Дорит Линке - По ту сторону синей границы

Другое отличие, хорошо заметное в повести Линке: ГДР 80-х – место не только более благоустроенное, чем Советский Союз, но и во многом более суровое. В т. н. эпоху застоя, особенно под конец, советский режим смягчался обычным российским разгильдяйством – во-первых, всеобщей апатией – во-вторых. Коммунистический режим дряхлел. Явное инакомыслие жестоко подавлялось, но на повседневном уровне «идеологические установки» выполнялись с холодным носом и с ленцой. У Линке видим иное: система работает как часы, контроль очень жёсток, за нестандартное поведение приходится расплачиваться на полную катушку. Если б не демарш дедушки, так что-либо иное привело бы Ханну и Андреаса к острому конфликту с режимом. Андреасу, который не умеет «не высовываться» и не хочет приспосабливаться, уж точно не ужиться со Штази. Его побег – не случайность, а едва ли не единственный возможный путь.

Тоталитарного режима без беглецов не бывает, как костра без искр. Побеги из стран социализма – это целая приключенческая эпопея со своими героями и мучениками, радостью побед и горечью поражений. «Кто на шаре, / кто по волнам бежит, кто переполз / по проволоке с током, по клоаке – / один как перст, с младенцем на горбе» (Ольга Седакова), а еще таранили автомобилями пограничные шлагбаумы, переходили по дну реки в водолазном костюме, прятались в багажниках машин (этот распространенный способ упоминается у Линке), пытались угонять самолеты, делали подкопы под Берлинской стеной… всех способов не перечислить.

Самый знаменитый побег вплавь совершил советский океанолог Станислав Курилов. Он бросился в воду с борта туристического лайнера и, проведя более двух суток в открытом океане, кишащем акулами и ядовитыми медузами, проплыв около 100 км, достиг Филиппин. Не стоит сравнивать Курилова с Ханной и Андреасом – 38-летний специалист по глубоководным погружениям и йог плыл в теплых тропических водах, и ему даже не понадобился гидрокостюм. Свои приключения Курилов описал в документальной повести «Побег». Олег Соханевич, пересекший Черное море на надувной лодке, рассказал о своей борьбе со стихиями в воспоминаниях «Только невозможное», а еще прежде был восхвален Алексеем Хвостенко и Анри Волохонским, сложившими песенное «Прославление Олега Соханевича»: «Как библейский пророк Иона / Под корабль нырнул Олег, / Соханевич таким порядком / Начал доблестный свой побег. / Девять дней и ночей / Был он вовсе ничей, / А кругом никаких стукачей…» Сочетание слов «побег» и «доблестный» может показаться странным: для многих побег – сродни дезертирству. Но авторы песни понимали: смертельно опасный побег ради свободы – не малодушие, но высочайшее проявление доблести. «Лишь такими, как он, / От начала времен / Восхищается наша земля. / Он прославил себя, / И меня, и тебя, / Смело прыгнув за борт корабля».

Дорит Линке очень неслучайно выбрала время основного действия: конец августа 1989 года. Хонеккеровский режим, остававшийся железобетонным вплоть до сентября 1989 года, посыпался быстро и безостановочно. Обвал начался 4 сентября с массовой демонстрации в Лейпциге. Затем протесты охватывают всю страну, нарастая как снежный ком (т. н. понедельничные демонстрации). Руководители СЕПГ уходят в отставку; 24 октября – Эрик Хонеккер, за ним остальные. В ночь на 10 ноября сотни тысяч людей прорывают пограничные заслоны в Берлине, начинается бесконтрольный переход из восточной части города в западную и наоборот. Вся граница между ФРГ и ГДР становится прозрачной. За три дня в Западной Германии побывали более трех миллионов «ости». Ликование охватило не только немцев, но и всех, кто им сочувствовал и ненавидел коммунистическую диктатуру. Великий музыкант, беглец из Советского Союза Мстислав Ростропович, узнав о берлинских событиях, прилетел из Парижа с виолончелью и, раздобыв где-то стул, устроил концерт прямо на улице возле Стены. Не каждому поколению выпадает подобный праздник. Но на этом празднике не было сотен таких, как Андреас, – самых нетерпеливых, честных и смелых. Более тысячи человек погибли при попытке бежать из ГДР, из них почти двести – в водах Балтийского моря. Книга Дорит Линке – своего рода памятник этим людям.

Побег и, видимо, гибель Андреаса именно в августе 1989-го символичны. В пору работы в школе мне нередко приходилось видеть на партах у старшеклассников Ремарка – «Три товарища», «На Западном фронте без перемен». За плечами героев Дорит Линке – тени героев Ремарка: юность, братство, сильные чувства, неизбежность трагедии. Пауль Бодмер, главный герой «На Западном фронте…», погибает накануне перемирия. Андреас Кушвиц – накануне падения Стены. Это знание наполняет читателя еще большей горечью. Но и не только горечью – мы ведь знаем, что морок, от которого бежал Андреас, развеялся.

Из этого вовсе не следует, что то зло, с которым сталкиваются герои книги, закончилось. И что повесть – лишь дань памяти прошлому, а значение ее историческое. К сожалению, материал для подобного рода книг находится всегда; хорошо, что не везде. Не везде одновременно.

В повествовании Линке есть неизменно волнующие, вечно притягательные темы и мотивы: приключения, опасность, власть зла и преодоление этой власти, борьба с несправедливостью, подвиг, романтика дружбы, юмор. Повесть трагична, и сопереживание героям, их боли и даже смерти отвращает от насилия и лжи, помогает любить свободу и человечность. Хочется думать, что «По ту сторону синей границы» станет классикой юношеского чтения в нашей стране.

Классика – значит, надолго. Но повесть Линке и очень ко времени. Не так давно мы – Россия, ее соседи, страны Запада – снова вступили в период разделений и свар. Мосты ветшают и рушатся, стены воздвигаются – в первую очередь в головах. Растут тревоги и страхи, люди вооружаются против действительных и мнимых опасностей. Дорит Линке показывает бесплодность и разрушительность политики стен, идеологии границ. Нет Востока и Запада, правых и левых, чужих и своих – есть только люди, их потребность в уважении, любви и свободе, в том, чтобы располагать собой по своему усмотрению, не плясать под чужую дудку, проживать собственную, а не навязанную жизнь. Мать Криса Геффроя, последнего беглеца, застреленного при попытке преодолеть Стену 5 февраля 1989 года, не считала смерть своего 21-летнего сына напрасной. Карин Геффрой говорила: «Все погибшие выбили по камню из Берлинской стены с тем, чтобы она пала».

«По ту сторону синей границы» – одна из тех книг, которые пробивают бреши в толщах невидимых стен, мешающих нам жить.

Дмитрий Ермольцев

Курфюрстен-дамм – бульвар в Берлине; в годы разделения города – торговый центр Западного Берлина. ( Здесь и далее примеч. пер.)