Дэвид Митчелл - Утопия-авеню

– Нет, это потому, что ты начинала как фолк-певица, – возражает Брюс. – В фолк-музыке главное – аутентичность исполнения и контакт со слушателями. Камера это чувствует и подчеркивает.

Дин выдыхает струю дыма:

– По-твоему, Брюс, у фолк-музыкантов монополия на аутентичность?

– На выступлении в фолк-клубе заметна любая ошибка исполнителя. Ее не заглушают восторженные вопли поклонниц. Ты как будто голый, у всех на виду.

– Кажется, я хожу не в те клубы… – усмехается Хауи.

– Так вот, вопрос заключается в том, какая из песен Эльф станет следующим синглом, – говорит Брюс.

– Давайте это потом обсудим, – говорит Эльф.

– Мы это еще в июне решили, Брюс. – Дин оглядывается, не находит пепельницы и стряхивает пепел в блюдце. – Ты тогда в Париже прохлаждался. У Джаспера – дебютный сингл, у меня – второй, а у Эльф третий. Кстати, поэтому песня Эльф попала на оборотную сторону «Темной комнаты». И между прочим, за те же авторские, что и у Джаспера.

– Лучше всего обсудить это после первых сессий в «Пыльной лачуге», – говорит Виктор Френч. – Послушаем, что получается, и примем решение.

– Виктор прав, – кивает Брюс. – Сотни групп выпускают один-единственный хит, но сдуваются на втором сингле. Второй сингл должен отразить многогранность творчества группы, показать, что ее музыка удовлетворит самые разные вкусы.

Дин багровеет:

– Мы не кафе-мороженое!

– Послушай, дружище, – говорит Брюс. – Наступает осень Лета любви. «Оставьте упованья» – мрачная и унылая песня. Безысходная. Как сказал бы Хауи, не самая своевременная. А вот новая песня Эльф, «Неожиданно», – самое то. Правда, Хауи?

Насколько известно Джасперу, Хауи не слышал «Неожиданно», но главный спонсор «Лунного кита» кивает, задумчиво выпятив губы:

– Ну, вот послушаем, что получится на первых сессиях в студии…

– Мне, конечно, очень приятно, – начинает Эльф, – но…

– Если песня Эльф Холлоуэй станет вторым хитом, – продолжает Брюс, – то наши поклонники поймут, что «Утопия-авеню» – как инь и ян. Поймут, что для группы нет ничего невозможного. Вдобавок это привлечет женскую аудиторию. Пойми меня правильно, Дин, «Оставьте упованья» – классная вещь, но если она последует за «Темной комнатой», то все решат, что «Утопия-авеню» – очередной клон Cream . И когда на третьем сингле будет солировать Эльф, то поклонники блюза подумают: «Зачем группе эта девчонка?» Вот представь, что на новом сингле Стоунзов поет какая-то телка. Провал гарантирован! Нет, надо с самого начала заявить, что Эльф – полноправный вокалист.

– Так, и что? Никто ничего не скажет? – обращается Дин к присутствующим.

Брюс улыбается. Джаспер не понимает его улыбки:

– А что надо сказать?

– То, что ты спишь с Эльф, еще не дает тебе права голоса.

Вздохи, перешептывания. Все смотрят на Эльф.

– Ребята, спокойнее, – говорит Левон.

– Чем занимается Эльф в свободное время – ее личное дело, – говорит Дин. – А мое дело – группа. Короче, Брюс, в «Утопия-авеню» у тебя прав нет. Никаких.

Эльф вздыхает:

– Может, хватит уже? Мы же празднуем…

– Я не претендую на права, Дин, – произносит Брюс с терпеливыми учительскими интонациями. – И не требую голоса. Да, я парень Эльф, мне повезло. И нет, я не в группе. Но я вижу, что ваш корабль вот-вот налетит на огромный айсберг. И поэтому не могу молчать. Я так и скажу: «Перед вами айсберг, осторожнее!» И этот айсберг – твоя «Оставьте упованья».

