Джеймс Хантер - Служение – истинная сущность лидерства

– Забавно, что об этом заговорили вы, Симеон, – отозвалась медсестра. – В начале своей карьеры я проработала несколько лет в психиатрическом отделении крупной городской больницы. Вскоре я поняла, что среди психически больных часто встречаются неврастеники, люди, страдающие от неврозов, вызванных тем, что я назвала бы «синдромом ответственности». Неврастеники часто принимают на себя слишком много ответственности и верят в то, что во всем происходящем виноваты именно они. «Мой муж пьет потому, что я плохая жена», «Мой сын курит травку потому, что я никудышный отец» или «Погода испортилась потому, что я утром не прочитала молитву». Их противоположностью являются люди с расстройством характера, которое в психологии называется характеропатией. Такие люди, как правило, берут на себя слишком мало ответственности за свои действия. Они считают, что во всех неприятностях виноват кто-то другой: «Мой ребенок плохо успевает в школе потому, что там паршивые учителя», «Я не могу получить повышение потому, что не нравлюсь своему боссу» или «Я пью потому, что у меня отец алкоголик». Есть еще и те, кто находится посредине, – больные с неврозом характера, – которые иногда принимают на себя слишком много, а иногда слишком мало ответственности.

– А чем, по-вашему, Ким, больше страдает общество, в котором мы живем сегодня, – неврастенией или характеропатией? – поинтересовался преподаватель.

Не успела она открыть рот, как вмешался сержант.

– Да вы что, шутите? – проревел он. – Мы в Америке дошли до такой характеропатии, что над нами весь мир смеется! Никто и ни за что не желает больше нести ответственность. Помните вашингтонского мэра, которого подловили на курении крэка, а он заявил, что это расистский заговор? Или ту женщину, которая утопила двоих сыновей на заднем сиденьи своей машины и заявила, что сделала это потому, что в детстве подверглась сексуальному насилию? А как насчет тех юнцов с Западного побережья, которые вышибли родителям мозги из дробовиков и тоже объявили себя жертвами насилия? Или курильщиков, которые подали в суд на табачные компании, обвиняя их в том, что много лет не вынимали изо рта сигарету? Или «ясновидящую», которая подала в суд на врачей за то, что они своей компьютерной томографией разрушили ее экстрасенсорные способности и лишили потенциального заработка? А что скажете о знаменитом случае «защиты Туинки», когда мусорщик из Сан-Франциско застрелил мэра и члена городского правления, а на скамье подсудимых заявил, что был временно не в себе, потому как обожрался печеньем «Twinkie», в котором слишком много сахара! Что произошло с персональной ответственностью в нашем обществе?

– На мой взгляд, – продолжил преподаватель, – одна из проблем заключается в том, что мы немного переборщили с Зигмундом Фрейдом. Он действительно внес громадный вклад в развитие психиатрии, и мы должны быть ему за это благодарны, но Фрейд посеял семена детерминизма, тем самым предоставив людям возможность оправдать любые грехи и избежать необходимости отвечать за свои поступки.

– Не могли бы вы объяснить, что такое детерминизм? – попросил я.

– Детерминизм означает, что у каждого следствия, то есть физического и психического события, существует причина. Например, рецепт торта может стать предсказуемой причиной такого следствия, как торт. На стекольном заводе, где ты работаешь, Джон, нагревание песка, золы и других используемых вами ингредиентов является причиной такого предсказуемого следствия, как появление расплавленного стекла. Согласно теории строгого детерминизма, если мы знаем причины – физические или психические, – то можем предсказать следствие.

– Но, – возразил пастор, – если мы предположим, что у каждого следствия обязательно должна быть причина, то столкнемся с парадоксом сотворения мира, не так ли? Я хочу сказать, что если мы вернем Вселенную к первому мгновению времени, той доле секунды, которая предшествовала Большому взрыву, то чем сможем объяснить его причину? Что создало первый атом гелия, водорода или чего-то там еще? Парадокс заключается в том, что где-то на пути что-то должно было появиться из ничего. А мы, как люди религиозные, верим в то, что первопричиной был Бог.

– А тебе, святоша, обязательно нужно каждый день произносить проповедь, – пробормотал сержант.

– Ты прав, Ли, наука так и не сумела найти убедительного объяснения этого парадокса, – продолжил учитель. – Но детерминизм, то есть существование причины у каждого следствия, считался подходящим объяснением всех физических событий, хотя некоторые открытия современной науки ставят под сомнение даже этот факт. Однако Фрейд решил пойти еще дальше – он применил тот же принцип к человеческой воле. Фрейд заявил, что человеческие существа по самой своей природе не обладают способностью делать выбор и что свободная воля – это иллюзия. Он считал, что наш выбор и наши поступки определяются силами подсознания, о которых мы не имеем точного представления. Фрейд предположил, что если мы достаточно узнаем о наследственности человека и окружающей его среде, то сможем предсказать его поведение, вплоть до индивидуального выбора, который он совершит. Его теории нанесли нокаутирующий удар концепции свободной воли.

– Генетический детерминизм, – добави ла директор школы, – позволяет мне обвинить дедушку в том, что у меня плохие гены, и этим объяснить, почему я стала алкоголичкой; физический детерминизм позволяет мне обвинить родителей в том, что у меня было несчастное детство – которое, разумеется, заставляет меня выбирать в жизни неправильную дорогу; детерминизм окружающей среды позволяет мне обвинить моего начальника в том, что условия, в которых мне приходится вкалывать, настолько ужасны, что от меня нечего ждать хорошего поведения на работе! Я могу найти тысячи объяснений своему поведению. Разве это не прекрасно?

– Старый спор «от Бога или от педагога», – прокомментировала медсестра. – Я считаю, что, даже несмотря на все то влияние, которое оказывают на нас гены и среда, у нас все равно остается свобода выбора. Взять, к примеру, однояйцевых близнецов. Одна яйцеклетка, следовательно, одинаковые гены – это природа. Оба выросли в одной семье, в одно время – это воспитание. И все же они очень разные люди.

– А как насчет сиамских близнецов в недавнем номере журнала «Life»? Кто-нибудь видел эту статью? – спросил сержант.

– Мне кажется, теперь таких близнецов называют сросшимися, – поправил его пастор.

– Какая разница, – отмахнулся сержант. – Так вот, у этих сиамских близнецов одно тело, но две совершенно отдельные головы. Однако больше всего поражает то, что у них совсем непохожие характеры, разные симпатии и антипатии, привычки и так далее. Их родители даже говорят, что, за исключением общего тела, они совершенно разные люди.