Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы

– Нет… – в ужасе шепчу я, не успев остановиться.

– Да, – говорит он и, взяв за подбородок, наклоняется и нежно целует в губы.

– Ох, Кристиан, иногда ты меня пугаешь. – Я хватаю его за голову и притягиваю к себе. Он на мгновение замирает, потом обнимает меня.

– Почему?

– Ты смог так легко отвернуться от нее…

Он хмурится.

– И ты думаешь, что я могу отвернуться и от тебя, Ана? Почему, черт побери, ты так думаешь? С чего ты это взяла?

– Ни с чего. Поцелуй меня. Забери меня домой, – молю я. И когда его губы касаются моих, забываю обо всем на свете.

– О-о-о… пожалуйста, – умоляю я.

Кристиан нежно дует на мою сверхчувствительную плоть.

– Всему свое время, – бормочет он.

Я натягиваю путы и громким стоном протестую против его чувственных атак. Я в мягких кожаных наручниках, локти привязаны к коленям, и голова Кристиана поднимается и опускается у меня между ног, а проворный язык немилосердно меня дразнит. Я открываю глаза и устремляю невидящий взгляд на омытый мягким вечерним светом потолок нашей спальни. Язык Кристиана кружит и кружит, обводя и огибая центр моей вселенной. Я хочу распрямить ноги в тщетной попытке контролировать удовольствие. Но не могу. Мои пальцы стискивают его волосы, и я с силой тяну, борясь с этой утонченной пыткой.

– Не кончай, – предостерегающе бормочет он, мягким дыханием омывая мою теплую плоть, сопротивляясь моим пальцам. – Отшлепаю тебя, если кончишь.

Я стону.

– Контролируй себя, Ана. Ты должна научиться контролировать себя. – Его язык возобновляет свой эротический набег.

Да, он знает, что делает. Я не в силах ни сопротивляться, ни остановить свою чувственную реакцию, хотя стараюсь, очень стараюсь, но тело взрывается под его немилосердными манипуляциями, и его язык не останавливается – он высасывает из меня удовольствие, все до последней капли.

– Ох, Ана, – ворчит Кристиан. – Ты кончила. – Голос его полон торжествующей укоризны. Он переворачивает меня на живот, и я опираюсь на дрожащие руки. Он звонко шлепает меня по заду.

– Ай! – вскрикиваю я.

– Ты должна контролировать себя, – наставляет он и, схватив за бедра, рывком входит в меня. Я снова вскрикиваю, еще дрожа после потрясшей меня волны оргазма. Он замирает глубоко внутри меня и, наклонившись, расстегивает вначале один, потом второй наручник. Обнимает, притягивает к себе на колени спиной к нему, обхватывает ладонью за подбородок и за шею.

– Двигайся, – приказывает он.

Я стону, приподнимаясь и опускаясь у него на коленях.

– Быстрее, – шепчет он.

И я двигаюсь быстрее и быстрее. Он громко стонет, запрокидывает мою голову назад, легонько покусывает меня в шею. Другая рука неспешно скользит вниз, от бедра ниже, через холмик к клитору, все еще чувствительному от прежних щедрых ласк. Я тихо постанываю, когда пальцы смыкаются вокруг меня, снова дразня.

– Да, Ана, – хрипит он мне в ухо. – Ты моя. Только ты.

– Да, – выдыхаю я и напрягаюсь, сжимаюсь вокруг него, втягиваю в свои тайные глубины.

– Кончи для меня, – требует он.

Я даю себе волю, и тело послушно исполняет приказ. Он держит меня крепко, и в момент кульминации, содрогаясь в экстазе, выкрикиваю его имя.

– Ана, я люблю тебя, – стонет он и спешит за мной, выгибаясь навстречу собственной разрядке.

Он целует меня в плечо и убирает волосы с лица.

– Это есть в списке, миссис Грей? – говорит он. Я лежу, чуть живая, ничком на кровати. Кристиан мягко массирует мои ягодицы. Он лежит рядом, опираясь на локоть.

– М-м-м.

– Это означает «да»?

– М-м-м. – Я улыбаюсь.

Он улыбается и целует меня снова, и я неохотно переворачиваюсь на бок, лицом к нему.

– Итак? – не унимается Кристиан.

– Да. Это есть в списке. Но список длинный.

Его лицо чуть не раскалывается надвое от широкой ухмылки, и он наклоняется для нежного поцелуя.

– Хорошо. Пообедаем? – Глаза его светятся любовью и добродушным юмором.

Я киваю. Есть хочется ужасно. Протягиваю руку и мягко тереблю волоски у него на груди.

– Хочу кое-что тебе сказать.

– Что?

– Только не злись.

– Что такое, Ана?

– Тебе не все равно.

Зрачки его расширяются, и хорошего настроения как не бывало.

– Я хочу, чтоб ты признал, что тебе не все равно. Потому что тому Кристиану, которого я знаю и люблю, было бы не все равно.

Он застывает, не сводит с меня глаз, и я становлюсь свидетельницей внутренней борьбы, результатом которой должно стать соломоново решение. Он открывает рот, потом закрывает, и тень какого-то мимолетного чувства скользит по лицу. Может быть, боли.

«Скажи это», – мысленно приказываю я.

– Да. Да, мне не все равно. Довольна? – Голос его чуть громче шепота.

И на том спасибо. Какое облегчение.

– Да. Очень.

Он хмурит брови.

– Не могу поверить, что говорю с тобой сейчас, здесь, в нашей постели, о…

Я прикладываю палец к его губам.

– Ш-ш. Давай поедим. Я проголодалась.

Он вздыхает и качает головой.

– Вы смущаете меня, миссис Грей.

– Это хорошо. – Я наклоняюсь и целую его.

Откого: Анастейша Грей

Тема: Список

Дата: 9 сентября 2011 г., 09:33

Кому: Кристиан Грей

Это, определенно, в первых пунктах.

Откого: Кристиан Грей

Тема: Скажи мне что-нибудь новенькое

Дата: 9 сентября 2011 г., 09:42

Кому: Анастейша Грей

Ты говоришь это последние три дня. Уж свыкнись с этим. Или… мы могли бы попробовать что-нибудь еще.

Я улыбаюсь, глядя на экран. Последние несколько вечеров были… забавными. Мы снова расслабились, позабыв о коротком вмешательстве Лейлы в нашу жизнь. Я так и не набралась смелости спросить, висят ли на стенах ее картины, да и, честно говоря, мне все равно. Мой «блэкберри» звонит, и я отвечаю, ожидая, что это Кристиан.

– Ана?

– Да?

– Ана, солнышко, это Хосе-старший.

– Мистер Родригес! Здравствуйте! – В череп как будто втыкаются тысячи иголочек. Что нужно от меня отцу Хосе?

– Милая, прости, что звоню тебе на работу. Рэй… – Его голос дрожит.

– Что такое? Что случилось? – Сердце подпрыгивает к горлу.

– Рэй попал в аварию.

О нет! Папа. Я забываю вдохнуть.

– Он в больнице. Тебе лучше поскорее приехать сюда.

– Мистер Родригес, что произошло? – Голос у меня хриплый от непролитых слез. Рэй. Милый Рэй. Мой папа.

– Он попал в аварию.

– Хорошо, я приеду… сейчас же приеду. – Адреналин растекается по моим жилам, оставляя после себя панику. Мне становится нечем дышать.

– Его перевезли в Портленд.

Портленд? Какого черта он делает в Портленде?