех крайне редких случаев, когда Рок остался совершенно равнодушен к столь лестной оценке.

– Сколько потеряли? – спросил он.

– Пока непонятно, но очень много – это точно. Пару миллионов, не меньше. Как считаешь, что теперь будет с этим распроклятым кофе?

– С моей стороны было бы непрофессионально делиться с клиентом своей точкой зрения по этому вопросу.

– Ну, как профессионал ты себя никогда не вел, нечего и начинать. Говори.

– Продавайте, Гарри, продавайте. Цена упадет еще ниже.

– На сколько?

– Не знаю. Двадцать пять, пятьдесят, сто… Может быть, больше.

– Ну смотри, Алекс. Ошибешься – пеняй на себя.

– Секундочку! Погодите! Я ведь только что сказал, что не являюсь экспертом в этой сфере… Если…

Рок осекся – барон уже повесил трубку. Последовав его примеру, Алекс откинулся на спинку стула. Голова уже начинала болеть, да и настроение сильно испортилось. За обедом Райс его ужасно взбесил – держался до омерзения самодовольно, а потом вдобавок не захотел по-дружески выручить. Что бы Джимбо там ни твердил насчет правил и начальства, при желании он мог бы провернуть это дело и без дополнительного обеспечения. Дискреционных счетов у него много, и, даже если бы дело раскрылось, особых неприятностей у Райса не было бы. В конце концов, по сравнению с суммами, которыми ежедневно ворочает достопочтенный сэр Джеймс, дополнительное обеспечение от Рока – капля в море, которой никто не заметит. Конечно, отчасти Рок мог понять нежелание Райса утруждаться ради него – понять, но не одобрить. Было много вещей, которые Рок понимал, но не одобрял – главным образом потому, что они создавали ему неудобства. Однако ничего не поделаешь. Райс наотрез отказался идти ему навстречу. Потянувшись к телефону, Рок набрал миланский номер Тео Барбьеро-Руша. После того как несколько лет назад Тео едва не похитили по дороге в офис, работал он дома.

– Барбьеро-Руш, – загремел в трубке зычный голос итальянца.

– Тео, это Рокки.

– Ах ты, чертяка, – приветствовал Алекса Тео. – Между прочим, я на тебя очень зол.

– Почему?

– Эта проклятая девица, которую ты мне подыскал… Как там ее зовут? Еще имя такое дурацкое… Дредур? Дурдре?

– Дейрдре.

– Да, она самая. Так вот, твоя так называемая знакомая наградила меня подарочком.

– В смысле?

– В том самом. Триппер от нее подхватил! – Повисла пауза. – И ничего смешного!

– Я и не смеюсь.

– Как же! Я ведь слышу, как ты в трубку хрюкаешь.

– Ничего подобного. Должно быть, помехи на линии.

– Ах, помехи? Я тебе такие помехи покажу – сразу охота ржать отпадет! Знаешь, сколько у меня девчонок на примете? Целая толпа, хоть в очередь выстраивай! И что же им теперь сказать? Извините, девочки, ничего не получится. Ездил в Англию и заразился триппером от местной шлюхи!

– Необязательно сразу в койку прыгать. Девушки любят, когда за ними ухаживают. Своди в театр, в оперу, в хороший ресторан – а потом подвези до дому, и все. Это называется романтика. Попробуй, вдруг понравится?

– Ну ты пройдоха, – хмыкнул итальянец. – Говори, зачем звонишь. В Англии поболтать не с кем? Все клиенты с венерическими болячками слегли?

– Очень смешно. А теперь заткнись хоть на секунду, слова вставить не даешь. Прости, что так получилось. Попринимай таблетки, и будешь как новенький. Между прочим, у меня сейчас тоже проблем хватает, и все из-за твоего замечательного совета.

– Ты о чем?

Рок украдкой посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Однако волновался зря. И Мозер, и Сливиц во весь голос орали в трубку – судя по громкости, общались с безнадежно глухими клиентами, живущими на другом краю света.

– О кофе.

Итальянец глухо застонал. Звук напоминал урчание расстроенного желудка.

– И ты туда же! Что, совсем плохо дело?

– Совсем.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь. В жизни так – то черная полоса, то белая. У меня триппер, у тебя кофе…

– Готов поменяться.

– Что, до такой степени хреново?

– Как по-твоему, что теперь будет?

– Говорят, у ВОЗ полно доказательств вреда от употребления кофе. Когда их обнародуют, цена упадет еще ниже, причем намного.

– И когда же их собираются обнародовать?

– Через пару дней. Самое позднее – через неделю-две.

– Насколько понизится цена?

– Пятьдесят, сто, сто пятьдесят – зависит от обстоятельств.

– Значит, советуешь продавать без покрытия?

– Не просто советую, а настоятельно рекомендую. Продавай, и побыстрее.

– Сколько сейчас стоит кофе?

– Четыреста двадцать семь фунтов стерлингов. Срок доставки в сентябре. Долларовую цену назвать?

– Необязательно. Ладно, Тео. Будь другом, продай для меня кофе… Сейчас скажу сколько. – Рок произвел кое-какие подсчеты на калькуляторе. – Двенадцать тысяч тонн, – наконец прибавил он.

– Издеваешься, что ли? – удивился Тео. – Две тысячи сбыть проблема, а ты говоришь – двенадцать! – Помолчав, продолжил: – Ладно, Рокки, я тебе перезвоню. Надо поболтать кое с кем из Ассоциации производителей. Хотят поддержать рынок кофе. Мне там один человек очень обязан…