Филип Пулман - Сказки братьев Гримм (сборник)

Потом позвал старый король своего сына и объявил, что его жена вышла за него замуж обманом и никакая она не принцесса, а служанка. А настоящая принцесса, которая раньше пасла гусей, стоит перед ним.

И устроили они пышный пир, на который позвали всех придворных и добрых друзей.

Во главе стола сидел принц, по одну его руку сидела фальшивая невеста, а по другую – настоящая. Служанка была так ослеплена красотой принцессы, что не узнала ее в пышных нарядах.

Вот поели они, попили, развеселились, и, рассказав всю историю, задал король фальшивой невесте вопрос. Какого наказания заслуживает та, что поступила подобным образом со своей хозяйкой?

– Ее нужно раздеть догола, посадить в бочку, утыканную гвоздями, запрячь в бочку двух белых лошадей, и пусть тащат ее по всем улицам, пока не вышибут из обманщицы дух.

– Так это же ты и есть, – сказал ей старый король. – Ты сама определила себе приговор, так с тобой и поступят.

А когда приговор привели в исполнение, королевский сын женился на настоящей невесте, и они стали править своим королевством в мире и счастье.

Тип сказки: ATU 533, «Говорящая лошадиная голова».

Источник: история была рассказана братьям Гримм Доротеей Виманн.

Похожие истории: Джанбаттиста Базиле: «Два пирожка» («Великая сказочная традиция», под редакцией Джека Зайпса); Катарина М. Бриггс, «Росуэл и Лилиан» («Английские народные сказки»).

Бедняга Фалада! Он достоин лучшей доли. И роль его в сказке должна была быть куда более заметной. Заговори он раньше, его хозяйке не пришлось бы столько мучиться.

Роль принцессы-гусятницы, сколь бы прекрасной и доброй она ни была, второстепенна по сравнению с ролью предприимчивой и напористой служанки, чей образ мог быть раскрыт в истории более подробно. Сделать из покорной и безропотной жертвы, которая и не думает сопротивляться или бороться, положительного персонажа – довольно сложная задача, но сказка тем и отличается от романа.

Имя «Фалада» с двойной буквой «л», было использовано немецким писателем Рудольфом Диценом (1893–1947), автором «Jeder stirbt fur sich allein» («Каждый умирает в одиночку») в качестве псевдонима Ганс Фаллада.

Жил-был однажды молодой парень. Нанялся он в солдаты, был храбрым в сражениях и всегда вставал первым там, где пули сыпались градом. Пока продолжалась война, все шло хорошо, но вот заключили мир, и пришлось ему уйти в отставку. И сказал ему капитан, что может он отправляться на все четыре стороны. Родители его к тому времени уже давно умерли, родного дома не было. Пошел он к братьям и спросил, не мог бы пожить с ними, пока не начнется новая война.

Но братья его были жестокосердными и ответили солдату:

– Какое нам дело до твоих проблем? Ты нам тут не нужен. Проваливай!

У солдата имущества – одно ружье, повесил он его себе за спину и пошел куда глаза глядят. Пришел в пустынное место, а там, куда ни глянешь, одни деревья стоят. Сел он под деревом, стал думать про свою судьбу да жалеть себя.

– Нет у меня денег, ни к чему я не пригоден, умею только воевать, а все хотят мира. Видно, придется мне протянуть от голода ноги.

И вдруг слышит он шум, оглядывается и видит рядом какого-то странного человека. На нем зеленый камзол, выглядит он вполне прилично, только вместо ноги у него огромное лошадиное копыто.

– Я знаю, чего тебе нужно, – говорит он солдату. – Денег и добра у тебя будет вдосталь, но сначала ты должен показать мне свою храбрость. Я не собираюсь отдавать свои деньги тому, кто убегает при первых признаках опасности.

– Я солдат, и мое ремесло состоит в том, чтобы ничего не бояться. Можете меня испытать, если хотите.

– Хорошо, – сказал человек, – оглянись-ка назад.

Обернулся солдат и увидел, что на него бежит огромный медведь.

– Ого-го! – воскликнул солдат. – Дай-ка я тебя по носу пощекочу, зверюга ты страшная. Глядишь, и охота рычать у тебя пройдет!

Поднял он ружье, прицелился и выстрелил прямо медведю в морду, тот замертво и упал.

– Ну что же, – сказал человек, – вижу, храбрости тебе не занимать. Только у меня есть еще одно условие, которое ты должен выполнить.

– Только если это не помешает мне попасть в рай, – ответил солдат, прекрасно понимая, кто перед ним. – Иначе я ни за что на свете не соглашусь.

– Тебе решать, – сказал незнакомец. – Вот что ты должен будешь сделать: семь лет тебе нельзя мыться, причесываться, стричь ногти и молиться. Дам я тебе камзол и плащ, и будешь ты их это время носить. Если за эти семь лет ты умрешь, то ты – мой, понял? Если останешься жив, будешь свободным и богатым все оставшуюся жизнь.

Солдат задумался, вспомнил, как часто глядел в глаза смерти на поле боя, вспомнил о своей нищете и решил принять предложения черта.

Черт снял с себя зеленый камзол и отдал солдату со словами:

– Если сунешь руку в карман, там всегда будет пригоршня золотых.

Потом черт снял шкуру с медведя.

– Она будет тебе вместо плаща и подстилки для спанья, и ты не должен ложиться ни в какую другую постель. По этой одежде будут тебя называть Медвежьей шкурой.

И черт исчез.

Солдат натянул камзол, сунул руку в карман и понял, что черт не соврал. И вот, накинув на плечи плащ, пустился солдат в странствия. Ходил он туда, куда хотелось, делал то, что ему нравилось, и денег не жалел.

В первый год все было хорошо, а на второй он стал уже выглядеть как чудовище. Лицо почти полностью скрылось под клочковатой бородой, в волосах образовались колтуны, ногти на руках стали похожи на когти, а лицо так заросло грязью, что если на нем посеять салат, то он бы взошел. Всякий, кто его видел, пугался и убегал. Но поскольку солдат щедро раздавал деньги бедным, и те молились, чтобы он за семь лет не помер, и за все платил щедро и без промедления, он всегда находил себе приют.

На четвертый год странствий пришел он как-то на постоялый двор, а хозяин не захотел его пускать, и даже запретил ночевать в конюшне, чтобы не пугать лошадей. Но стоило ему достать из кармана пригоршню монет, хозяин смягчился и разрешил ночевать в пристройке с условием, что своего лица Медвежья шкура никому не покажет.

И вот сидит он в полном одиночестве, мечтает, чтобы семь лет поскорее прошли, и слышит, как в соседней комнате кто-то плачет. Сердце у Медвежьей шкуры было доброе, и захотел он помочь. Открыл дверь и увидел старика, который плакал и заламывал над головой руки. Увидев Медвежью шкуру, собрался было старик убежать, но тот заговорил с ним, и он остался послушать, что скажет ему чудовище.

А Медвежья шкура уговорил его сесть и рассказать о своих горестях. Старик поведал, что мало-помалу промотал свое имущество и теперь вместе с дочерьми голодает. Он не мог расплатиться даже с хозяином постоялого двора и боялся, что его посадят в тюрьму.