Мюриэл Спарк - Утешители

– Прошу великодушно простить за предупреждение, Барон, но если вы намерены побывать в наших краях, то в настоящее время вам лучше ни при каких обстоятельствах не навещать миссис Джепп. Хогартам пришлось отказаться от поездки в Европу, и они часто бывают у нее в коттедже.

– Что случилось? Почему отказались?

– Миссис Джепп показалось, что Мандерсы намерены вникнуть в ее дела. Она считает, что поездки следует прекратить до весны. Хогарты были готовы отбыть, но она их в последнюю минуту остановила. Сама она совершенно спокойна.

– А меня все это основательно тревожит. Хогарты подозревают о моей роли в вашем деле?

– Думаю, вам нечего опасаться. Мы с миссис Джепп весьма осмотрительны и не упоминаем имен. Вы всего лишь «лондонский посредник» миссис Джепп. Дальше этого их любопытство не шло.

– А Мандерсы? Боюсь, Лоуренс их настроил, он такой наблюдательный, просто ужас. Я всегда опасаюсь, когда он приезжает к бабушке.

– Миссис Джепп его очень любит.

– Ну еще бы, я тоже люблю Лоуренса. Я много лет знаю Мандерсов. Но Лоуренс крайне любопытен. Как по-вашему, могут Мандерсы подозревать о моей роли в этом деле?

– Случись что, их буду интересовать только я и Хогарты. Не думаю, Барон, что вам следует волноваться.

– Я вам скажу, почему я тревожусь. Ни Хогарты, ни Мандерсы меня разоблачить не рискнут. Во-первых, они сами втянуты в дело. Во-вторых, втянута старая дама, так что Мандерсы, конечно, захотят скрыть все, что выяснят. Но вот совпадение – Мервин Хогарт интересует меня по другому поводу. Я договорился, что меня с ним познакомят, и не хочу путать одно дело с другим.

«Ага, речь о женщине, бывшей жене Хогарта», – подумал мистер Уэбстер, но он ошибался.

– Хогарт сегодня в Лондоне, – сообщил он Барону. – Я видел его в поезде, но сам счел за лучшее не попадаться ему на глаза.

– Он вас точно не видел? Не могло случиться, что он из чистого любопытства проследил за вами до моей двери?

– Нет, больше того – это я следил за ним, пока он не вошел в какой-то клуб на Пиккадилли. Так-то, Барон, хе-хе. – Продолжая по-стариковски хихикать, он вручил Барону небольшой аккуратный пакет со словами: – Не забыть бы передать это вам.

Барон осторожно его развернул и извлек баночку с наклейкой, надписанной четким почерком Луизы Джепп: «Селедочные молоки».

– Миссис Джепп выразила большое желание, чтобы вы съели эти селедочные молоки, – продолжал мистер Уэбстер. – Она поручила сказать, что они очень питательные, а другое содержимое баночки совершенно безвредно.

– Обязательно съем, – ответил Барон. – Обязательно.

Он засунул баночку в портфель, двумя поворотами ключа открыл ящик письменного стола, выдвинул и достал пачку незаполненных векселей. Пересчитал. Извлек вторую и тоже пересчитал, затем третью. Из четвертой пачки он отсчитал несколько векселей и распределил их по трем первым пачкам. Остаток четвертой пачки он вернул в ящик, задвинул, закрыл на замок и передал пачки мистеру Уэбстеру. Затем заполнил и вручил ему же три чека.

– Даты выписки – с промежутком в три недели. Проверьте, пожалуйста, общую сумму, а после сложите в этот плотный надежный конверт.

– Так оно надежней всего, – как обычно, заметил мистер Уэбстер, подразумевая не конверт, а способ уплаты, и, как обычно, добавил: – Надежней всего в случае дознания.

Когда с делом было закончено и бумаги благополучно перекочевали в конверт, конверт – в портфель мистера Уэбстера, а портфель защелкнут, Барон предложил:

– А теперь, мистер Уэбстер, как насчет сигары и глотка «Кюрасао»?

