Дэвид Митчелл - Утопия-авеню

Рэнди Торн корчит рожу в камеру.

– Имени достаточно.

– Джаспер.

– Ух ты! А я думал, что Джаспер – мужское имя.

Поднимают табличку «СМЕХ». Зрители смеются.

«И вовсе не смешно», – думает Дин.

– Я просто не смог удержаться, ребята. Нет, правда. Не смог удержаться.

– Странно, что вы считаете длинные волосы женским атрибутом, мистер Торн, – говорит Джаспер. – У многих американских мужчин тоже длинные волосы. Вам не приходило в голову, что вы безнадежно отстаете и от культурного прогресса, и от веяний моды?

Улыбка Рэнди Торна натянута до предела, вот-вот лопнет.

– А Джаспер-то шутник! Ну и последняя, то есть не последняя, конечно, а самая заметная роза среди этих шипов, а может, волчица среди баранов… – Ведущий подходит к Эльф. – Давайте-ка проверим. Как тебя зовут, красавица?

– Эльф Холлоуэй.

– Эльф? Эльф?! Как пикси?

– Это мое детское прозвище.

– Значит, у нашей Златовласки острые ушки?

– Это мое детское прозвище.

– Ты помогаешь Санта-Клаусу составлять списки паинек и озорников? Между прочим, я и озорник, и паинька. Очень большой озорник и очень большой паинька.

Поднимают табличку «СМЕХ». Зрители смеются, но без особого задора.

– А не боязно тебе, маленькой сиротке Энни, среди этих больших плохих парней? Все-таки Джаспер, Графф и Дерек – мальчишки. А все мы знаем, как ведут себя мальчишки…

Эльф косится за кулисы, где стоит продюсер и всем своим видом изображает смущение.

– Они всегда ведут себя по-джентльменски.

– Ого! Кажется, я нащупал больное место…

– Эй, Рэнди, – говорит Дин. – Специально для тебя мы сочинили песню.

Рэнди оборачивается к нему. Попался!

– Специально для меня? Песню?

– Да. Она называется… – Дин берет у него микрофон и, глядя в камеру, четко, как диктор, произносит: «Карьера Рэнди Торна гниет в земле сырой…» Хочешь послушать?

В студии гробовая тишина.

Дин швыряет микрофон к ногам Рэнди, похлопывает ведущего по щеке, отбрасывает бутафорскую бас-гитару, поворачивается к товарищам и проводит рукой у горла. «Утопия-авеню» уходит со сцены. В зале медленно закипает возмущение, превращается в хаос.

Дина хватают за шиворот и с силой дергают за воротник, пережимая глотку. Дышать нечем.

– Ах ты, английский засранец! – Рэнди Торн тащит его к сцене. – Это мое шоу! С моего шоу никто не уходит!

Выпучив глаза, он толкает Дина на пол и начинает пинать его под ребра. Дин откатывается в сторону, пытается встать, но очередной пинок попадает ему в челюсть. Рот наполняется кровью. Эльф замахивается и изо всех сил бьет Рэнди бутафорской гитарой по роже. Гитара разлетается на куски. Обломки падают на Дина.

Рэнди безвольно обмякает. Грифф и Левон помогают Дину подняться, и тут слышен крик:

– Вырубите камеры! Немедленно!! Алекс, вырубай камеры!!!

«Вырубай камеры? Это все пошло в эфир? Шоу же транслируется напрямую… И все это видели?»

Превозмогая боль, Дин постепенно соображает, к чему все это приведет.

Участники группы поднимаются на невысокий подиум и садятся за стол в конференц-зале отеля «Уилтшир». Фотоаппараты щелкают и жужжат, как стая голодной саранчи. На больших часах 19:07. В скуле Дина пульсирует боль. Эльф наливает ему стакан воды со льдом и шепчет:

– Возьми кубик льда за щеку.

Дин кивает.

