Мери Элизабет Додж - Серебряные коньки

Катринка восторженно хлопала в ладоши, обещая себе никогда, никогда больше не мучить кошку. Гендрик кружился по комнате, размахивая над головой великолепным луком и стрелами. Гильда радостно улыбалась, перелистывая книги, которые ей давно хотелось иметь.

Потом началась проба новых игрушек: маленькие мохнатые собаки залаяли, кошки замяукали, овцы заблеяли, трубы затрубили, раздался барабанный бой, а костяные шарики Вуста загремели и запрыгали по полу. Отовсюду неслись восторженные восклицания и веселый смех. Все были довольны и счастливы.

А в бедном домике Бринкеров не было ни смеха, ни веселья. Туда святой Николас не заходил.

Рано утром участники экспедиции собрались в условленном месте на канале.

– Все ли тут? – спросил Петер, выбранный предводителем. – Я сейчас сделаю перекличку. Карл Шум-мель?

– Здесь!

– Якоб Пут?

– Тут!

– Бенджамен Доббс?

– Да!

– Ламберт ван Маунен?

– Здесь!

– Отлично! Без тебя плохо бы пришлось Бену; так как только ты один говоришь по-английски.

– Людвиг ван Гольп?

– Есть!

– Вустенвальберт Шиммельпеннинк?

Никто не отвечал.

– Должно быть, бедному Вусту не позволили идти с нами. Ну, делать нечего. Теперь уже восемь часов и пора отправляться в путь… Раз, два, три – марш!

Мальчики быстро понеслись по льду и через полчаса были уже в Амстердаме. Это в высшей степени оригинальный город, окруженный стенами и расположенный на девяноста пяти островах; около двухсот мостов соединяют их между собой. Бен с удивлением смотрел по сторонам – все здесь интересовало его: высокие дома со странными раздвоенными трубами; помещения для склада товаров, ютившиеся под самыми крышами домов, и подъемные краны, при помощи которых товар поднимался в склады или опускался на улицу; большие общественные здания, стоящие на толстых сваях, глубоко вбитых в болотистую почву; узенькие улицы; каналы, пересекающие весь город; мосты, шлюзы и странные костюмы жителей.

Бен подивился и на маленькие зеркала, укрепленные с наружной стороны окон таким образом, что живущие в доме могли видеть не только все происходившее на улице, но и каждого, кто подходил к их двери и стучал в нее.

По улицам двигались запряженные собаками тележки, нагруженные разными деревянными изделиями, осторожно проходили ослы, навьюченные корзинами с глиняной или стеклянной посудой, и изредка проезжал ярко раскрашенный, но неуклюжий экипаж, который тащила пара вороных лошадей с белыми как снег хвостами.

По улицам двигались запряженные собаками тележки…

Город разукрасился по-праздничному, и в магазинах было выставлено множество вещей для подарков, а в особенности игрушек, производством которых славится Голландия. Чего тут только не было! И всевозможные миниатюрные, хоть и очень сложные, машины, и рыбачьи лодки, и маленькие трешкоты с кладью. Бену очень хотелось купить что-нибудь для своего младшего брата Робби, но это оказалось невозможно. Голландцы народ очень расчетливый. Собираясь в экспедицию, мальчики решили, что каждый участник возьмет с собой ровно столько денег, сколько нужно на его путевые издержки. А потом, когда все пришли на канал, общую кассу передали Петеру, как предводителю. Таким образом, Бен мог только любоваться на игрушки и старался отогнать от себя мысль о маленьком Робби.

– Ну, господа, пора отправляться в путь! – сказал Петер. – Вперед!

В час дня наши путешественники добрались до Харлема. Они сделали с утра целых семнадцать миль, но ни один из них не устал, и все были веселы, начиная с самого младшего, четырнадцатилетнего Людвига, и кончая Петером, которому уже минуло семнадцать лет.

– Теперь самое время позавтракать, – решительно произнес Петер. – Зайдем в эту кофейную.

И он опустил руку в карман, чтобы достать кошелек с деньгами.

– Что с тобой? – с испугом воскликнул Ламберт.

Петер, бледный, с широко раскрытыми глазами, хлопал себя руками то по груди, то по бокам.

– Он заболел, – сказал Бен.

– Нет, он, должно быть, что-нибудь потерял, – возразил Карл.

– Кошелек! – прерывающимся голосом проговорил Петер. – Кошелек со всеми нашими деньгами… пропал!

Все были поражены, как громом. Никто не мог произнести ни слова.

– Поищи хорошенько в карманах, – наконец сказал Карл.

– Я уже искал… Его нет нигде! – Петер снял шапку, встряхнул ее, снова обшарил все карманы и с отчаянием взглянул на товарищей.

– Кошелька нет, братцы, и нам придется остаться не только без завтрака, но и без обеда. Что тут делать! Если бы мы были в Амстердаме, я мог бы достать денег, но здесь у меня нет ни одной знакомой души. А у вас?

Мальчики мрачно переглянулись и покачали головами. Они вдруг почувствовали страшный голод.

– Сколько было всего денег? – спросил Людвиг.

– Да разве ты не знаешь? Всего было тридцать гульденов – ведь каждый из нас внес по пять. Я поступил как дурак. Даже маленький Шиммельпеннинк был бы лучшим предводителем, чем я.

– Полно, полно! – добродушно проговорил Якоб. – К чему приходить в отчаяние? Вернемся домой, а завтра или послезавтра опять отправимся в путь.

– А денег-то мы откуда возьмем? – проворчал Карл. – Не всякий может выбрасывать на ветер по пять гульденов!

– Неужели ты полагаешь, что я заставлю вас расплатиться за мою небрежность? – воскликнул Петер. – Дома у меня есть деньги, и даже гораздо больше тридцати гульденов.

– А, тем лучше! Я не знал, что ты так богат. Ну, делать нечего, придется повесив носы отправляться домой!

– Я придумал кое-что получше.

– Что? Что такое? – закричали остальные мальчики.

– Бежать домой не повесив носы, как говорит Карл, а весело, не падая духом. Что за беда, если нам придется немножко поголодать!

– Ура! Ура нашему предводителю! – воскликнули мальчики.

– Представим себе, что нет на свете города лучше нашего Брука, – продолжал Петер, – и постараемся думать о том, что через два часа будем там. Согласны?

– Да, да!

– Так надевайте коньки! Постой, Якоб, я помогу тебе. Ну, кажется, все готовы? Вперед!

И школьники весело побежали назад.

– Господи помилуй! – с досадой воскликнул Карл, когда мальчики отбежали шагов на двадцать от городских ворот. – Опять этот оборвыш в заплатанных штанах! От него никуда не скроешься! А у нашего предводителя такое нежное сердце, – насмешливо прибавил он, – что он, пожалуй, велит нам остановиться и пожать руку этому нищему!

– Да, ваш предводитель ужасный человек, – засмеялся Петер. – Но это, кажется, ложная тревога, Карл. Я нигде не вижу мальчика, который так пугает тебя… А, вот он! Да что же такое с ним?