Филип Пулман - Сказки братьев Гримм (сборник)

Упал он на колени и поблагодарил бога за оказанную милость, потом вознес утреннюю молитву, не забыв и о двух висельниках, качавшихся на веревках, как маятники. Закинул он на плечо свой узелок и пошел своей дорогой, напевая и насвистывая так, будто ничего плохого с ним и не случалось.

Первое, что ему встретилось, был гнедой жеребенок, носившийся по полю на полной свободе. Портной поймал его за гриву и только собрался вскочить на него и поехать в город, как жеребенок взмолился:

– Я еще слишком молод, и даже маленький портной для меня тяжелая ноша. Если ты сядешь на меня, моя спина пополам сломается. Дай мне подрасти и окрепнуть, может, когда-нибудь я тебе и пригожусь.

– Тогда бегай дальше, – ответил ему портной, – я вижу, что тебе, как и мне самому, это очень нравится.

Он слегка хлестнул его прутиком, и жеребенок, закидывая от радости задние ноги, помчался прочь, перескакивая через кусты и изгороди.

С тех пор как сапожник вчера дал ему маленький кусочек хлеба, у портного во рту и маковой росинки не было.

– Мои глаза теперь полны солнцем, а в животе пусто. Первое, что попадется мне на пути, даже не очень съедобное, я уж не упущу! Что это там такое?

По лугу прямо к нему важно-преважно шел аист. Портной бросился на него и поймал за ногу.

– Не знаю, каков ты на вкус, но сейчас самое время проверить. Стой смирно, пока я отрежу тебе голову, а потом зажарю.

– Пожалуйста, не делай этого, – взмолился аист. – Это ты плохо придумал, ведь я – птица священная. Я приношу пользу, и никто не причиняет мне вреда. Пощадишь меня, и я когда-нибудь тебе пригожусь.

– Ну тогда лети, дружок долговязый, – сказал портной и отпустил птицу. Аист развернул свои огромные крылья и, свесив длинные ноги, улетел.

– Когда же это кончится? – сказал портной себе под нос. – Голод мой становится все сильней, а в животе все так же пусто. Теперь уж первое, что мне на дороге попадется, я съем.

И, проходя мимо пруда, он увидел пару утят, принимавших утренние ванны. Когда один из них подплыл ближе, портной его и поймал.

– Вот уж кстати! – сказал он и только собрался свернуть утенку шею, как старая утка, сидевшая в камышах, с громким криком подлетела к нему и стала умолять:

– Отпусти моего ребенка! Представляешь, что бы почувствовала твоя матушка, если бы кто-нибудь решил тебя съесть?

– Успокойся, – сказал добродушный портной, – вот тебе твой ребенок.

И он опустил утенка обратно в воду.

Отвернувшись от пруда, портной вдруг оказался перед старым дуплистым деревом, рядом с которым кружилось множество диких пчел.

– Да тут же мед! – подумал он. – Слава богу! Вот и награда мне за то, что я утку отпустил.

Но стоило ему сделать шаг к дереву, как из дупла вылетела пчелиная матка.

– Если ты хоть пальцем коснешься моего роя и разрушишь наше гнездо, – сказала она, – то сильно пожалеешь. В тебя как раскаленными иголками вопьются тысячи жал. Оставь нас в покое и иди своей дорогой, когда-нибудь мы тебе пригодимся.

Смирился и на этот раз портной.

– Три блюда пустые, и на четвертом ничего нет, – подумал он, – этим сыт не будешь!

Поплелся он со своим пустым брюхом в город, а время как раз приближалось к полудню, и в первом же постоялом дворе уже приготовили обед. Наевшись от пуза, он сказал себе:

– А теперь пора и за работу.

Походил он по городу в поисках хозяина и очень скоро нашел себе работу. Мастером он был хорошим и быстро приобрел известность. Каждый модник мечтал заиметь камзол или плащ, сшитый маленьким портным. Время шло, а слава его росла.

– Я шью так же, как и раньше, – говорил портной, – а дела мои идут все лучше и лучше.

И вот в один прекрасный день сам король назначил его придворным портным.

И ведь как на свете бывает, в тот же самый день бывшего его товарища сделали придворным сапожником. Увидел тот портного, да еще со здоровыми глазами, очень расстроился и опечалился, и стала мучить его совесть.

– Прежде, чем он мне станет мстить, – подумал он, – вырою-ка я ему могилу.

Но тот, кто роет яму ближнему, сам в нее и попадает. Однажды вечером, на закате дня, пришел сапожник к королю и сказал:

– Ваше величество, не в моих правилах очернять кого-либо, но портной хвастался, что сумеет найти ту золотую корону, которая уж давно пропала.

– Правда? – удивился король.

На следующее утро он вызвал к себе портного.

– Слышал я, что ты берешься найти мою золотую корону, – сказал он. – Исполняй свое обещание или убирайся из города.

«О-хо-хо, – подумал портной, – знаю я, откуда ветер дует. Не стоит и пытаться сделать невозможное, лучше я сразу уйду».

Собрал он свой узелок, отправился к городским воротам, и стало ему грустно уходить из города, где дела у него так хорошо шли. Шел он, шел и очутился рядом с прудом, где когда-то познакомился с утками. А старая утка, чьего утенка он пощадил, сидела в траве и чистила перышки. Она сразу его узнала.

– С добрым утром, – сказала она. – Ты чем-то опечален? Почему лицо у тебя такое мрачное?

– Ах, уточка, – ответил он ей, – что тут удивительного?

И рассказал он утке все, что с ним случилось.

– Это не беда, – сказала утка, – могу твоему горю пособить. Корона лежит на дне пруда. Мы тебе ее достанем, а ты пока расстели платок на травке и погрейся на солнышке.

Она созвала двенадцать своих утят, те нырнули под воду и исчезли. Через пару минут она подплыла к нему, держа крыльями золотую корону.

– А теперь осторожно, – приказала она утятам, – половина из вас держите ее с одной стороны, а половина – с другой…

Они окружили ее, поддерживая корону клювами, и меньше чем через минуту, корона уже лежала на расстеленном платке. Она была прекрасна! Когда ее осветило солнце, она засверкала тысячами драгоценных камней.

Портной поблагодарил утку, завязал углы платка и отнес корону королю. Король так обрадовался, что повесил на шею портного тяжелую золотую цепь.

Когда сапожник увидел, что его задумка не удалась, он придумал другую. Пришел к королю и говорит:

– Ваше величество, портной-то опять хвастается. Говорит, что сможет вылепить из воска полную копию королевского дворца, со всеми комнатами и мебелью, которая в нем есть.

Король послал за портным и приказал ему вылепить из воска дворец со всем, что в нем находится.

– Если не вылепишь или в нем не будет хватать хоть одного гвоздя в стене, я отправлю тебя в тюрьму до конца дней, – сказал король.

А портной подумал про себя: «Ну, дело-то не к лучшему повернулось. Кто сможет такое сделать?»

Закинул он за спину свой узелок и пошел из города. Шел он, шел и пришел к дуплистому дереву, сел рядом и опустил голову на грудь. Пчелы, сновавшие вокруг, сказали пчелиной матке, что он здесь. Она тотчас же прилетела и присела на ветку рядом.