Телевизионные камеры все записывают. В зале собралось тридцать или сорок журналистов и фотографов. В центре стола сидит Макс, по бокам у него с одной стороны – Грифф и Джаспер, с другой – Эльф и Дин.

Макс постукивает пальцем по микрофону:

– Меня всем слышно?

Люди в зале кивают, выкрикивают: «Да!», «Слышно!».

– Меня зовут Макс Малхолланд. Я представляю «Гаргойл рекордз». Простите, что помешал вам наслаждаться коктейлями за полцены, но все претензии предъявляйте Рэнди Торну, пожалуйста. Из него сегодня сделали поп-пюре. – (Искренний смех в зале.) – Мне очень приятно, что здесь собралось так много представителей прессы. Как видно, остается в силе старое присловье: «Нет ничего быстрее скорости света, кроме голливудских сплетен».

За стеклянной стеной конференц-зала простирается зеленая лужайка и высится шеренга пальм. У Дина ноет челюсть.

– Грифф, Джаспер, Эльф и Дин с удовольствием ответят на все ваши вопросы, – говорит Макс. – Что ж, не будем терять время. Начинайте.

– «Лос-Анджелес таймс», – представляется хмурый небритый тип, похожий на детектива из романов Рэймонда Чандлера. – У меня вопрос к Дину Моссу в связи с его будущим лучшим другом Рэнди…

– Не смешите меня, пожалуйста… – умоляюще говорит Дин, потирая челюсть. – Мне больно улыбаться.

– Прошу прощения. Час назад Рэнди Торн сделал следующее заявление: «Этот английский гомик, сволочь, нарочно меня спровоцировал, чтобы раздуть шумиху вокруг своих долбаных песенок. Я требую, чтобы этого дебошира и наркомана немедленно выслали из страны». Что ты на это скажешь?

Дин отпивает глоток воды.

– Очень неплохая рецензия. У меня бывали и хуже. – (Смех в зале.) – То есть если верить Рэнди, я заранее знал, что он схватит меня за шиворот, повалит на пол и начнет пинать. Интересно, как мне это удалось? – Дин пожимает плечами. – В общем, делайте выводы сами.

– А ты подашь на него в суд за нанесение телесных повреждений? – спрашивает журналист.

– Мы проконсультируемся с нашими адвокатами, – заявляет Макс.

– Нет, – говорит Дин. – В суд я подавать не собираюсь. Рэнди явился на шоу пьяным, так что с его карьерой все равно покончено. Зато Эльф очень здорово продемонстрировала, что умеет крушить гитары не хуже Пита Таунсенда.

В зале раздаются одобрительные возгласы. Эльф смущенно улыбается, закрывает лицо руками, мотает головой.

– Но ведь контркультура пропагандирует любовь и мирное сосуществование, – напоминает репортер в бананово-желтом пиджаке.

Эльф отнимает ладони от лица:

– Любовь и мирное сосуществование всегда дадут отпор насилию.

– Журнал «Биллборд», – представляется тип, похожий на пикового валета. – Хотелось бы услышать от каждого из вас, кто из американских исполнителей или деятелей искусства больше всего повлиял на ваше творчество и почему.

– Кэсс Эллиот, – говорит Эльф. – Она доказала, что женщинам на сцене вовсе не обязательно выглядеть как модель из журнала «Плейбой».

– Элвис, – говорит Дин. – «Jailhouse Rock» [170] «Тюремный рок» (англ.) . . Он помог мне понять, как жить дальше.

– Умирает ударник, оказывается у ворот рая и слышит, как кто-то виртуозно, прямо как Бадди Рич, исполняет соло на барабанах, – начинает Грифф издалека. – Ну, ударник и говорит святому Петру: «А я и не знал, что Бадди Рич умер». – «Нет, – отвечает святой Петр. – Это играет Господь Бог, он воображает себя Бадди Ричем». Вот вам мой ответ.