Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

Во дворце Киото один из шпионов главного канцлера постучал в дверь его спальни, разбудив Вакуру, и протянул ему трубочку с посланием, которая привязывалась к почтовому голубю.

– Только что перехвачено, господин.

Крошечный цилиндр был адресован главному придворному советнику бакуфу, Сайто, и запечатан личной печатью тайро Нори Андзё. Вакура поколебался мгновение, потом сломал печать длинным накрашенным ногтем.

Андзё послал голубя на рассвете:

Вождь гайдзинов нагло отказался подчиниться приказу императора оставить Иокогаму, и они готовятся к вторжению. Подготовьте приказ о всеобщей мобилизации на подпись императору. Затем срочно разошлите его копии всем даймё. Подготовьте все для немедленного возвращения Сёгуна Нобусады, который возглавит наши войска. Принцесса Иязу может, предпочтительно должна, остаться в Киото. Князя Ёси официально просят немедленно возвратиться .

Главный канцлер ненадолго задумался, высокомерно решил, что распоряжения Сайто будут отменены и императору посоветуют никогда не подписывать приказа о мобилизации. С большой острожностью он поместил послание внутрь цилиндра и запечатал его своим тайным дубликатом печати.

– Верните на место, позаботьтесь, чтобы оно было доставлено, – распорядился он и, оставшись один, усмехнулся. Война! Хорошо. Андзё был идеальным выбором на должность тайро . Все они захлебнутся в собственной моче, вместе со всеми гайдзинами, и Ёси, и всеми остальными.

Кроме принцессы. Она останется, чтобы стать вдовой – чем скорее, тем лучше.

Понедельник, 8 декабря

Сумомо проснулась задолго до первых лучей солнца. Ее мучили кошмары. Она больше не ехала по Токайдо с Койко и князем Ёси, она снова была в Киото, солдаты бакуфу под командой Абэ загоняли ее в ловушку, в горящий дом сиси, кругом кровь, жуткие крики, сухой треск мушкетов, в панике она протискивалась вперед узким подземным ходом, вслед за Такедой и Кацуматой, она едва помещалась в нем, пробираясь ползком за ними следом, стены, пол, потолок надвигались, царапая ее, становясь все уже. Не хватало воздуха, пыль набивалась в нос, в рот, не давая дышать. Перед ее лицом дергались ноги Такеды, который пыхтя и извиваясь полз впереди, кто-то или что-то ползло сразу вслед за ней, потом Такеда превратился в Ёси, который стал пинать ее, остановил, потом пропал бесследно – и ничего впереди, кроме разверстой могилы.

Когда биение сердца утихло и предметы вокруг стали приобретать очертания в приглушенном свете масляной лампы, она увидела, что один из стражников наблюдает за ней со своих футонов, разложенных рядом. Прошлой ночью она сопровождала Койко, когда та разговаривала с Абэ, и он сказал ей, чтобы она легла спать в этой общей комнате, места с одной стороны было достаточно – это совершенно всех устроило. Комната была отведена четырем самураям, двое из них спали, двое несли службу. Там она приготовила себе постель, но уснуть не могла; мысли ее были в смятении, потому что она слышала, как Ёси сказал Койко, что они не поедут с ним дальше, а потом слышала, как Койко сказала Абэ:

– Князь Ёси решил, что с завтрашнего дня я, и все, кого он оставляет со мной, будут двигаться без спешки.

– Какие приготовления он хочет, чтобы были сделаны, госпожа?

– Кажется, он сказал, что хочет оставить вас и еще десять человек, чтобы проводить меня до Эдо, прошу прощения, что буду вам обузой.

– Это не труд для меня, госпожа, если он будет в безопасности.

В безопасности и недосягаем, подумала тогда Сумомо, растерявшись от такого неожиданного поворота событий. До Эдо еще далеко, столько всего может пойти не так.

В конце концов, она уснула. И ей приснился сон. Обычно она не видела снов. Последнее, что она делала вечером и первое – утром, это всегда читала молитву Будде, Наму Амида Буцу , просто называла имя Будды Амиды, чего было достаточно, если имелся бог, которому можно было молиться. Вчера ночью она забыла. Сейчас, она про себя произнесла эти слова и закрыла глаза.

Через мгновения она снова оказалась в убежище сиси.

Это было самое страшное, что она пережила в жизни, внезапное нападение, ружейный огонь через стены, и в тот же миг голова юноши рядом с ней разлетелась на куски, парень даже не успел крикнуть, зато закричали другие, отчасти в панике, отчасти от боли, пули сыпались на них со всех сторон, Кацумата, парализованный на долю секунды, потом направляющий оборону, приказывающий одним прорываться через передний выход, другим – через задний. Обе вылазки кончились неудачей, остатки отрядов оттеснили назад в дом, а она не знала, где спрятаться, уверенная, что все кончено, снова раздались выстрелы, опять крики и кровь, и это конец, Наму Амида Буцу, Наму Амида Буцу, потом чьи-то руки грубо схватили ее, толкнули в тесный лаз вслед за Такедой – который, неистовствуя, оттащил кого-то с дороги, как Кацумата до него оторвал от лаза кого-то еще – а ее спаситель-сиси, чьего лица она так и не увидела, был в свою очередь убит, и последовала схватка, которая помешала бежать остальным, пока не стало слишком поздно.

Каким-то чудом из этой наполненной ненавистью тьмы – на свежий воздух. Потом – дальше, их паническое бегство не прекращалось ни на минуту, пока Кацумата, хватая ртом воздух и сжимая рукой грудь, разрывавшуюся от боли, не привел их к самому последнему убежищу. Задней двери резиденции Вакуры.

Там был немедленно созван военный совет сиси.

– Я предлагаю всем рассыпаться на время, – сказал Кацумата. – Мы перегруппируем силы и встретимся весной, в третий или четвертый месяц. Весной мы начнем новое наступление.

– Зачем ждать? – спросил кто-то.

– Затем, что нас предали, затем, что среди нас есть шпион. Среди нас или среди наших покровителей. Нас предали. Мы должны рассыпаться и затаиться.

Так они и сделали.

– Сумомо, ты отправишься к Койко…

Но до этого ее потрясение было велико: слезы невольно струились из глаз, сердце начинало учащенно биться, паника снова овладевала ею в мгновение ока.

– Это пройдет, Сумомо, – заверил ее Кацумата.

Он опять оказался прав. Он дал ей настой, который помог ей уснуть и успокоил ее. К тому времени, когда она встретилась с Койко, она уже была такой же, как раньше, почти, но не совсем.

– Если почувствуешь, что страх возвращается, просто выпей маленький глоточек лекарства, – сказал он ей. – Через неделю-две все пройдет бесследно. Всегда помни, сонно-дзёи ты нужна во всем своем совершенстве…

Она очнулась ото сна, вся в поту, ею снова овладевал страх. Утро еще не наступило. Она вытянула руку, ища узелок рядом с головой, в котором хранилась бутылочка с лекарством. Но узелка там не было. Она не захватила его с собой, когда меняла комнаты. Ну и ладно, подумала она, он мне не нужен, я могу обойтись и без него.