Якоб и Вильгельм Гримм - Полное собрание сказок и легенд в одном томе

Однажды к ней прилетел голубок и сказал: «Исполнишь ли ты мне в угоду то, о чем я попрошу тебя?» – «С удовольствием», – отвечала девушка. Тогда голубок продолжал: «Я сведу тебя к избушечке, и там, у окна, увидишь ты старуху, которая скажет тебе: «День добрый!» Но ты – боже тебя сохрани! – ничего не отвечай ей, что бы она ни вздумала делать, а проходи справа от нее, в глубь избушки; там увидишь дверь, открой ее и войдешь в комнату, где на столе набросано много всяких колец – и богатых, и с блистающими каменьями… И все те кольца оставь, а найди среди них одно, совсем гладкое, и принеси его ко мне как можно скорее». Пошла девушка к избушке и вошла в дверь; там увидела она старуху, которая удивленно посмотрела на нее и проговорила: «Добрый день, дитя мое». Но девушка ей ничего не ответила и пошла прямо к двери в соседнюю комнату. «Куда собралась? – крикнула старуха и ухватила ее за платье, думая остановить. – Здесь мой дом, и никто не смеет сюда входить без моей воли». Но девушка молча высвободила из ее рук свое платье и вошла в следующую комнату. Там на столе грудою лежали кольца, которые ослепительно сверкали и блистали своими каменьями; стала девушка кругом стола рыться в груде колец, отыскивая между ними гладкое колечко, и никак не могла его найти. Между тем как она тут рылась, она увидела, что старуха, крадучись, выходит из комнаты и уносит в руках птичью клетку. Девушка подошла к ней, взяла у нее клетку из рук, и когда ее подняла да в нее заглянула, то увидела в ней птицу, которая держала гладкое колечко в клюве. Выхватила она кольцо у птички, весело и радостно выбежала с ним из избушки и думала, что вот-вот прилетит к ней белый голубочек за колечком… Но он не прилетал… Поджидая голубочка, прислонилась она к одному дереву – и вдруг чувствует, что дерево стало мягким и гибким и опустило свои ветви к земле. А тут вдруг ветви дерева оплелись вокруг девушки и обратились в человеческие руки, и, когда она оглянулась, дерево обернулось добрым молодцем, который ее обнимал и целовал и говорил: «Ты моя избавительница! Ты освободила меня из-под власти этой старухи, злой ведьмы, которая обратила меня в дерево, и каждый день только на два часа превращался я в беленького голубочка… Но до тех пор, пока мое кольцо хранилось у нее, я не мог вернуть себе мой человеческий образ». В то же время освободились от чар ведьмы и его слуги, и его кони, которых старая ведьма также обратила в деревья, около него стоявшие. Тут сели они на коней и поехали в его царство (тот добрый-то молодец был королевич), и поженились, и жили весь свой век счастливо.

