Кармел Райлли - Я и мой кот. Пушистые истории

Перевернув свинину, отец пошел в кухню за кукурузой, салатом и вином, а потом пришел и стал раскладывать еду по тарелкам. С собой у него была дополнительная пластиковая тарелочка: он наполнил ее кусочками отбивных и поставил перед котом.

Наш оголодавший гость управился со своей порцией за три секунды. После этого он пробыл у нас в саду до конца дня, а потом время от времени приходил и громко мяукал на заднем крыльце. Своего дома у него, судя по всему, не было. Мы с братом долго уговаривали родителей, и в итоге они нам разрешили взять котика себе. В память о нашем знакомстве мы назвали его Порки [9].

Наш новый питомец оказался вполне самостоятельным: входил и уходил, когда ему вздумается, через кошачью дверцу, которое папа для него вмонтировал в дверь. Порки обожал смотреть с нами телевизор и даже следил вместе с отцом за футбольными матчами.

К сожалению, наш кот умер, когда мне было семнадцать лет, но я до сих пор иногда вспоминаю о нем.

У меня жила кошка Полли. По всеобщему признанию, она была глуповата. Однажды я сидел на кухне и ел клубничный йогурт. На полу кто-то тихонько мяукнул: конечно, эта была Полли, которая обожала йогурт и частенько вылизывала остатки со дна упаковки. В предвкушении она запрыгнула на стол.

Наконец я закончил свой полдник, и кошка опустила лапку в пластиковый стаканчик, но, вместо того чтобы облизать ее, почему-то принялась ходить взад-вперед. Потом Полли стала обнюхивать стол в тех местах, куда только что наступала, как будто ища внезапно исчезнувший деликатес. То и дело она, мяукая, спрашивала меня: «Где йогурт?»

Я указывал ей на ее же лапку, но, как известно, кошки не понимают указательных жестов. Бедняжка выглядела все более и более озадаченной, так что я не выдержал и рассмеялся. В конце концов я поднес ей лапу к морде, и только тогда моя глупышка смогла отведать обожаемого лакомства.

Мой Чарли просто без ума от сыра. Поселившись у меня, этот хитрюга сразу сообразил, что его любимое лакомство хранится в холодильнике, и стоит открыть дверцу, как мяукающий кот уже тут как тут. А иногда он просто ко мне подходит и издает свой особый «сырный» крик.

Однажды я готовил себе ланч и решил угостить Чарли. Позвал его, но он не появился. Мою в раковине нож и оглядываюсь по сторонам: кота нигде нет. Я позвал опять. Мол, иди сюда, дам сыра. Ответа нет. Стал искать Чарли по всей квартире – безуспешно. Вдруг я услышал на кухне шум и подумал, что мой сыролюб, наверное, все-таки там. Но и вернувшись на кухню, я никого там не обнаружил.

Тут звук повторился. Я прислушался и понял, что он похож на звон бутылок в холодильнике. Открыв дверцу, я увидел Чарли. Тот степенно вышел, посмотрел на меня и мяукнул. Я бросил взгляд на остатки сыра на полке: кот стащил с него обертку и успел неплохо над ним «поработать». Хорошо еще, что я вовремя вытащил хулигана – не то бы он задохнулся. А проскользнуть в этот «сырный рай» он, наверное, ухитрился, когда я доставал оттуда молоко для чая.

Теперь, перед тем как закрыть холодильник, я всегда несколько раз проверяю, не забрался ли туда какой-нибудь вор. Хотя, вообще-то, Чарли уже слишком толстый для совершения подобной кражи.

Всю жизнь я любила кошек и вот недавно взяла черного котика с несколькими белыми пятнышками на груди. Очень скоро я поняла, что он странный. Это подтвердила и моя подруга, опытная кошатница. Тогда за чудаковатое поведение я назвала кота Лупи [10].

По ночам он бегает по дому как сумасшедший и скребется во все двери, а иногда выходит в сад и мяукает, пока кто-нибудь не впустит его обратно (у нас есть кошачья дверца, но он пользуется ею только днем). Если же коту никто не открывает, он карабкается вверх и, повиснув на карнизе, заглядывает в окно.

Пьет Лупи прямо из-под крана: лакать из миски – это для него банально. В одной из ванных у нас есть смеситель, из которого вечно капает (надо бы там прокладку поменять, да все лень), и кот его себе облюбовал: подолгу сидит под ним, в раковине, и ловит ртом капли, когда захочет пить.

Еще Лупи любит подкрадываться к нам, пока мы едим. Выждет момент, чтобы на него никто не смотрел, хватает еду с какой-нибудь из тарелок и пулей убегает. Ну а если украсть ничего не удается, начинает по-собачьи клянчить угощение и недовольно мяукает, когда на него не обращают внимания.

Раньше мой кот Фредди любил запрыгивать на кухонные столешницы, все там обнюхивать и подлизывать. Как-то раз я готовила еду, а когда позвонили в дверь и я пошла открывать, на разделочной доске остался жутко острый перец. Фредди полез изучать ингредиенты моего блюда и так взвыл, что я бросилась обратно на кухню. Кот, очевидно, попробовав чили, пробежался по разделочной доске и соскочил на пол. Проделав все то, что кошки обычно вытворяют в состоянии крайнего недоумения, Фредди начал лизать лапы, на которых, разумеется, тоже был перец. В итоге горе-кулинар опрометью вылетел в сад и больше не запрыгивал на столешницы, что меня очень порадовало.

Проблема лишь в том, что с тех пор кот свирепеет каждый раз, когда я прихожу на кухню и начинаю готовить. Он носится по дому, повсюду оставляя разбросанные подушки и упавшие с полок вещи. Иногда, чтобы избежать погрома, приходится изолировать Фредди в холле.

Моя бабушка называет нашу кошку не иначе как воровкой. А вообще-то ее зовут Леди. Несмотря на солидный возраст (четырнадцать лет), она ведет себя как котенок и любит поохотиться (правда, мышей у нас, слава богу, немного).

Когда мои дочки учились в начальной школе, кошка по утрам садилась с нами за стол – как будто тоже боялась опоздать на урок. Леди ждала, когда можно будет допить молоко, которое осталось у девочек в мисочках из-под мюсли. Ну а потом мы перестали есть утром мюсли, и кошка, казалось бы, потеряла интерес к нашим завтракам. Поэтому мы решили, что за сохранность продуктов на столе можно не опасаться.

Некоторое время так оно и было. Но однажды воскресным вечером мы не убрали в холодильник пирог с курицей, а на следующий день обнаружили, что он уменьшился на несколько кошачьих укусов. С тех пор мы опять принимаем меры предосторожности, когда не хотим, чтобы продукты попали в шаловливые лапки нашей Леди.

У моей тети Пэт был огромный черный кот, которого звали Хангри [11], потому что с детства он был неутомимым едоком. Жил он, как я сказала, у тети Пэт и моей кузины Сары, но любила его вся наша семья. Это был очаровательный котик: другого такого я не встречала. Он смешил нас всевозможными трюками, обожал, когда его тискали и ласкали.