– Спасибо, с удовольствием. Но я не должен засиживаться, сейчас рано темнеет.

Звякнул колокольчик над входом.

– Звонок, – произнес Барон и, привстав, глянув в щель между перегородками, отделяющими устланный серым ковром торговый зал от уютных невзрачных «внутренних покоев». – Варвар пришел купить книгу, – заметил он и вышел обслужить покупателя.

Вернувшись через несколько секунд, Барон спросил:

– Вам что-нибудь известно о сатанизме?

– В былые дни мне много раз доводилось видеть колдовские обряды, главным образом в южноамериканских гаванях. Вас, Барон, тогда еще не было на свете.

– Вы мо-ряк, – сказал Барон, – мне всегда казалось, что вы мо-ряк.

– Я служил матросом на торговых судах, Барон, и навидался колдовства. В тамошних странах оно может принимать жуткие формы, уж вы мне поверьте.

– Я интересуюсь сатанизмом. Бескорыстно, я вас уверяю.

– Хо, не сомневаюсь, Барон. Для умеренного климата эта штуковина не подходит.

– Вот поэтому, – сказал Барон, – Мервин Хогарт и вызывает у меня интерес. Вы бы могли назвать его человеком мягким и сдержанным?

– Скажу так, Барон, – он мало говорит, хотя много болтает. Лично мне он неинтересен. Но миссис Джепп терпимо к нему относится, да, терпимо. Может, из-за его несчастного сына. Наше ремесло, оно как-то скрашивает ему жизнь. Несчастный парень, бедолага.

– Удивились бы вы, мистер Уэбстер, узнав, что Мервин Хогарт – главный сатанист Британских островов?

– Никогда бы не подумал, что этот тип хоть в чем-то может быть главным.

– Скажите, какое впечатление он на вас производит?

– Между нами, Барон, он производит на меня впечатление циника и, строго между нами, мизантропа. Неприятная личность.

– Но предан сыну?

– Чего не знаю, того не знаю. С парнем он обходится хорошо. Миссис Джепп считает – строго между нами, Барон, – что он возится с ним только в пику своей бывшей жене. По крайней мере, такое у нее возникло впечатление при первом с ними знакомстве.

– Мысль продавать бриллианты пришла в голову миссис Джепп, верно?

– О да, и это приносит ей удовольствие. Миссис Джепп и сама бы не подумала с этим спорить.

– Хогартам что, деньги не нужны?

– Нет. Сам Хогарт – человек состоятельный, а несчастному молодому человеку только радость – водить за нос таможню.

Барон с улыбкой приложил палец к губам и вновь налил мистеру Уэбстеру «Кюрасао». Тот вполголоса поблагодарил хозяина.

– Обман таможенников сделал из юного Эндрю Хогарта другого человека. Придал ему уверенности в себе, – сообщил он приглушенным голосом.

– Когда миссис Джепп впервые предложила мне войти в долю – а именно она, представьте себе, открыла мне свой замысел, – она явилась прямо сюда, в лавку, несколько дней спустя после моего с ней и Лоуренсом знакомства и блестяще изложила свое предложение. Я понял, что она человек надежный. Посвятив меня в суть дела, она добавила, что если я соглашусь войти в долю, то должен взять на себя обязательство не выяснять методов, к которым прибегают более активные агенты. Обдумав ее предложение и убедившись, что схема оригинальна, тщательно разработана и учитывает неизбежный риск, что не вызывает у меня возражений, я принял условия миссис Джепп. Я все это вам излагаю, потому что, честно говоря, не имею права расспрашивать вас, каким именно образом Хогарты доставляют драгоценности. Еще несколько месяцев тому назад меня не очень интересовала эта сторона операции, но теперь она меня очень интересует, поскольку меня интересует деятельность Мервина Хогарта.