Давно-давно жил да был человек, у которого были три сына, а всего достатка было немного: только тот дом, в котором он сам жил. Каждый из сыновей желал бы тот дом получить в наследство после его смерти, но отцу они были все одинаково милы; вот и не знал он, как ему быть, чтобы никого не обидеть. Продать бы дом да деньги между ними поделить – так продать-то ему не хотелось, потому что дом был им унаследован от прапрадедов… Наконец пришла ему в голову хорошая мысль, и он сказал своим детям: «Ступайте-ка вы в люди да испытайте себя, и каждый избери себе какое-нибудь ремесло для изучения; по возвращении вашем домой тот из вас, который выкажет себя искуснее других в своем деле, получит от меня дом в наследство». Сыновья были довольны решением отца и избрали себе ремесла по вкусу: старший задумал быть кузнецом, второй – парикмахером, а третий – фехтовальным учителем. Затем они назначили время, в которое они должны были снова сойтись в доме отца, и разошлись в разные стороны. Случилось так, что каждый из них в своем деле нашел себе отличного учителя, у которого мог надлежащим образом выучиться своему мастерству. Кузнецу поручено было ковать королевских лошадей, и он подумал: «Ну теперь, кажется, без ошибки можно сказать, что дом именно мне достанется». Парикмахеру пришлось брить только знатных господ, и он тоже подумал, что дом никому другому, кроме него, не достанется. Фехтовальщику пришлось получить не один удар, и он все же скрепя сердце думал про себя: «Нечего этих ударов пугаться, а то, пожалуй, дом-то и выскользнет у меня из рук!» Когда же наконец миновало условленное время, все они сошлись в доме отца; но они не знали, как бы им найти случай выказать перед отцом свое искусство, а потому и стали между собою совещаться. Во время их совещания видят – бежит к ним с поля заяц. «Э-э, – сказал парикмахер, – вот очень кстати явился! Точно званый!» – тотчас взял тазик и мыло, взбил пену, а когда заяц подбежал поближе, он на бегу намылил ему мордочку и на бегу же выбрил ему бородку и при этом не порезал его и ни одного волоска не повредил. «Недурно, – сказал отец, – и если только остальные двое не слишком превзойдут тебя в своем мастерстве, то дом останется за тобою». Вскоре после того видят, что мчится какой-то господин во всю прыть в своей карете. «Вот извольте-ка взглянуть, батюшка, на мое уменье!» – сказал кузнец, побежал вслед за каретой, сорвал у одной лошади на скаку все четыре подковы и подковал ее четырьмя новыми. «Ты – просто молодчина! – сказал ему отец. – Со своим делом ты справляешься так же хорошо, как твой брат… Право, я даже не знаю, кому из вас двоих я должен отдать свой дом». Тогда сказал третий сын: «Батюшка, дозвольте и мне показать свое мастерство!» Как раз в это время стал накрапывать дождь, и фехтовальщик, вынув свою шпагу, стал ею быстро вращать во все стороны над головою, так что ни одна капля на него не упала… Дождь пошел сильнее и наконец обратился в ливень, который лил как из ведра, а фехтовальщик все быстрее и быстрее вращал шпагою над головой и остался сухохонек, словно под крышей стоял. Когда отец это увидел, он изумился и сказал: «Ты превзошел своих братьев в твоем мастерстве – дом принадлежит тебе!»

Оба остальные брата, по предварительному уговору, остались вполне довольны таким решением отца, и так как они друг друга очень любили, то остались жить вместе в отцовском доме и продолжали заниматься каждый своим ремеслом; при своем знании дела и уменье они зарабатывали много денег. Так дожили они в полном довольстве до старости, и, когда один из них заболел и умер, двое других так о нем горевали, что вскоре тоже заболели и умерли. По их взаимной любви и тесной дружбе их и похоронили в одной общей могиле.

Велась некогда большая война, и король, который ее вел, содержал солдат много, а жалованья давал им мало, так что они этим жалованьем жить не могли. Вот трое из них и сговорились, и собрались бежать. Один из них и сказал другому: «Коли поймают нас, так уж повесят непременно: как же нам быть?» Другой и сказал ему: «А вон большое ржаное поле; коли мы там среди ржи спрячемся, то нас никто не сыщет; войско не посмеет в то поле заглянуть, а завтра они должны выступить в поход». Вот и залезли они в рожь, а войско-то и не двинулось далее, и залегло вокруг того поля. Высидели они два дня и две ночи во ржи, и морил их такой голод, что они с него чуть не умерли; а между тем знали, что если они изо ржи выйдут, то их ожидает верная смерть. И стали они между собою говорить: «Ну что проку в том, что мы бежали? Придется нам здесь погибнуть лютой смертью». Тем временем пролетал по воздуху огненный змей, опустился к ним и спросил их, зачем они тут укрылись? Они отвечали ему: «Мы трое – солдаты и бежали из строя, потому что нам мало платили жалованья; и вот теперь если здесь останемся, то придется нам помирать с голода, а если выйдем отсюда – придется нам болтаться на виселице». – «Если вы обещаете мне семь лет служить, – сказал змей, – то я вас пронесу через войска так, что никто вас не изловит». – «Мы выбирать не можем, а должны на все соглашаться», – отвечали они.