Тиффани де Бартоло - Как убить рок-звезду

– Какой-то темный.

Когда я обнаружила Пола на крыльце, на нем был черный свитер.

– У него был длинный нос?

– Мисс, у меня были заботы поважнее, чем разглядывать его нос.

– А волосы? Темные и вьющиеся? Они падали ему на лицо?

Левандовски грыз пластмассовый колпачок шариковой ручки. При этом он так обнажал зубы, что делался похожим на голодного ирландского сеттера.

– Вот как раз это я помню. – Он направил на меня ручку. – Парень был абсолютно лысым. Ни волосинки на голове. Я помню, что подумал: «Ну и шутник. Столько волос на лице, и ничего не оставил на голову». – Он засмеялся. – Как сейчас вижу его башку. Очень похожа на бильярдный шар.

Сначала у меня опустились руки. Наверное, я все-таки, ошиблась. Наверное, Пол и Вилл Люсьен совсем разные люди.

Воспоминания о той ночи были смутными. Не кино, а скорее фотографии. Я мысленно перебрала их. Пол на крыльце. Пол просовывает мою руку себе под рубашку. Пол надо мной в постели. Пол не дает мне снять с него дурацкую оранжевую шляпу.

– В чем дело? Неудачная стрижка? – шучу я.

– Что-то вроде того, – отвечает он.

Я ворвалась к Вере и Майклу, рывком распахнув входную дверь, уверенная, что теперь мне удастся убедить Майкла, а Вера просто умрет на месте. Майкл сидел на диване перед телевизором с пультом в руках. Фендер лежал у его ног. Вера направлялась из кухни в гостиную с деревянной салатной миской в руках.

– Майкл, я… – только и успела произнести я. Он набросился на меня, как стервятник на труп.

– Все на улице, – сказал он, выволакивая меня из квартиры.

Вера с недоумением смотрела на нас.

– Это про твой рождественский подарок, – объяснил ей Майкл.

Он протащил меня до конца квартала, и там мы остановились у пустой баскетбольной площадки.

– Ты совсем с ума сошла! – крикнул он, повернувшись ко мне спиной и прижавшись к металлической сетке ограды. Он тяжело дышал и так сильно прижимал голову к сетке, что я подумала, что у него на лбу останется ее отпечаток.

– Я только что из полицейского участка, – сказала я. – Ты не поверишь, но тот офицер, который дежурил ночью, когда…

– Боже мой, Элиза! – Майкл круто повернулся ко мне. Отпечатка сетки не было, только краснота. Его трясло. – Надеюсь, ты не рассказала в полиции о своей теории? Или?…

– Я ничего им не сказала. Я просто спрашивала.

– Кому еще ты об этом рассказала?

– Никому. Перестань орать на меня. Вилл Люсьен был лысым.

– Что?

– И Пол тоже в ту ночь. Ну, я почти уверена, что так. Он ни за что не хотел снимать шляпу. Даже во время секса.

Майкл закатил глаза и начал нервно вышагивать вдоль ограды.

– Послушай, я нашла сайт в Интернете, – сказала я. – Он, наверное, для юристов и всяких компаний, которые проверяют сотрудников. Не важно. Главное, что за сорок баксов они могут выяснить все о человеке, если у них есть его имя и дата рождения.

Майкл перестал ходить.

– И что?

– Это занимает всего двадцать четыре часа. Я буду все знать о Вилле Люсьене завтра к полудню. И если окажется, что он родился в Питсбурге в тысяча девятьсот семьдесят втором году, ты наконец поверишь мне?

Я следила за его лицом.

И тут я поняла. И открыла рот.

– Что? – нервно спросил Майкл.

Я все время ждала, что он как-то среагирует – кивнет, вздрогнет, состроит гримасу, сделает что-нибудь, чтобы я поняла, что он принимает мои слова всерьез. Но увидела совсем другое.

Не лицо человека, пытающегося понять, где правда. У него было лицо человека, знающего, где правда, но не решающегося рассказать о ней.

– Ах ты… – Я не знала, смеяться мне, или плакать, или лягнуть его в коленную чашечку, и остановилась на чем-то среднем между первым и вторым.

– Ты все это время знал, да?

Он всем телом прислонился к проволочной изгороди, и она прогнулась и спружинила под его телом.

– Майкл, это ведь моя жизнь! Ты должен все рассказать мне!

– Господи, Элиза, это еще и моя жизнь! – Он с силой потер лицо и постарался дышать нормально. – Я прошу тебя просто подождать несколько дней. И не задавать вопросов. Неужели нельзя чуть-чуть подождать?

Я боялась волновать его еще больше. И боялась, что умру, если не сделаю еще одну попытку.

– Я клянусь жизнью, что не буду пытаться увидеться с ним или поговорить, если он этого не хочет. Я не буду спрашивать, где, как и почему, и ничего никому никогда не скажу. Мне просто надо знать. Мне надо услышать, как ты это говоришь. Он жив?

Майкл огляделся по сторонам, подобрал с земли камень и с ожесточением запустил его вдоль тротуара.

– И никакой полиции, – сказал он.

Я перекрестилась, и слезы потекли потоком, потому что я знала, что он сейчас скажет.

– Да, – вздохнул Майкл, – он жив.

Фонари в Томпинкс-Сквер-парке были похожи на свечи. Майкл был уверен, что они излучают тепло. На улице было около нуля градусов, но стоя в их свете, они с Верой расстегнули куртки и не мерзли.

Этим утром Майкл говорил с Полом. В полдень он позвонил Элизе и назначил ей встречу у фонтана в восемь.

– В восемь? – заскулила она. – Так нескоро! А нельзя встретиться сейчас?

– Сначала мне надо кое-что сделать.

Без десяти восемь они с Верой увидели, как она идет к ним по Девятой улице стремительной урбанистической походкой, характерной для всех обитателей Манхэттена.

Элиза не ожидала увидеть здесь Веру. Она недоуменно переводила глаза с нее на Майкла и обратно.

– Ты тоже знала?

– Нет. Только с сегодняшнего утра.

– Сядь. – Майкл кивнул на скамейку. Он видел, что она нервничает, по тому, как она кусала щеки. – Во-первых, я должен заявить, что не имею никакого отношения к условиям сделки, которые собираюсь тебе предложить.

– Сделки? – Она оглянулась на Веру, которая беспокойно подпрыгивала рядом с Майклом и делала руками нервные движения, будто что-то выжимала. – Какой сделки?

– Не смотри на меня, – сказала Вера. – Я сама до сих пор в пюке. Не каждый день твои знакомые воскресают.

Майкл достал из кармана обычный белый конверт. Элиза взяла его и прочитала свое имя, напечатанное на лицевой стороне.

Конверт не был заклеен. Она достала из него пачку документов. Майкл и Вера молча наблюдали, как менялось ее лицо по мере того, как она понимала, какая сделка предложена ей. Она держала в руках вызов. Выбор в виде авиабилета на свое имя на самолет, вылетающий из аэропорта Кеннеди сразу после Нового года.

К билету было приложено расписание рейса и льготный талон на аренду автомобиля, предлагаемый авиалинией.

– Не забудь, что в почтальона не стреляют, – сказал Майкл.

Элиза молчала, пока не развернула расписание рейса.

– Над океаном? – взвизгнула она. – Он хочет, чтобы я летела над океаном?

Майкл указал ей на то место, где говорилось о самолете.