Маргарет Джордж - Последний танец Марии Стюарт

Внезапно на горизонте появилась группа быстро приближавшихся всадников. «Должно быть, они кого-то преследуют, – подумала Мария. – Но на дороге больше никого нет».

Потом она внезапно поняла: это Бабингтон! Он едет за ней!

«Но я не готова! Сейчас не время, я собиралась поохотиться…

Дура! Какой неблагодарной ты можешь быть!»

Мария подхватила поводья, готовая к скачке. Ее сердце гулко стучало. Этого не должно было случиться на самом деле, это было лишь игрой…

Всадники приближались на полном скаку. Они собираются опрокинуть Паулета и охрану? На солнце ярко блеснул металл: они обнажили мечи. Мария вздрогнула и отвернулась.

Она слышала топот копыт, потом зазвучали голоса. Подняв голову, она увидела плотно сложенного джентльмена в изысканном зеленом костюме с золотым шитьем, который ловко спрыгнул на землю и отсалютовал Паулету. Тот неторопливо спешился, не выказав ни малейшего удивления, и они вместе подошли к ней.

– Сэр Томас Горджес, особый посланник королевы Елизаветы! – провозгласил Паулет высоким гнусавым голосом.

– Мадам! – звенящим тоном воскликнул посланник. – Моя госпожа королева находит очень странным, что вы, вопреки договоренностям и мирному соглашению, заключенному между вами и ее величеством, вступили в заговор против нее и государства. Она не могла поверить этому, пока собственными глазами не увидела доказательств и не убедилась в их подлинности!

Он замолчал и гневно уставился на Марию.

– Сэр, я не знаю, что вы имеете в виду. Я не…

– Был раскрыт чудовищный заговор с покушением на жизнь королевы, в котором вы приняли деятельное участие! – вскричал он. – В результате я собираюсь препроводить вас в Тиксолл. Вы арестованы, мадам!

Клод Нау и Керл подъехали ближе и заняли места по обе стороны от нее.

– Увести их! – приказал Горджес. – Они тоже арестованы. Отвезите их в Тауэр!

Солдаты немедленно окружили секретарей и оттащили их от Марии.

– Теперь, мадам, поверните вашу кобылу к Тиксоллу. – Он кивнул одному из солдат, который направил пику на ее лошадь.

– Мастер Паулет, вы знали об этом! – воскликнула Мария. – Вы привели меня сюда ради этого!

Тюремщик только посмотрел на нее, не удостоив ответа.

– Я отказываюсь ехать! – выкрикнула она. – Я отказываюсь! Вы просто хотите обыскать комнаты, украсть мои вещи и оставить ложные улики в мое отсутствие! Вы не имеете права, вы знаете, что это незаконно! Вы Иуда!

– Я не Иуда, – с оскорбленным видом возразил Паулет. – Я знаю, кому я служу: королеве Елизавете. Я никогда не притворялся вашим другом и не собирался служить вам. В сущности, это невозможно для меня, так как вы являетесь врагом моей госпожи.

– Нет, это неправда!

– Тише! Выполняйте приказ, иначе я свяжу вас и доставлю в Тиксолл на повозке. Не заблуждайтесь, мы направляемся именно туда.

Горджес дернул поводья ее лошади:

– За мной!

Окруженная солдатами с пиками наперевес, Мария ехала в молчании всю дорогу до Тиксолла. Только врач оставался рядом с ней; Нау и Керла увезли в другое место.

Собираются ли они казнить ее безо всяких церемоний? Что сказал тот человек? Вы арестованы . Но «Акт о безопасности королевы» – о чем там написано? О том, что любой участник заговора против королевы подлежит казни? Или это был бонд, подписанный ее подданными? Да, так было написано в бонде. В парламентском акте формулировку смягчили, и там говорилось, что виновники по меньшей мере должны быть допрошены и осуждены перед казнью.

Но насколько официальным будет этот «допрос»? Возможно, всего лишь нескольких грубых вопросов Горджеса, представлявшего королеву Елизавету, будет достаточно для проформы.

Чудовищный заговор… в котором вы приняли деятельное участие… Да, это его слова.

Но что он имел в виду? Был ли это заговор Бабингтона или нечто совершенно иное? Может быть, это вообще не заговор, а фальшивка, сфабрикованная правительством?

Ее сердце как будто перестало биться, хотя еще несколько минут назад колотилось так быстро, что она находилась на грани обморока. Ее руки похолодели и онемели, как будто летнее тепло сменилось мертвящим холодом.

«Ты должна быть готова к смерти. Дело дошло до этого. Этот день настал».

Они приблизились к летнему дому в Тиксолле – серой трехэтажной коробке на краю охотничьего парка. Четыре восьмиугольные башни с круглыми крышами и бронзовыми вымпелами охраняли углы здания. Они проехали под аркой в итальянском стиле. Когда Мария оказалась в тени, она задрожала от холода.

– Мужайтесь, – прошептал Бургойн. – Королева Елизавета мертва. Все это делается лишь ради вашей безопасности на тот случай, если поблизости есть другие убийцы.

– Нет, – ответила Мария. – Другая королева уже мертва.

Ее втолкнули в комнату в старой части дома и увели Бургойна. Дверь захлопнулась, и она осталась совершенно одна. Не было ни слуг, ни помощников, ни даже охранников. Только две комнаты, соединенные друг с другом, одна побольше, другая поменьше. Ни пера, ни бумаги, ни книг. И она едва ли не впервые осталась без своего распятия и четок.

Когда наступила темнота, служанка принесла свечу и молча поставила ее на стол. Потом она ушла и заперла за собой дверь.

Мария опустилась на маленький стул, настолько измученная, что едва могла пошевелиться.

«Вот оно, – подумала она. – Дело наконец дошло до этого».

«Я знала, что так и будет, – ответила она самой себе. – И это правильно. Я смогу это вынести. Елизавета осталась жить, и заговор окончился ничем. Бог проявил милосердие и избавил меня от убийства. Ее смерть не ляжет камнем на моей совести. Я не выдержала испытание, ниспосланное Богом, но Он уберег меня от еще большей беды».

Она облегченно вытянулась на кровати и вскоре заснула.

Мария оставалась в Тиксолле в течение семнадцати дней. Вскоре тюремщики разрешили слугам принести ей смену одежды. Она попросила разрешения написать письмо королеве Елизавете, но Паулет, оставшийся в Тиксолле охранять ее, ответил отказом.

За эти семнадцать дней она пересмотрела всю свою прошлую жизнь. У нее не было никакого чтения, развлечений и разговоров, поэтому долгие часы она проводила в размышлениях. Когда события происходили на самом деле, казалось, что в них не было никакого порядка, но он проявлялся в ретроспективе. Лишь в конце жизни можно увидеть ее закономерности и окинуть взглядом ее завершенный узор. С ней все произошло именно так: с самого рождения она была неудобным человеком, который не вписывался в окружающую обстановку и разрушал аккуратно выстроенные планы других людей.

Она родилась девочкой, в то время как ее отец жаждал иметь наследника мужского пола. Она стала принцессой, когда королевство нуждалось в принце.