Кафа Аль-зооби - Лейла, снег и Людмила

На рассвете он вернулся к себе и бросился на диван, – прямо в одежде и в ботинках.

Сквозь сон он ждал, что зазвонит телефон или раздастся звонок в дверь. Даже в своем тревожном сне Андрей продолжал надеяться и верить.

Он проснулся с заново родившейся в голове мыслью: он не сдастся! Если Лейла положила их – его и Рашида – на разные чаши весов, то он не отступит и не уступит победу Рашиду. Если Лейла вдруг стала колебаться между ними – эта мысль была невыносимой, – то он все равно не выйдет из игры. Он будет бороться за себя и за нее, и пусть она останется в стороне. Да, она должна остаться на расстоянии, поскольку, как выяснилось теперь, у нее нет сил на сопротивление. Он один поведет борьбу. Он должен бороться, даже если останется в одиночестве.

Он шел к Рашиду, полный решимости. Но ощущение, что он одинок в этой борьбе, и что Лейла, в которую он так верил, вышла из битвы по причине «усталости», делало его шаг тяжелым.

Он не заметил, что Рашид находился в состоянии еще худшем, чем он сам, поскольку теперь видел в нем лишь врага.

Едва Рашид закрыл за ним дверь, Андрей напал на него, хватая за ворот рубашки:

– Никогда в жизни не ожидал, что ты станешь негодяем! Как ты позволяешь себе прибегать к таким грязным приемам? Чернишь меня перед ней, потому что не в силах навязать себя ей?

– Заткнись! И убери руки! – сердито ответил Рашид и оттолкнул бывшего друга. – А что, разве я сказал ей неправду? Ты разве не бабник?

– Ладно. Пусть! – сказал Андрей язвительно и напряженно. – Я тебя понимаю: ты просто банкрот, оказавшийся в тупике. Лейла отказала тебе, но ты, вместо того, чтобы сохранить достоинство и по-мужски отдалиться, прибегаешь к дешевым и грязным приемам. Глупым приемам. Ты полагаешь, что таким образом можешь заставить ее полюбить тебя? Полагаешь, что она, услышав от тебя пару грязных слов, возненавидит меня и бросится в твои объятия? Неужели ты до такой степени туп? Она попросту не любит тебя! – последние слова он произнес по слогам, растягивая. – Не любит! И не полюбит, что бы ты ни сделал!

– Не любит меня?! – гневно повышая голос, переспросил Рашид, оскорбленный. – Не любит меня? Тогда почему она переспала со мной? Она не объяснила тебе, почему она переспала со мной?

– Что-о? – сказанное Рашидом было слишком невероятным, чтобы вызвать одно лишь удивление. Новость оказалась чересчур трудной для понимания. Это было невозможно. – Что ты сказал?

– Значит, она тебе не сообщила? – произнес Рашид, упиваясь моментом горькой победы: Андрей ничего не знает. Он нанес жестокий удар. Именно удар «банкрота», как выразился Андрей. В глубине души он понимал это, как понимал и то, что Лейла возненавидит его за эти слова. Рашид шагнул к столу и, взяв лежавший на нем лист бумаги, разорвал его на мелкие клочки и бросил на пол. – Да! Спала со мной! Как спала с другими! Или, может, она не сообщила тебе о других тоже?

– Что ты болтаешь? – Андрей снова схватил его за ворот дрожащей рукой, но Рашид оттолкнул его.

– Я не болтаю. Это правда!

– Я позволил тебе прикрываться ее отцом, позволил тебе очернить меня в ее глазах, но чтобы ты дошел до такой низости – этого я не ожидал! Кто ты? И что ты? Ты понимаешь, что говоришь? Тебе даже не стыдно за себя? Как будто я никогда не знал тебя, как будто я дружил с другим человеком. Человеком, которому я доверял, верил в его достоинство. Но сейчас ты обнаруживаешь свое истинное лицо: ни достоинства, ни совести! Ничтожный, мелкий человечек! – говорил Андрей, охваченный яростью, в то же время моля, чтобы Рашид очнулся, вышел из приступа подлости и признался во лжи.

Рашид не очнулся и не образумился, а стоял и молчал, глядя на бывшего друга с безнадежным упрямством. Андрей встряхнул его и проговорил немного более спокойным, но все еще дрожащим голосом:

– Слушай… За эти слова ты заслуживаешь смерти, но я обещаю забыть о них и никому не рассказывать, если ты сейчас же скажешь, что это ложь.

– Не ложь! Иди и спроси у нее.

– Я пойду. И спрошу. И вернусь, чтобы плюнуть на тебя, как на кучу дряни! Потому что она скажет, что это неправда, и потому что я верю ей, а не тебе! – крикнул Андрей в лицо Рашиду и, взбешенный, ударил его.

Он наносил удары один за другим, вне себя от гнева, не различая, что говорит и куда бьет. Рашид не столько отвечал на его удары, сколько защищался.

Наконец Андрей остановился, тяжело дыша.

Он вышел на улицу. Солнечный свет, пробивавшийся из-за черного облака, был черным. События, мысли, мир вокруг – все было черным.

Подойдя к двери Лейлы, он постучал. Ждать пришлось недолго. Она открыла дверь, и он вошел, оттолкнув ее в сторону.

– Значит, ты любила его как брата, и не более того? А почему же ты спишь с ним?

– Он сказал тебе? – спросила Лейла прерывающимся голосом.

Ее вопрос стал последним выстрелом, убившим всякую надежду.

– Значит, ты не отрицаешь? – спросил Андрей с удивлением и разочарованием.

Она молчала. Она ждала этого момента. И не знала, когда он наступит, но, панически страшась, ждала его каждую минуту.

– Почему ты обманула меня? Почему ты обманула меня? – спрашивал Андрей охрипшим голосом, тряся ее за плечи.

– Я не хотела тебя обманывать. Но то, что ты говорил о невинности, воздержании и святости, сковало мне язык.

– Да, я был слепой и решил, что ты не такая, как все. Ты заставила меня поверить, будто невинна и не похожа на остальных. Ты убедила меня, будто ты ангел!

– Я не убеждала тебя. Ты сам составил себе такое представление. Тебе хотелось, чтобы я была таковой, и ты поверил в нарисованный тобой образ.

– Но ты не пыталась опровергнуть это представление, а обманывала меня: то говорила, будто боишься отца, то утверждала, что Рашид тебе всего лишь друг. Как ты могла так лгать? Как ты могла?!

– Ты сам принудил меня к этому!

– Не выдумывай! И не пытайся оправдать свой обман, – не сдавался Андрей.

– Я не обманывала. Ты не имеешь права судить меня за то, что было до тебя.

– А я говорю о лжи. Ты солгала мне, солгала, не моргнув глазом! Выяснилось, что ты обманщица, и что это невинное лицо – маска! – Андрей не мог побороть бушевавшие гнев и разочарование.

– Ты можешь выслушать меня? Позволь мне объяснить, – сказала Лейла, глядя на него с мольбой.

В ответ он резко крикнул ей в лицо:

– Я не хочу ничего слышать! Не хочу!

Он и в самом деле не хотел ничего слышать. У него не было сил слушать что-либо – любая попытка оправдания станет новым доказательством ее вины: она солгала ему! Его не волновало, как и когда все произошло, важно лишь то, что Лейла солгала ему. Как же он глуп! Она такая же, как все, и даже хуже: не невинная и не чистая, как считал Андрей, да еще обманщица. Он не мог поверить и не хотел слышать объяснений и оправданий. Ему хотелось услышать одно отрицание. Отрицание – и ничего больше!