Катрин Панколь - Новое платье Леони

Взвизгнул рычаг переключения скоростей. Она тронулась с места.

Она откинула белокурую прядь, упавшую на глаза, и поехала отвозить Тома в школу. Адриан ушел среди ночи. Зазвонил будильник, он натянул пуловер, джинсы, парку и сапоги. Он склонился над ней. Поцеловал кусочек голого плеча, высунувшийся из-под одеяла. Прошептал: «До свидания, принцесса!»

Она услышала, как входная дверь тихо-тихо закрылась.

Услышала шаги по дорожке аллеи.

Она тяжело вздохнула и вновь уснула.

Утром, как каждое утро до этого, она вернулась в больницу.

Просунула голову в дверь маминой палаты.

Леони спала. Все было вроде бы спокойно. Санитарка кивнула ей, все в порядке, мы на месте, Стелла, мы начеку. Стелла обернулась и улыбнулась ей.

Закрыла дверь. Прошла в кабинет доктора Дюре, постучала. Никто не отозвался. Она оставила на письменном столе записку, сложенную вдвое, на которой написала: «Держитесь. Стелла».

Это было все, что она могла ему сказать.

Она въехала в ворота «Железки», припарковалась.

Заметила Жюли, которая делала ей знаки из окна своего кабинета.

– Давай сюда! Беги сюда скорее! Надо поговорить! – говорила она из-за стекла.

На улице не было слышно ни звука, но Стелла прочла эти слова у нее по губам.

Она пробежала по лестнице и влетела в кабинет.

– Я приезжала в больницу, хотела встретиться с Дюре. Удостовериться, что он вернулся. Если они его отпустили…

– И ты его видела?

– Нет. Его там не было. Я оставила записку на его письменном столе.

Жюли перекинула большой болт из одной руки в другую, и глаза ее загорелись.

– Его отпустили! Он вернулся домой. И он решил бороться! Мы спасены, Стелла! Я думаю, что это как раз то, что нам надо.

– Откуда ты знаешь?

– Он позвонил папе.

– И что?

– Он сказал ему, что его достало дрожать перед Рэем, что он все расскажет!

Стелла упала на стул напротив Жюли и выдохнула, выпучив глаза:

– Да ты что! Не может быть.

– Может, может! Про все его махинации, все методы изъятия денег, про всех его сообщников. Все расскажет! Он немало об этом знает, как ты понимаешь!

– Но что же такое могло произойти?

– Последняя капля. Рэй угрожал, что афиширует все дела против него, если он не подпишет приказ о выписке Леони. Дюре ответил, что и у него на Рэя много чего есть.

– Ты думаешь, это правда?

– Я ничего об этом не знаю. Может, он и блефует, но в любом случае он взбунтовался, он сопротивляется. Они вошли в противостояние. Каждый хочет угробить другого. Война объявлена. Так что мы теперь сражаемся не в одиночку, у нас появились союзники.

– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Дюре, судя по всему, совершенно не намерен сдаваться. Ему вожжа под хвост попала, он невероятно осмелел.

– Рэй может расправиться с ним раньше, чем он успеет что-то сделать… Он так долго пресмыкался перед ним…

– Я же не говорю, что мы уже выиграли, но начало положено, разве нет?

– Но откуда ты все это знаешь? Твой отец вернулся?

– Да, сегодня утром. Дюре позвонил ему, когда он ждал свой багаж в аэропорту Руасси. Послушай, Стелла, это же просто замечательно! Это означает, что он будет держать Леони в больнице и следить, чтобы с ней ничего не случилось.

– Я уже давно не верю в сказки.

– А я вот верю. Потому что хочу верить.

– У Дюре в одиночку ничего не получится. Он блефует. Он рад, что к нему вернулись мужество и отвага, но он зря этим кичится. Он может сдуться так же быстро, как и преисполнился сил.

Стелла немного подумала и продолжила:

– Нам нужен еще какой-то другой союзник. Кто-то, кто знает всю систему изнутри, кто будет поставлять нам сведения, которые мы будем переправлять Дюре. Он известный человек, его послушают. Но ему надо помочь. Иначе он не выдержит.

– А если Виолетта? – предположила Жюли. – Она не готова перейти на нашу сторону?

– Да о чем ты говоришь! Рэй только что подарил ей кабриолет «Мерседес», кольца на каждый палец и бриллиантовое колье в двадцать тысяч каратов! Он обещал обеспечить ей ангажемент, сделать из нее звезду, и она читает ему вслух журналы, чтобы повысить уровень его образования! Они теперь союзники. Она всей душой за него. Он ее хлеб насущный. Ее последняя надежда чего-то добиться в жизни. Она замкнулась в периметре своей программы и оттуда не выйдет ни на шаг. План вполне неплохой.

– Ты не права. Ее задница слишком дорого стоит.

– Я думала, что мне удастся ее использовать, но я не слишком реалистично рассматривала этот вопрос.

– Давай попытаемся мыслить позитивно. Твоя мама остается в больнице, и тебе не нужно ее куда-то прятать, чтобы спасти от похищения.

– Да. Это уже что-то. Но, повторяю, нам не удастся так просто отвязаться от Рэя!

Жюли разочарованно сморщила нос.

– Ну, возможно, это первая из череды хороших новостей?

Стелла посмотрела на нее и улыбнулась.

– Ты права, грымзочка моя. Так какая у нас на сегодня программа?

– Нужно тщательно проследить за нарезанием алюминиевых пластинок… Тех самых, которые ты в прошлый раз загружала.

Стелла встала, направилась в гардероб, потом остановилась и спросила:

– А Жером-то приходил сегодня утром?

– Да. Как обычно.

– Ну расскажи!

– Я полагаю, что я сама все себе напридумывала. Когда живешь одна, вечно что-то себе фантазируешь.

Стелла вернулась к столу, оперлась о него обеими руками.

– Но стихотворение-то по крайней мере тебе не пригрезилось?

– Может быть, оно вовсе не мне предназначалось? Может быть, оно было для другой?

– Тогда зачем он сунул ее в бумаги, которые подает тебе каждый день, если оно было предназначено для другой?

– Откуда я знаю… Может, засунул по недосмотру. Может, у него есть возлюбленная и он хочет произвести на него впечатление. И ищет красивые слова, чтобы она ахнула! И вдохновляется стихами, которые находит в Интернете. Это вполне типичная история.

– Ты и есть его возлюбленная.

– Нет. У меня неподходящая внешность. Я добрый друг, да и только. Ну или начальница, к которой он очень привязан. Ничего более.

Она прокатила болт по поверхности стола. Он докатился до края и вернулся назад.

– У тебя стол криво стоит, – заметила Стелла.

– Сегодня утром он попросил у меня аванс перед зарплатой. Я ответила, что не против, и тогда он сказал: «Спасибо, Жюли, ты отличная девчонка». Разве возлюбленную называют «отличной девчонкой»?

– Э-э…

– Вот видишь, тебе нечего ответить!

– Потому что я не знаю.

– Потому что это плохой знак…

Жюли опять отшвырнула болт, который на этот раз докатился до самого края и упал со стола. Стелла наклонилась, подняла его и положила перед Жюли.

– А покажи мне это стихотворение.

– Которое было среди счетов?

– Ну конечно. Покажи мне его.