– А скажи-ка, мистер Маккартни, сколько у тебя хитов в первой двадцатке чарта? – спрашивает Дин. – А то я что-то подзабыл.

Улыбка Брюса сбивает Джаспера с толку.

– Видишь ли, Дин, со знанием дела судить о рок-музыке может не только кто-то из The Beatles .

– Зато изображать из себя короля шоу-бизнеса на пустом месте может только мудак. Мудак.

На брусчатке Мейсонс-Ярда визжат тормоза. Высыпают звезды. По соседству, в галерее «Индика», идет вернисаж. Джаспер слышит смех.

– Ну, попробуем еще разок, – говорит Дин.

Два товарища по «Утопии» стоят перед дверью дома 13А. Четыре месяца назад они пытались туда попасть с помощью волшебных слов «Брайан Эпстайн». Две недели назад менеджер The Beatles умер. Самоубийство. Пару дней об этом писали все газеты.

– Слушай, твой новый приятель ведь обещал все устроить?

– Да, обещал, – говорит Джаспер. – Но перед этим нюхнул кокаина в бибисишном туалете, так что гарантий у меня нет.

– А, какая разница! Давай рискнем. – Дин жмет золотую кнопку дверного звонка.

Узкая прорезь открывается. Появляется всевидящее око:

– Добрый вечер, господа.

– Привет, – говорит Дин. – Э-э… мы тут… в общем…

– Мистер Мосс, мистер де Зут, – изрекает око. – Как у вас дела?

Дин смотрит на Джаспера, переводит взгляд на око:

– Хорошо. А у вас?

– Поздравляю с выступлением на «Вершине популярности», – вещает всевидящее око. – С первым и, уверен, далеко не последним.

– Спасибо, – говорит Дин. – Вот уж не ожидал…

Прорезь закрывается, дверь 13А распахивается. На пороге стоит лысый тип борцовского телосложения, наряженный кучером. Изнутри доносится музыка и оживленные голоса.

– Добро пожаловать в «Scotch of St. James». Меня зовут Клайв. Мне поручено предложить вам членство в клубе. Все необходимые бумаги направлены в агентство «Лунный кит», так что входите, пожалуйста…

Потолки высоки, красота непроста, проницательные взгляды, стремные наряды, прикиды будущего года, скопление народа, коридор, который ведет в салон. Густой дым, золотистый свет, зеркала – то ли двери, то ли зеркала, не поймешь; лучше их избегать. Блещут брильянты, бумерангом летает смех, пузырьки шампанского, шеренги бутылок на полках вдоль шотландского пледа стен, слухи и сплетни косяками, легендарные лица под странными углами, изголодавшиеся таланты и их пресыщенные ценители, потенциальные покровители, блестят губы, скалятся зубы, благоухает французский парфюм, хамят какие-то северяне, дебютантки томно флиртуют и с хамами, и со льстецами, тлен ухлестывает за юностью, юность придирчиво оценивает тлен, смятение чувств… шеренги кабинок вдоль стен. В углу стоит настоящая почтовая карета. Из подвала доносится гулкое уханье басов. «Держись меня, детка, – восклицает мужской голос, – будешь в шелках спать и шелками жопу подтирать!»

Джасперу кажется, что он попал в зоопарк без клеток.

Дин шепчет ему на ухо:

– Ой, глянь! Майкл Кейн. И Джордж Бест! Нет, не смотри!

Джаспер смотрит. Знаменитый актер смеется, невысокий бородатый брюнет что-то ему рассказывает.

– А Джордж Бест – это кто?

– Ты правда не знаешь, кто такой Джордж Бест?

– Я правда не знаю, кто такой Джордж Бест.

– Один из трех лучших футболистов мира, вот кто!

– Ясно. Я закажу чего-нибудь выпить. Тебе что взять?