Васкен Берберян - Дети разлуки

Пока утоляли жажду, прислонившись к автомату, постепенно разговорились.

– Ты тоже из Еревана?

– Да, что, так слышно? – спросил он, покраснев.

– Немного. Что ты здесь делаешь?

– У меня маленькое дело по пошиву одежды.

Роз изменилась в лице.

– Правда? А я окончила швейный техникум и создаю модели одежды.

– Модельер?

– Вот именно.

– А где ты работаешь?

Она пожала плечами.

– В данное время работаю секретаршей в фирме по импорту-экспорту. Им нужен был кто-то, кто говорит по-русски.

– Ты живешь здесь поблизости?

– В Скарборо, – сказала она, имея в виду северный квартал города, в котором массово проживали беженцы из-за скромной арендной платы. – В двухкомнатной квартирке, моя мать и я.

Акоп присмотрелся к одежде Роз. «Как одевается модельер?» – подумал он и с удивлением отметил, что просто: длинная широкая трикотажная юбка, хлопчатобумажная блузка без рукавов, спортивные туфли на низком каблуке. Она была решительно против модных веяний, в отличие от других беженок, которые предпочитали пышный, даже помпезный стиль. Казалось, что Роз хочет заявить ясно и четко: «Прошу вас, не обращайте на меня внимания или хотя бы старайтесь».

– А ты?

– О, извини. В центре, на Янг-стрит. Живу один.

– Отлично, – сказала она, поставив бутылку. Потом выпрямилась и слабо улыбнулась ему, показав щербинку между зубов.

– Может, мы сможем… – пробормотал Акоп еле слышно, совершенно растерявшись от влечения, которое испытывал к этой женщине, такой необыкновенной.

– Что?

Он достал из заднего кармана джинсов визитную карточку.

– Это номера моих телефонов, – сказал он, протягивая ей карточку, – нижний – номер моей фирмы.

– «Smart Clothes» [72]?

– Да.

– Смешное название, – сказала она с легкой укоризной.

– Тебе не нравится?

– Мне кажется, оно не слишком коммерческое.

– Да, я недолго над ним задумывался. Давай обсудим, если хочешь.

– О’кей! В какие дни ты наиболее свободен?

– В понедельник вечером?

– Хорошо, – ответила Роз и засунула визитную карточку в кармашек блузки.

Она позвонила в следующий понедельник:

– Хочешь пропустить стаканчик в Йорквилле? – И когда Акоп, запыхавшийся, примчался на свидание, он заметил у нее под мышкой картонную папку.

Потом, когда она стала его женой, и еще много лет спустя Акоп часто спрашивал себя, почему она позвала его на то свидание. Потому ли, что действительно хотела вновь увидеть, или это был просто повод, чтобы показать ему свой book, полный набросков и рисунков? Выполненные в интересной манере и оригинальном стиле, они могли составить целую коллекцию одежды.

Бар «Bemelman’s» в самом центре Торонто был любимым заведением деятелей шоу-бизнеса, а также многих политиков и деловых людей. Интерьер в отличном нью-йоркском стиле был вечно погружен в полутьму. Большая стойка с отделкой латунью, черные лакированные столы и стулья, старые зеркала на стенах и множество обаятельных официантов сплошь в ослепительно белых рубашках и черных брюках – все привлекало посетителей.

– Во сколько ты мне обходишься, Бакунин! – пошутил Азнавур, обняв его за плечи.

Они только что вошли, и красивая девушка азиатского происхождения сразу же подошла к ним.

– Вы забронировали?

– Да. Мегоян, столик на троих.

– О, конечно! – воскликнула она. – Вы ожидаете Биг Лучано [73].

– Тс-с-с, – пошутил Азнавур, приложив палец к губам. – Никто не должен об этом знать.

Девушка засмеялась.

– Прошу вас, идите за мной, – сказала она, взяв меню.

Они устроились в дальнем углу, самом темном в помещении. Из колонок доносился голос Мэрилин Монро: « I wanna be loved by you» .

– Хочу поблагодарить тебя, – шепнул Микаэль.

– Dudu, bidù, – пропел Азнавур мелодию синхронно с голосом Мэрилин.

– Я не шучу, слышишь?

– Это всего лишь заслуга Дом. Это она позвала его, а главное, смогла уговорить прийти сюда без его менеджера.

– Дом идеальна.

– Она не идеальна, она идеальна для меня.

– Эта фраза…

– Да, я украл ее у тебя. Теперь-то могу себе позволить признаться в этом. Прошло почти сорок лет!

– Ну, я тогда ошибался.

– Да ты просто не дал Франческе возможность доказать тебе это!

Микаэль опустил голову.

– Я переживал тогда сумбурный период, и потом, мне было всего пятнадцать лет… – пробормотал он.

– Ты мог еще все восполнить, все-таки у вас сын. Почему ты не попытался?

– Когда я узнал о Томмазо, было уже слишком поздно. Мы стали чужими людьми.

– Люди меняются, и чувства тоже. – Азнавур откинулся на спинку стула и снял кепку. – Если хочешь знать, когда ты стал встречаться с Франческой, я очень переживал, ревновал тебя, нашу дружбу, и не хотел делить тебя ни с кем. Мне тоже было пятнадцать лет, и я должен был еще многому научиться.

– В котором часу у нас назначено? – спросил Микаэль, пытаясь сменить тему.

– Потом я увидел, что Франческа положительно влияет на тебя, успокаивает неугомонную часть твоей души, темную, мучающуюся, и тогда я принял ее, – продолжил Эмиль, не замечая попытки друга. – А когда узнал, что у вас была ночь любви, признаюсь тебе, я плакал. Мой друг стал мужчиной, сказал я себе, мы больше не равные. – Азнавур повертел кепку в чуть дрожащих руках.

– Для меня вы были самой прекрасной в мире парой, и я был уверен, дурак такой, что увижу, как вы вместе стареете, – добавил он, глядя другу прямо в глаза.

«Nobody else but you», – продолжала щебетать Мэрилин своим голоском, который никак не подходил к теме их разговора.

Микаэль откашлялся и сложил руки на столе.

– Хорошо, – вздохнул он. – Ты не знаешь, я никогда тебе не говорил, но я звонил ей. – Он прервался на мгновение, затем продолжил: – Ты помнишь Марину? Ее подругу? Так вот, я случайно встретил ее несколько лет спустя на площади Святого Марка, мы разговорились, и она сказала мне о сыне. Франческа переехала в Милан с матерью и ребенком. Тогда я попросил Марину дать мне номер ее телефона и позвонил.

– Подожди, когда, ты говоришь, позвонил?

– Это была Пасха в шестидесятом.

– Черт! Ему было шесть лет!

– Томмазо? Да.

– И что вы сказали друг другу?

– Ничего, я позвонил ей.

– Нет, – перебил его друг, – я хочу знать точно, что ты ей сказал.

Микаэль сделал вид, что набирает пальцем номер телефона.

– Алло?

– Алло, – ответила она.

– Привет, это Микаэль.

– Я знаю. – Она сразу же меня осадила.

– Марина дала мне твой номер.

– Я знаю, – сказала она холодно.

– Послушай, Франческа, я не знал, где искать тебя, я много раз приходил к твоему дому, но ставни были закрыты.

– Мои соседи знали, куда мы переехали, – перебила она меня. – Мы им оставили адрес. – Когда она молчала, я слышал на том конце провода веселый говорок ребенка.