Дэвид Борнштейн - Как изменить мир. Социальное предпринимательство и сила новых идей

В начале 1980-х гг., когда Тибору было шесть лет, Эржебет вступила в Ассоциацию инвалидов Венгрии, чтобы пытаться воздействовать на венгерское правительство с целью улучшить обслуживание инвалидов. Ей это казалась почти неосуществимой задачей: трудно лоббировать что-либо в условиях коммунистического режима. Кроме того, Секереш по складу характера была скорее ремесленницей, чем активисткой. Она была специалистом по керамике, занималась ковроткачеством, шила, даже одно время заведовала отделом одной из швейных фабрик.

Когда Эржебет сидела дома с Тибором, она подрабатывала швеей-надомницей. Каждую ночь, уложив Тибора спать, она в предрассветные часы шила постельное белье. Вступив в Ассоциацию инвалидов, Секереш стала помогать таким же родителям, как она, которые вынуждены зарабатывать себе на жизнь, хотя в коммунистической Венгрии это считалось незаконным. Эржебет сложилась с другими родителями, закупила материалы на заводе и разнесла их по домам. Когда работа была закончена, она собрала ее и распределила прибыль. Все это было нелегально.

В 1982 г. правительство Венгрии приняло закон, позволявший создавать частные промышленные предприятия, в том числе кооперативы и подрядные ассоциации {125}. В том же году в пригороде Будапешта Чоморе Эржебет наткнулась на заброшенный участок, прежде принадлежавший одному из сельхозкооперативов. Она обратилась к главе городского совета Чомора, а затем написала письмо в сельхозкооператив: «Я бы хотела построить на этом участке центр, чтобы молодые инвалиды могли работать, учиться и жить в человеческих условиях», – написала в нем Эржебет. И была просто поражена, когда руководство кооператива ответило на ее просьбу согласием. Она решила: «Я сделаю все, что от меня зависит. Иначе что я за человек?» Эржебет организовала рабочую группу из родителей детей-инвалидов, включила в нее и людей со средней степенью инвалидности. Но она быстро распалась. Тогда Эржебет собрала еще одну группу. Та тоже распалась. Она собрала третью группу. И эта распалась. Каждый раз, когда это происходило, Эржебет впадала в депрессию. Но каждый раз снова собиралась с силами, чтобы попытаться еще раз, напоминая себе: «Если я сдамся, что будет с Тибором?»

Наконец из молодых людей со средней степенью инвалидности и родителей детей-инвалидов была собрана четвертая инициативная группа.

За три года мало что изменилось. В юридическом плане у них было мало возможностей для ведения бизнеса, поскольку оптовой торговлей (а именно в этом и состояла экономическая цель будущего центра) в социалистической Венгрии могли заниматься только государственные предприятия. Но Секереш внутренне чувствовала, что грядут перемены. Она познакомилась с сотрудниками министерств социального обеспечения, здравоохранения, труда и занятости, встречалась со специальными педагогами, директорами заводов, изучала виды работ, которые подходят для людей с психическими, слуховыми, ортопедическими нарушениями и болезнями органов зрения. Тем временем в 1986 г. венгерское правительство приняло закон, разрешающий малому бизнесу заниматься и оптовой торговлей {126}.

Тибору исполнилось девять лет. Он требовал круглосуточного внимания. Если Секереш собиралась воспользоваться новым законом, то, чтобы вплотную заняться организацией кооператива, ей пришлось бы найти место, где Тибор мог бы жить. «Я устала настолько, что уже не могла круглосуточно ухаживать за ним», – сказала она.

Все предлагавшиеся варианты Эржебет очень смущали. В одном учреждении была одна медсестра на сотню больных. В другом она почувствовала неприятный запах уже у ворот. В конце концов она нашла, казалось бы, то, что нужно, в небольшом поселке к северу от Будапешта.

В ее планах было строительство производственного корпуса и дома, в котором под наблюдением могли бы жить Тибор и другие инвалиды. Получив стартовый капитал от двух организаций инвалидов, Секереш основала «Промышленный союз». Эржебет специально выбрала как можно более прозаичное название, чтобы не привлекать лишнего внимания со стороны властей.

В течение трех лет дела продвигались черепашьими темпами. «Была только работа, работа, работа и больше ничего, – вспоминает Секереш. – У нас был участок земли, но не было денег, чтобы что-нибудь построить на нем».

Затем, в 1989 г., после бесконечных обращений в министерства социального обеспечения, труда и занятости, финансов, в различные фонды, компании и к отдельным людям «Промышленный союз» наконец получил первое финансирование от Министерства социального развития Венгрии.

«Я всегда говорила людям: “Если вы действительно верите в то, что вы собираетесь сделать, упорно продолжайте делать это. Потому что, если бы я сдалась в 1989 г., ничего бы не было”», – сказала мне Эржебет.

Финансирование – субсидии на трудоустройство инвалидов – позволило ей привлечь большее количество инвалидов, построить небольшой жилой комплекс, открыть магазин, купить швейные машины, ткацкие станки, начать производство ковров и керамики. Она также освоила еще один земельный участок сельскохозяйственного назначения, построив на нем птицеферму.

Подруга Эржебет Жужа Ола, возглавлявшая биотехнологическую компанию, давала консультации по вопросам управления. Еще двое друзей Эржебет, работавших в банке, Иван Гора и Нора Козма, помогли разобраться с финансами. Бела Правда, мастер на все руки, имевший опыт работы с инвалидами, стал техническим консультантом Эржебет.

Секереш и Правда сосредоточились на формировании бригад рабочих. Они разделяли работы – ковроткачество, керамическое производство, шитье – на операции, посильные людям с разной степенью инвалидности. Они поняли, что формирование таких бригад – дело тонкое. Они должны быть устойчивыми, так как у умственно отсталых людей чрезвычайно высока потребность в предсказуемом образе жизни.

А конфликты были неизбежны. Некоторые члены «Промышленного союза» провели годы в лечебных учреждениях и не были социально адаптированы. Среди них были и глухонемые, которые никогда не учились языку жестов. Однако Эржебет Секереш вскоре обнаружила, что официальным отчетам из казенных медицинских учреждений нельзя безоговорочно доверять. В частности, об одном глухонемом члене «Промышленного союза» в отчете говорилось, что он имеет «неисправимые садистские наклонности». Менее чем через год все его проблемы с поведением исчезли.

Процесс формирования бригад занял много времени. Необходимо было завоевать доверие. У их членов нужно было развить основные социальные навыки. «Люди попали в совершенно другую среду, – вспоминает Секереш. – Они не были представлены миру, а мир не был представлен им. В лечебных учреждениях нельзя никуда уйти, нельзя образовать пару. Здесь же всем дается много свободы. Здесь нужно стать частью сообщества».