Йенс Лапидус - Стокгольмское дело

Реальный мир вовсе не так красив.

Три недели и четыре дня.

На пятый день сообщение в снэпчат . Один из братьев, Якуб.

Послание исчезло через несколько секунд, но Николе хватило.

Мистера Первого сегодня выпустили, обвинение не предъявлено. Возвращайтесь, нужна поддержка .

Они приземлились в Арланде в половине первого ночи. Свежий ночной воздух после жары в Эмиратах показался волшебным. Якуб встретил их в зале прилетов, и через час они уже сидели у него дома. Постепенно все разъяснилось.

Квартира заставлена банками с энергетическими стимуляторами, витаминами, протеиновыми добавками и еще какими-то коробками, о назначении которых Никола даже не догадывался.

Якуб: широченный, как кровать в Мёвенпике в Дубаи. Никола видел его раньше всего один раз, после похорон Шамона. Но он прекрасно знал, кто он такой: доверенный человек Исака, начальник пограничных отрядов вдоль красной линии до самого Бердэнга.

Зажужжал телефон

Якуб посмотрел на дисплей.

– Он здесь.

Словно холодный ветерок пронесся по комнате. Якуб подтянулся и расправил плечи, Белло украдкой посмотрел в зеркало.

Через минуту появился Исак.

Странно – он выглядел усталым. Куда более усталым, чем когда Никола навещал его в изоляторе. Может, перепраздновал за последнюю пару дней.

– Ребятки, – сказал он и двинулся к Николе и Белло.

Никола покосился на Белло – как он будет реагировать?

Белло покосился на Николу.

Ну что ж… стараясь казаться непринужденным, Никола шагнул вперед и обнял Исака.

– Поздравляю. Потрясающе, – сказал он.

Белло последовал его примеру – тоже обнял босса.

Исак сел на диван. Диван жалобно крякнул.

– Ну-ну, не так уж потрясающе. У меня лучший в городе адвокат. Всегда был лучшим, и до сих пор лучший. Мне пришлось признать какую-то чушь с наркотой, за это полагается три месяца. Два я уже отсидел. А что касается бабок, он… ну просто гениальный парень! – придумал такой ход, что я потом ржал полночи. Я добровольно декларировал все в налоговое, они прислали налоговую схему, а раз прислали схему, значит, согласились с моим вариантом санации. И теперь никто меня не имеет права обвинять, что я скрываю налоги…

Исак говорил, как заправский юрист. Никола ни черта не понял, но последовал примеру Белло:

– Действительно, гениально! Поздравляю еще раз, босс.

– Надеюсь, вы неплохо провели время в Дубаи. И отель был ничего, а? Но теперь вы вернулись, отдохнули, посвежели, и у меня есть для вас работа. Тут многие решили, что меня можно списать со счета. А знаете, что отец в таких случаях говорил?

– Нет… откуда?

– И в самом деле неоткуда. Отец говорил: они слабее всего, когда перестают с тобой считаться. Настал час делать серьезные ставки. Будем расширяться… – Исак говорил очень медленно. – Перехват аккаунтов и личных данных – новая штука, вы даже не догадываетесь, сколько там зарыто бабок. Перехват доменов. Станции по приему утиля: медь, металлы, даже золото, платина… сейчас все идет в утиль, чинить, к примеру, телик или комп дороже, чем купить новый. Вы разбогатеете, ребятки. Только слушайте, что я вам говорю.

Никола опять не совсем понял, о чем говорит Исак, – а если быть честным, и не хотел понимать. Ярость еще не остыла, он был готов отдать все, чтобы найти убийц Шамона. Юсуф скорее всего заказал это убийство, а может, напрямую и не заказывал. Но в любом случае – соучастник. И не больше. На спусковой крючок жал не он.

Исак продолжал рассказывать, какое ослепительное будущее их ожидает.

Ну нет. Месть за погибшего друга – это одно. Но вернуться в прошлое и опять шестерить на Исака он не хотел ни за что.

– А эти ублюдки, которые пришили Шамона? Что делать с ними?

Исак поднялся, потер ладонью модно небритую щеку и сразу стал похож на русского дирижера Гергиева, только вдвое шире – и в профиль, и анфас.

– Думаю, сигнал они поняли, – сказал он. – Двое исчезли. Никто не знает, что произошло, но они поняли. Этого достаточно. Надо жить сегодняшним днем, а не вчерашним. Настало время перевернуть страницу.

Никола опустил глаза. Посмотрел на валяющиеся повсюду разноцветные пачки протеиновых добавок, и его опять затошнило. Надо было что-то сказать, но он не мог ничего придумать.

– А ты, Никола… ты мог бы поговорить с Магдаленой. Ты знаешь, кто это?

– Нет.

– Самбу Юсуфа. Гражданская жена. Эта сука звонит мне по двадцать раз на день.

Никола ждал ее на Стурторьет. Народа совсем мало – еще рано, без четверти девять утра, магазины закрыты. Новое здание ратуши и суда позади, старое здание ратуши впереди, церковь Святой Рагнхильд слева. Голубая эмаль неба, воздух – сама свежесть. Как газировка. Не то что в Дубаи.

Но настроение не улучшилось. Идиотская затея – послать говорить с Юсуфовой вдовой именно его.

Стук каблуков по брусчатке. Он поднял голову – Магдалена. Она смотрела под ноги и слегка, почти незаметно, пошатывалась при каждом шаге. Сразу видно: к каблукам не привыкла. Темные спутанные волосы. Тату на шее: дельфин.

Они стояли посреди площади. Сёдертелье начал просыпаться.

Она обратилась к нему по-ассирийски – кто-то ей сказал, что он говорит на их языке.

– Почему Исак не пришел сам?

– Занят. Просил передать привет. Сказал, что понимает ваши переживания.

– А где Юсси?

– К сожалению, не могу сказать. Мы не должны это обсуждать. Но Исак просил передать, что готов оказать любую помощь. Если что-то нужно – сделаем.

– Где Юсуф? – повторила Магдалена, будто не слышала его слов.

– Я же сказал…

– Исак знает, где мой муж, – перебила она.

Никола не ответил. В голове начало пощелкивать.

– Я хочу знать, где мой муж.

Он поднял руки и помассировал виски. Знал, что сейчас начнется.

– Вы знаете, что случилось с Шамоном?

– Знаю. Я уверена, что все связано. Юсуф был очень напуган.

– Он предполагал какие-то последствия?

– Да… как только они убили Шамона. Знал: что-то случится. И случилось. А я хочу знать: ЧТО?

– Но я ничего не могу сказать. Потому что не знаю.

Магдалена хлюпнула носом.

– Я чувствую… его нет в живых.

Николу прошила судорога сочувствия. Юсуф получил по заслугам: сначала предал Шамона, потом пытался убить Николу и Белло. Но Магдалена-то ни при чем. Выбрала неправильного любовника – вот и вся ее вина.

– Успокойтесь. Пожалуйста… – Никола поднял руку, чтобы погладить ее по плечу, но она отшатнулась.

– Не трогай меня! Я хочу знать, где мой муж! – Она перешла на шведский. – Ты, Никола, должен мне рассказать!

Она хрипела и рычала, как раненый зверь. Как мать, которая держит на руках мертвого ребенка.

Никола оглянулся. Люди останавливаются, поворачивают головы. Кто-то уже двинулся к ним – спросить, не нужна ли помощь.