Юрий Винничук - Девы ночи

– Да. Они убили его. Он ждал меня. И, чтобы подать мне знак, прижал к груди эту книжку. Так я узнал, что обратиться нужно к вам.

– О боже, боже… – она спрятала лицо в ладони. – Я ведь говорила ему…

– Он как раз планировал, как вырваться от этих людей…

– И… И где он?

– Там… в доме.

– Вы вызвали милицию?

Я решил не объяснять, почему я не вызвал милицию. Пока гасят пожар, милиции придется обождать.

– Я не мог этого сделать, потому что они вернулись, и мне пришлось бежать. Я спешил предупредить вас.

– Что на этой кассете? – спросила она.

– Там снято, как развлекаются большие начальники. Я передам ее таким людям, которые уничтожат фирму пана Романа.

– Для чего это вам? Ярку уже не помочь.

– У них моя девушка. Я должен спасти ее.

– Хорошо, я отдам вам кассету. Все равно она мне не нужна.

Она взяла кассету у мужчины и передала мне.

– Поживите еще несколько дней у знакомых, – сказал я на прощание.

Был уже поздний час, когда я приехал к пани Алине. Она уже укладывалась спать.

– Боже мой, что стряслось?

– А вы еще ничего не знаете? У нас два трупа.

– Свят-свят! Что вы такое говорите? Побойтесь Бога!

Она ввела меня в гостиную.

– Я не шучу. Одного трупа вы видите перед собой.

– Я так и думала, что вы шутите. Налейте себе чего-нибудь.

– Я жив. Но они думают, что я умер. А вот Ярко и вправду мертв.

– Какой Ярко? Их фотограф?

– Да. Его застрелила сегодня фрау Ольга. Они искали кассету. Вот эту.

Я налил себе добрую порцию токая, выпил и плюхнулся на кресло. Пани Алина вытянулась на диване, прикрывшись покрывалом.

– Что это за кассета?

– Ярко накрутил разные сцены с клиентами. А что там были за клиенты, вы сами знаете.

– Как это ему удалось?

– Он делал это с ведома пана Романа. Одна копия предназначалась для фирмы, а вторую Ярко тайно оставлял себе. Самые интересные куски он собрал на одну трехчасовую кассету.

Я рассказал о нашем с Ярком плане и о том, что случилось со мной и Дзвинкой.

– Нет, это не для моих нервов, – покачала головой пани Алина, – налейте и мне. Что вы планируете делать?

– Нужно спасать Дзвинку. С утра вы должны поехать к пану Роману.

– Хорошо, я сделаю все, что в моих силах. Но что я скажу ему?

– Скажете, что я жив. И у меня кассета. Кассету я меняю на Дзвинку. Вы забираете Дзвинку, отвозите туда, куда я вам скажу, а потом привозите кассету.

– Он может не поверить мне после всего этого… Ведь это я вас ему подсунула.

– Но у него нет выбора. Давайте посмотрим несколько минут, что там снято, вы перескажете Роману, и это будет неплохое доказательство.

Я включил магнитофон, вставил кассету, и вскоре на экране появился голый товарищ Бобрик с двумя девочками. Одна сидела на нем и сонно покачивалась, вторая целовала ему ушко.

Через пятнадцать минут пани Алина сказала:

– Достаточно… Я уже старая женщина, чтобы такое смотреть… Куда я должна привезти вам вашу Дзвинку?

– Я покажу вам. С утра вы подбросите меня к знакомому, я буду ждать вас там. Но смотрите, чтобы за вами не следили.

– Я думаю, вам стоит заночевать у меня.

– Неплохо бы.

– Ну, тогда идите наверх. Там свободная комната.

Она поднялась с дивана. Заметно нервничала.

– Я мог бы скопировать у вас эту кассету?

– Милости прошу. Разберетесь сами с техникой?

– Почему нет? Мне нужна только какая-нибудь чистая кассета.

– Вон там, на полке. Берите любую. Но зачем вам копия?

– Да так, на всякий случай.

– Не хотите мне говорить… – вздохнула она. – Но, возможно, вы правы. Спокойной ночи.

Я соединил оба видеомагнитофона шнурами, в один вставил кассету Ярка, а во второй чистую, и запрограммировал. Три часа, пока будет копироваться кассета, я, конечно, не собирался куковать и, допив токай, лег спать.

Утром меня разбудила хозяйка.

– Ну вы и спите! Еле вас добудилась. Быстренько пейте кофе и едемте.

Мы сели в машину, и я с удовольствием следил за движениями пани Алины – она полностью вернула себе самообладание.

– Ох, и лайдаки [77]! – бурчала она. – Все, кончено. Чтобы я когда-нибудь еще вляпалась в что-либо подобное – боже сохрани. Мне очень жаль, что вам пришлось все это пережить.

– Но это еще не конец.

– Не может быть. Это должен быть конец. Я чувствую, что все будет файно.

Она подвезла меня к Франю.

– Я буду ждать вас здесь. Глядите только, чтобы за вами не было хвоста, – сказал я, вылезая.

Франь встретил меня, как обычно в такую пору, растрепанный и заспанный, и с очередной телочкой в постели.

– И чего тебе не спится? – зевал он во весь рот. – Я ведь веду ночной образ жизни. Как волк. Если я поздно ложусь, то поздно встаю. Ты должен бы это запомнить.

– Я прекрасно помню твои волчьи привычки. Но у нас нет времени. Вот кассета. Ты должен торопиться. Хорошо бы еще сегодня накрыть их. Потому что об этой кассете они уже пронюхали.

– Да-а-а? – переспросил Франь недовольно. – Каким образом?

– Они убили фотографа, который снимал эти игрища. Они искали эту кассету, но не нашли. Кассета оказалась у меня. А они думают, что убили меня.

Франь нахмурил брови и внимательно на меня посмотрел.

– На привидение ты не похож. Но когда-нибудь им станешь, если не бросишь дурацкую привычку совать всюду свой нос…

– Обязательно приму к сведению.

– Сейчас я соберусь и поеду к своим. Только дай мне выпить кофе.

Мы зашли на кухню. Франь поставил чайник с водой на огонь и закурил сигарету. Потом положил передо мной лист бумаги и карандаш.

– Нарисуй, как размещены их дома. Сколько в каждом доме людей. И где именно может быть кассета.

Я начертил план.

– Есть один нюанс, – сказал я. – Я должен где-то переждать. С минуты на минуту они узнают, что я жив. И начнут меня вычислять.

– Странно, как у тебя все распланировано. Прямо ушам своим не верю. Так ты собираешься пересидеть у меня?

– Если не возражаешь, – улыбнулся я.

Франь пожал плечами.

– Ладно, сиди. Но там у меня телочка, – кивнул он наверх. – Она еще спит, но когда проснется, то будет весьма удивлена. Надеюсь, ты не будешь делать попыток соблазнить мою телочку. Вот ключ, если захочешь выйти. Думаю, после обеда я приду.

– А что телочка? Она у тебя живет?

– Временно. Как только они начинают обустраивать мой быт, я их меняю.

– А эта, догадываюсь, еще совсем свеженькая?

– Свежее не бывает. Вчерашняя. Знал я ее, правда, давно, но только сейчас затащил в кровать. Надей зовут.

– Надя? Погоди, не та ли это Надя, которую мы с тобой поздравляли во «Львове» с днем рождения?

– Два года назад? Она. – Он на минуту замолчал, потом хлопнул себя по лбу. – Э! Да ты ее знаешь! Чтоб я скис – ты ее трахал! – Франь заметно возбудился. – Ха! Так мы молочные братья?