Май Цзя - Заговор

Она вышла и смеясь сказала:

– К вам в отдел дешифровки могут входить только мужчины, а ко мне в кабинет могут входить только женщины. Если есть какое-то дело, пройдемте в кабинет Сяо Чжа.

Чэнь остолбенел, его лицо потемнело, но он молча последовал за ней. В кабинете он помахал перед ней бумагами:

– Вы их прочитали?

– Пролистала.

– Это первоисточник, их надо как следует изучить.

– Я изучила.

– Вы же только что сказали, что всего лишь пролистали?

Она ответила, все так же улыбаясь во весь рот:

– Начальник Чэнь, я понимаю, что вы это говорите для моего блага и должны показывать свою власть начальника отдела.

– Не власть, а ответственность. Вот, это вам, все-таки изучите внимательно.

Однако Хуан Ии не взяла шифровки:

– Незачем, Лао Чэнь, вам надо – вы и изучайте, а у меня сейчас время для чтения газет. Не буду я это изучать.

Чэнь повысил голос:

– Я требую, чтобы вы их прочитали, ясно? Товарищ Хуан Ии, мы с вами сейчас связаны одной веревкой, плывем в одной лодке, будем вместе делить славу и бесчестье. Я надеюсь, мы будем работать в духе полного единства и сплоченности, не надо уже с самого начала подставлять друг другу подножки.

Она улыбнулась:

– Лао Чэнь, я скажу одну вещь, которая вам, наверное, не понравится. Дешифровка кодов напоминает написание личного дневника. Много ты пишешь, мало, хорошо или плохо – это твое личное дело, и можешь не испытывать ненужных волнений. Честно говоря, я буду с вами работать в духе единства, но не буду действовать сплоченно, потому что не умею этого.

Чэнь застыл в оцепенении и, как будто чем-то подавился, долго не мог вымолвить ни слова. Естественно, он пришел ко мне, чтобы высказать обвинения в ее адрес. А что я мог сказать в ответ? Конечно, я делал ставку на Хуан Ии и был расстроен, когда выслушивал укоры Чэня, но ничем этого не выдал. Я успокоил коллегу, сказав, что она же подписала документ начальника Те о готовности нести наказание за невыполнение приказов, и то, что она согласилась приехать, говорит о том, что у нее точно есть свои методы, просто надо дать ей время. Время покажет, что она за человек, на что способна, что хочет и так далее. Так или иначе, нам надо сглаживать острые углы.

К счастью, мне не пришлось долго ждать, и вскоре Хуан Ии начала проявлять свои способности.

Тем утром вышел рапорт о разборке того шифровального аппарата, который мы доставили из штаб-квартиры. Я тут же приказал Сяо Фэю отнести его начальнику Цзяну для проведения скорейших вычислений, результат которых должен быть представлен в виде доклада. После обеда я несколько раз ходил к ним в отдел, но результата не было, я волновался и спросил Цзяна, будет ли результат до конца рабочего дня. Тот ответил, что сегодня точно не получится из-за слишком большого объема вычислений, даже если работать сверхурочно, все равно результат будет только завтра. Пришлось мне проявить терпение. Я попросил их потрудиться и завтра утром обязательно выдать результат.

На следующее утро начальник Цзян, работавший всю ночь напролет, представил мне доклад в трех экземплярах – толстую кипу бумаг. Я пролистал их, потом поспешил отдать два экземпляра Сяо Фэю, приказав ему отнести их Чэню и Хуан Ии, чтобы они как можно скорее посмотрели, после чего мы проведем собрание.

Доклад был длинным, наполненным сложными и запутанными данными, я читал его медленно, а вот Хуан Ии быстро закончила чтение и поспешно примчалась ко мне. Увидев у меня в руках доклад, она сердито сказала:

– Не читайте, не читайте! Нечего там читать. Скинская – просто воровка!

Я предложил ей сесть и спокойно поговорить. Одновременно с этим я попросил Сяо Фэя сходить и позвать Чэня, чтобы тот тоже послушал, что она скажет. Сидя на стуле, она порывалась говорить, но я дал ей понять, что надо подождать Чэня, она намек не считала и начала ругаться:

– Не о чем даже и говорить! Это же скандал для дешифровщиков всего мира! Я сейчас могу точно сказать, что причиной, по которой американцы не воспользовались «Бедой века», а продали ее Тайваню, было то, что они тоже обнаружили безобразие, подстроенное Скинской, и засомневались в ней. А если в личности разработчика кода есть сомнения, кто же осмелится использовать такой код? К тому же у нее из задницы торчит длиннющий советский хвост!

И я, и пришедший на половине ее речи начальник Чэнь не могли уловить смысл, поэтому тупо уставились на нее. Она пояснила:

– На самом деле то, что я хочу сказать, просто: вы оба занимаетесь дешифровкой уже давно и, конечно же, знаете знаменитый код, использовавшийся немцами во время Второй мировой войны, – «Энигма».

– Вы имеете в виду шифровальный аппарат «Энигма»?

– Да.

Начальник Чэнь сказал:

– «Энигма». Я знаю. Это ведь первый в мире прикладной шифровальный аппарат повышенной сложности.

– Да, в мире криптографии его назвали «Энигмой», потому что так назывался сам код, а после создания аппарата он получил то же название, что и код. По сути, это одно и то же. Одно и то же.

Я с улыбкой сказал Чэню:

– Прямо как вы: вас зовут Чэнь Эрху, а на службе все называют начальник Чэнь, а на самом деле это один и тот же человек.

Хуан Ии добавила:

– Да. В то время этот код не был самым сложным, но на его основе сделали механизм, появился первый в мире шифровальный аппарат. До этого все подобные аппараты были лишь слегка усложненными, теоретически не поддерживаемыми шифровальными технологиями. Можно еще сказать, что до того момента никто не мог превратить код в аппарат. «Энигма» стала первой, поэтому она официально считается важной вехой в истории криптографии. Вы поверите, если я скажу, что коммерческий шифровальный аппарат, разработанный Скинской, создан по образу «Энигмы»? Наверняка не поверите. Потому что слишком велика слава «Энигмы», и многие изучают ее, и если собираешься что-то украсть, то нельзя красть то, что так бросается в глаза, ведь правда же? Однако я могу с уверенностью сказать, что этот аппарат копирует «Энигму», хотя и в несколько измененном варианте. Но это все, как говорится, «смена отвара, но не лекарств, из которых отвар состоит» – лишь видимость перемен. Например, шестеренки поменяли на шкивы, частей стало не двадцать шесть, а тридцать четыре, механизм действует не непрерывно, а приводится в действие – вот и все отличия. Теоретическая и техническая составляющие совершенно такие же. Приведу аналогию: это как если бы автор перевода опубликовал бы его под своим именем, выдал за свое собственное…

Это открытие поразило нас. Говоря словами Хуан Ии, этого было достаточно, чтобы сказать, что Скинская – нахальная хулиганка. От контакта с таким человеком, у которого размыты границы морали и научного подхода, размываются и наши собственные границы.