Донна Тартт - Маленький друг

Они выехали на окраину города. Проехали мимо тенистого парка возле старой больницы, где какие-то школьницы-чирлидерши, выстроившись буквой V, разом подпрыгивали: хэй! Они были без формы, даже футболки на них и те были разные, и поэтому, хоть двигались они слаженно и синхронно, все равно казалось, что вразнобой. Взлетают руки, будто семафоры, кулаки рубят воздух.

В любой другой день – в любой другой – Дэнни припарковался бы за старой аптекой да понаблюдал за ними в приватной обстановке. Он медленно ехал сквозь рваные тени, которые отбрасывали деревья, где-то на заднем плане мелькали стянутые в тугие хвосты волосы и загорелые руки и ноги, и вдруг его прошиб холодный пот. Впереди неожиданно возникло какое-то сгорбленное существо, одетое в черное и с мегафоном в руке, которое застыло посреди мокрой, хлюпающей тропинки и уставилось на него.

Существо было похоже на маленького черного гоблина – фута три, не выше, оранжевый клюв, оранжевые лапы – и почему-то казалось еще, будто оно вымокло до нитки. Когда они проехали мимо, существо вдруг порывисто обернулось и расправило черные крылья, как летучая мышь… и у Дэнни мурашки побежали по телу, потому что он уже видел где-то это существо, не то черного дрозда, не то гнома, не то дитя сатаны, потому что (хотя такого, конечно, быть никак не могло) он его помнил. А что самое странное – и существо помнило Дэнни. Он глянул в зеркало заднего вида и снова его увидел: черная фигурка с черными крыльями смотрит вслед машине, будто незваный посланник из преисподней.

Границы стираются. У Дэнни закололо кожу на голове. Тенистая дорога вдруг превратилась в конвейер из кошмарного сна, с обеих сторон их стала теснить слепящая темная зелень.

Он взглянул в зеркало. Существо исчезло.

И наркотики тут ни при чем, пока он спал, они все через пот вытекли, нет, просто река вышла из берегов, и вместе с ней всплыли со дна, поднялись на свет божий всякие отбросы и безобразный мусор, и сны, воспоминания, невысказанные страхи захлестнули его мир, будто в фильме-катастрофе. Дэнни (уже не в первый раз) охватило чувство, что этот день ему уже снился и что сейчас он едет по Натчез-стрит по направлению к тому, что уже однажды случилось.

Он потер рот. Надо отлить. После того как Фариш его отделал, у него все ребра ныли и болела голова, но думать он мог только о том, до чего же ему хочется ссать. А поскольку он еще и без дозы, то во рту у него стоял муторный, химический привкус.

Он украдкой поглядел на Фариша. Тот по-прежнему наслаждался музыкой – головой кивает, поет что-то себе под нос, барабанит костяшками по подлокотнику. Но сука-ищейка на заднем сиденье так вылупилась на Дэнни, будто знала, что у него на уме.

Он попробовал себя подбодрить. Юджин, конечно, проповедник хренов, но за Кертисом уж приглядит. Да и Гам с ними. От одного ее имени на Дэнни лавиной обрушились виноватые мысли, но хоть он изо всех сил старался отыскать в себе хоть капельку любви к бабке, все равно ничего к ней не чувствовал. Иногда, особенно если он слышал, как Гам кашляет у себя в трейлере посреди ночи, у него вставал в горле сентиментальный ком, и он начинал думать о том, сколько трудностей выпало на ее долю – и бедность, и тяжкий труд, и рак, и язвы, и артрит, и все остальное, но любовь к бабке просыпалась в нем только когда Гам была рядом, да и то изредка, а чтоб в ее отсутствие – нет, такого не бывало.

Да и какая разница? Дэнни так хотелось отлить, что казалось, у него сейчас глаза вытекут, он крепко зажмурился, снова открыл глаза. “Буду посылать домой деньги. Как только эту херь вывезу и обустроюсь…”

Есть ли у него другой путь? Нет. Никакого кроме задуманного, и путь этот лежит к домику на берегу реки в другом штате. Ему нужно сосредоточиться на этом будущем, вглядеться в него по-настоящему, переместиться в него плавно, без остановки.

Они проехали мимо старого отеля “Александрия”, у которого просело крыльцо и прогнили все ставни – поговаривали, что там привидения водятся, да и не удивительно, если учесть, сколько народу там померло, от него так и пышет, от отеля, этими стародавними смертями. И Дэнни хотелось вызвериться на всю Вселенную, которая забросила его сюда, в эту богом забытую дыру, в этот нищий штат, в котором денег не видали со времен Гражданской войны. Свою первую судимость Дэнни схлопотал даже не по своей вине, это все отец, который послал его своровать дорогущую электропилу Stihl из мастерской богатого фермера, старого немца, который неусыпно охранял свою собственность с оружием в руках. Ну и жалок же он был тогда, все ждал – прямо не мог дождаться, когда ж его из тюрьмы выпустят, считал денечки до возвращения домой, потому что не понимал тогда (и потому был куда счастливее), что раз попал в тюрьму – никогда из нее не выйдешь. Люди начинали относиться к тебе совсем по-другому, а у тебя то и дело случались рецидивы – как бывают, например, рецидивы малярии или запойного алкоголизма. И выход был только один – уехать куда-то, где тебя никто не знает, где никто не знает, из какой ты семьи, и пытаться начать жизнь с чистого листа.

Одинаковые дорожные знаки, одинаковые надписи. Натчез, Натчез, Натчез. Торговая палата, АЛЕКСАНДРИЯ – ВСЕ ТАК, КАК НАДО! “Нет, не как надо, – с горечью думал Дэнни, – все, черт подери, как не надо”.

Он резко свернул к железнодорожным складам. Фариш вцепился в приборную доску, с каким-то даже удивлением на него глянул. – Ты куда едешь?

– Куда ты мне сказал, – ответил Дэнни, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Я сказал?

Дэнни понял, что ему надо что-то ответить, но не знал, что сказать. Говорил ли Фариш про башню? Дэнни вдруг засомневался.

– Ты сказал, что хочешь меня проверить, – осторожно начал он – так, забросил удочку, просто чтоб поглядеть, что будет.

Фариш пожал плечами и, к удивлению Дэнни, снова откинулся на спинку сиденья, стал глядеть в окно. Когда они вот так в машине разъезжали, настроение у Фариша всегда улучшалось. Дэнни по-прежнему помнил, как Фариш тихонько присвистнул, когда Дэнни подкатил к нему на “Транс АМе”. До чего же он любил водить машину, просто вот запрыгиваешь и – едешь! Первые пару месяцев они так до Индианы вдвоем катались, а однажды доехали до самого Западного Техаса – никаких дел у них там не было, да и смотреть в тех краях было не на что, одни ясные просторы да дорожные знаки проносятся над головами, а они тычут в радиоприемник, пытаются поймать какую-нибудь песню.

– Знаешь что, поедем-ка позавтракаем, – сказал Фариш.

Дэнни чуть было не отказался от своей затеи. Ему очень хотелось есть. Но тут он вспомнил, какой у него план. Он все обдумал, он все решил, другого выхода нет. Черные крылья помахали ему вслед, провожая за поворот, в будущее, которого он пока не видел.